Последние дни августа были совсем дождливыми. Шлюхи толпились под узким навесом, клиентов практически не было. Омеги то и дело бегали внутрь борделя: греться и искать клиентов среди пьяной публики стриптиз — бара.

Антон, Максим и Павел сидели на скамейке под зонтами. Дождь превратился в назойливую изморось. Антон не собирался работать, просто пришел вместе с друзьями, потому что не хотел оставаться дома один. Макс находился под кайфом и старался скрыть это от ребят, а Павел исполнял роль папочки, ведь Рыжий уехал играть в покер.

— Я решил съездить в Ярославль. Проводить Глеба в школу.- вдруг начал Антон.

— Вот это правильно.- ответил Павел.- Глядишь, захочется остаться там.

— Поехали со мной. Глеб ждет тебя.

— У меня появился маленький поклонник? — улыбнулся Паша.

— Не скажу, что мне мне понравится такой зять…

— Антон! — возмутился Паша.

— Старею, — вздохнул омега.

Макс задремал. Дождь практически прекратился. На небе появилась луна подернутая дымкой тумана.

Милицейский патруль подъехал без каких-либо предупредительных сигналов.

Часть милиционеров ворвалась внутрь борделя, другие двинулись к проституткам, стоящим на улице.

Все бросились в россыпную.

Антон схватил под руку Макса и побежал за Павлом. Максим, поняв, что произошло, отпустил Антона.

Ребята двинулись к железнодорожным путям. Там можно было легко скрыться.

Перебежав дорогу, Павел и Антон заскочили на территорию через дыру в заборе, а Макс побежал по мосту над железнодорожным путям.

— Черт, куда он? — Паша посмотрел на спотыкающегося Макса.

— За ним один только. Я пойду за Максимом.

— Нет, Антон. Сами договорятся, а утром заберем его из ментовки.

— Макс под дурью. Если его сейчас возьмут, то пришьют все.

Последняя электричка ушла уже сорок минут назад. За Максимом следовал милиционер. Он достал пистолет.

— Стой, придурок, — он навел дуло на остановившегося Макса. Омега был сильно напуган и загнан. — Руки вверх.

Макс медленно повернулся. Он был безоружен. Милиционер медленно шел к Максиму, но пистолет не опускал.

— Эй, — сзади по лестнице поднимался Антон.- Зачем мы вам, Леш?

Омега медленно подходил к знакомому милиционеру. Тот повернулся и осмотрел Антона.

— Чем больше поймаем, тем больше получим. Уж извиняй, Антон. Ничего личного.

— Хочешь, меня вяжи. Его только отпусти.

— Заманчиво. Взять папика, но отпустить шлюшку, — милиционер начал рассуждать. — Кстати, давно не заглядывал к нам. Сидите в подполье теперь? — альфа рассмеялся.

Внезапно к нему подскочил Макс. Он схватил милиционера за руку, но тут же получил удар по лицу прикладом.

— Макс, нет. Не надо.

Милиционер еще раз с силой ударил Макса. Омега был полностью дезориентирован. Альфа замахнулся еще раз, Антон схватил его за руку.

— Он еще ребенок!

В порыве гнева милиционер перестал себя контролировать. Здоровый молодой альфа был сильнее. Он с силой толкнул Антона на ограждение. Омега потерял равновесие и, перевалившись через перила, упал с десятиметровой высоты.

С ужасом посмотрев вниз, мент бросился бежать с моста, оставляя за собой Макса в бессознательном состоянии.

Антон лежал на земле. Глаза были широко распахнуты, он хватал ртом воздух. Кровь тонкими струйками потекла из носа, пачкая лицо. Павел, наблюдавший за всем снизу, буквально подполз к нему ближе. Он присел рядом на колени и взял его за руку.

-Ан-Антон…- заикаясь спросил омега.

В ответ лишь глухой кашель с кровью. Павел испугался, но старался сохранять спокойствие. Антон был в сознании, он дышал. Паша быстро достал телефон, держа друга за руку. Антон застонал и прикрыл глаза, он все также тяжело дышал.

Павла просили оставаться на связи и ждать скорую. Он осторожно прикоснулся к шее Антона, пытаясь нащупать пульс. Двигать омегу сейчас нельзя, поэтому все попытки пошевелиться, Павел останавливал. Антон стал чувствовать боль, поначалу заглушенную выбросом большого количества адреналина в кровь.

— Паш, — внезапно простонал Антон.

— Молчи! Все будет хорошо, тебе помогут. Мы спасем тебя. Только не уходи. Не бросай меня, Антон.

Хотелось обнять омегу, прижать к себе, но этого нельзя делать. Павел с удовольствием бы забрал часть боли и ужаса Антона, облегчил его страдания.

— Глеб…

— Что?

— Г-ле-б, о-дин…

Больше сил не хватило. Павел вытер кровь с лица омеги и оглядел его. Бледнеющая кожа и испарина. Явно сломанные конечности и затрудненное дыхание с хрипами и рвущимися наружу сгустками крови.

Скорая приехала быстро. Антона осмотрели и положили на носилки.

Омеге надели воротник и аккуратно перенесли в карету скорой помощи.

Уже в машине Антону сделали укол обезболивающего и его удалось стабилизировать. Врачи сразу определили у него наличие переломов ребер, позвоночника, верхних конечностей. Внешних повреждений почти не было, весь ужас находился внутри.

— Месиво.

Тихая фраза одного из членов бригады заставила Павла дернуться.

Его самого стало трясти.

Антон не терял сознания. Он все видел и слышал. Иногда он закрывал глаза. Больница была совсем рядом.

«Его должны спасти. Должны.»- Павел сидел в коридоре перед дверью операционной. Беременный омега забыл обо всем на свете в этот момент. Однажды он уже потерял близкого человека, и Павел категорически не хотел, чтобы это происходило снова.

Яркий свет лампы ударил в глаза Антону. Омега чувствовал суету вокруг и слышал лишь обрывки фраз, но уже ничего не соображал.

— Ребро проткнуло легкое… Разрыв печени… Селезенка… Перелом позвоночника… Сильное кровотечение…

Затем жуткая боль. Антон громко застонал в кислородную маску, а затем сильно закашлялся, заполняя ее кровью.

— Интубируем…

Омега все еще был в сознании. Он смотрел глазами полными слез и боли. Сейчас он слишком хотел жить.

— Не вижу связки…

Попытки вставить трубку в горло не увенчались успехом. Решено было вскрыть гортань и провести трахеотомию.

Наконец Антон стал чувствовать легкость. Он медленно закрыл глаза. Темнота и боль — все смешалось. Картинка перед глазами съехал. Все осталось на краю сознания, а впереди темно, пусто и холодно.

***

Павел ходил из угла в угол. Несколько раз к нему подходил медперсонал, предлагая помощь, но всякий раз он отказывался. Сквозь стеклянные двери он видел, что Антона пытались реанимировать. Затем все резко закончилось. Несколько минут спустя к омеге вышел врач.

— Мне очень жаль… Мы сообщим его родственникам, — врач похлопал Павла по плечу и пошел дальше.

Омега рухнул на скамейку. И схватился руками за голову. Слезы душили. Через стеклянные двери он видел изрезанный труп Антона с трубкой, торчащей из горла. От него не спеша отсоединяли все аппараты, пока в конце концов не накрыли белой простыней и не вывезли в морг.

— Антон, — повторял Павел. Он не мог поверить, что его больше нет. Еще несколько часов назад омега звал его с собой в Ярославль, а теперь все кончено.

Но не один Павел наблюдал за всем происходящим. Омега стоял за колонной у стойки регистрации. Он был взволнован.

— От кого прячешься, Заславский?

— От совести, — процедил омега, зло взглянув на регистратора.

— Кирилл, ты чего? Я же пошутил.

Внутри что-то сжалось и не отпускало. Кирилл, дежуривший в гинекологии в эту ночь, случайно оказался свидетелем трагедии.

Он решительно подошел к Павлу.

— Хочешь попрощаться с ним?

— Что? — Павел поднял полные непонимания глаза.

— Пошли.

Кирилл потащил омегу вниз, в морг, куда только что привезли труп. Они моментально оказались около тела Антона. Кирилл поднял простынь.

— Исполосовали.

Павлу от вида мертвого друга стало плохо. Он выбежал в коридор, жадно глотая холодный больничный воздух. Омега прислонился к стене, продолжая тяжело дышать. Кирилл вышел к нему.

— Ты как?

— Кто вы? — неуверенно спросил омега.