— Может оно и к лучшему. Ты же терпеть не мог его сына. — Игорь не одобрял моего отношения к сыну Стаса, но и никогда не попрекал этим.

— Пошли они к чёрту. Меня сейчас не это волнует.

— А что? — Игорь с интересом посмотрел на меня, отхлебнув кофе из красивой кружки.

— Я беременный.

— От Стаса?! — вырвалось у Игоря.

— А от кого ещё? — меня оскорбила реакция друга. Я никогда не изменял своему альфе.

— Ну прости. Я не это имел в виду. Как так вышло-то?

— Я не знаю, — проговорил это я уже на грани, так как слезы подступали к горлу. — Но теперь я точно сделаю аборт, мне этот ребенок не нужен.

— А Стас знает? — осторожно спросил Игорь. Ответ пришлось ждать долго. Друг пересел на диванчик рядом, а я уткнулся в его плечо, закрывая лицо ладонями.

Успокоившись, я выдохнул. Официант, пришедший поинтересоваться, не нужно ли нам ничего, быстро ретировался, получив заказ в два бокала вина.

— Нет, Стас не знает.

— А ты не хочешь ему сказать об этом?

— Зачем?

— Он отец.

— Он заставил меня прислуживать их семейке, воспитывать чужого ребенка, я стирал, убирал, готовил, воспитывал неблагодарного мальчишку, а в конечном итоге был изнасилован и побит ни за что.

— Но ты же поднимал руку на Савелия, — неуверенно проговорил Игорь.

— И что? Я исполнял роль его родителя. Знаешь сколько отцов бьёт своих детей?! Ну если он по-человечески не понимает! Мне что оставалось делать? Да и вообще…

Игорь отстранился, откинувшись на спинку дивана, я же наоборот в напряжении облокотился о стол, уронив голову на руки.

— Я не просил делать меня отцом. Стас должен был понимать это.

— Может быть тебе нужно было быть помягче?

— Ты будешь упрекать меня? Игорь, мне поддержка нужна, а ты защищаешь их.

— Нет, нет. Влад, я просто хотел сказать, что паренёк ваш…

— Его!

— Его паренёк пережил травму и наверное в том, что произошло виноват его отец. Он должен был аккуратно ввести тебя в их жизнь, а не рубить с плеча.

— Мне пора. Спасибо, что согласился встретиться. И прости…., — я замялся. — Гормоны.

========== 2. ==========

Делать аборт меня отговаривали всей консультацией, вместе с отцом и Игорем в придачу. Наседали они на меня целых три дня, описывая прелести отцовства и ужасы абортов, пугали бесплодием. Но я всё равно сделал так, как посчитал нужным, и не жалел ни минуты. Век осуждения уже давно минул. Аборты среди омег стали чем-то обыденным. Зато больничный был как никогда кстати.

Мой мирный покой, который я проводил дома, прервал телефонный звонок. Стас не звонил мне с тех пор, как я покинул его дом и даже не пытался восстановить отношения, а мне было просто уже плевать. Найти новый член не было бы проблемой.

Незнакомый номер меня смутил. Ответив на вызов, я с облегчением узнал голос классного руководителя Савелия.

— Добрый день, Владислав Юрьевич, Савелия не было в школе уже почти две недели. Он болен? Когда Вы его приведёте в школу.

— Я к Савелию больше не имею никакого отношения. Звоните его отцу.

— Но он не отвечает.

Мне бы плюнуть на все это и забыть, но неведомая сила понесла меня к дому Стаса.

Любви не было. Любви не было никогда, Стас был удобен, молод, хорош, мне нравилось его тело, член, то, как от него пахло и завтраки в постель по выходным. Мне нравилось, что я ему нравился, но любовь… слишком глубокое это чувство для наших отношений. Стас любил сына, любил своего покойного мужа, с которым был много лет, начиная со школы. А я был лишь утешительным призом для него в час отчаяния.

Полный решимости, я доехал до дома Стаса. В дверь звонил долго и упорно, но никто не открывал. Телефон альфы был недоступен. Позвонив в очередной раз в дверь и услышав шаги, но не дождавшись того, что дверь будет открыта, я громко произнес:

— Савелий, открой. Это Влад.

Я и не надеялся на то, что парень откроет, но нет. Замок со скрежетом провернулся. Савелий был напуган.

— Ты один? — спросил он.

— Да.

— А почему не ходишь в школу?

Я втолкнул ребенка в квартиру, захлопнув за собой дверь.

— Я болею, — Савелий демонстративно покашлял. Откинув назад, упавшие на лицо волосы. Его зелёные, как у отца глаза, были действительно болезненно-красные.

— А если не врать?!

— У папы проблемы, а я боюсь, что меня заберут.

Внезапно омега обнял меня, крепко хватаясь руками за талию, и разрыдался. Я чувствовал, как вздрагивает он от рыданий. Чувствовал, как страшно парню, но сочувствием к нему не проникся.

— Где он? — я нахмурился, отстраняя Савелия от себя.

— Вчера приходил, ругался. Сварил макароны, сказал сидеть тихо и ушел.

То, что Стас занимался темными делами, я догадывался, знал, что альфа имеет кредиторов и периодически с ними рассчитывается. Я прошел в комнату, осмотрелся. Ничего не изменилось. Савелий явно лежал на диване в гостиной.

— Ты голодный?

— Нет, но…

Савелий потупил взгляд. Я лишь подошёл ближе и поднял его голову за подбородок.

— Мне придется сообщить о том, что ты один здесь. Хотя бы деду, — проговорил я.

— Не надо! — Савелий вновь схватил меня, слишком неожиданно, слишком резко. Я оттолкнул его. Савелий упал, ударившись об угол тумбы, на его голове проступила кровь и тонкой струйкой потекла на пол. Омега потерял сознание, а я подскочил к нему, падая на колени, осматривая разбитую голову.

— Савелий, — прошептал я, боясь сделать неверное движение, навредить ещё больше.

Он не отозвался. Не прикасаясь более к телу, которое ещё подавало признаки жизни, я выскочил на лестничную площадку, столкнувшись с соседом, который окинул меня подозрительным взглядом. Я прижался к прикрытой двери, но не уходил, думая, что делать. Нужно было вызвать скорую, но это автоматически грозило полицией. Кто я есть? Да и Савелий, если очнётся, скажет, что это я его оттолкнул. С другой стороны, все случившееся — несчастный случай. Уйти — значит просто на просто отсрочить свое наказание, сосед видел, как я выхожу из квартиры, если его будут опрашивать, что несомненно, он подтвердит, что видел меня в день убийства.

Убийство. Звучит жутко. Я убил. Да ещё и ребенка. Мне всегда казалось, что я смогу с лёгкостью убить, иногда думал об этом. Но не мог себе представить, что все произойдет именно так. Садиться в тюрьму отчаянно не хотелось. Нужно было что-то делать и я побежал по лестнице вниз.

========== 3. ==========

Я вернулся спустя три часа. Заходить было страшно, я боялся увидеть холодный детский труп. Опасливо войдя в дверь, я пробрался в темную квартиру. На улице стемнело, и в окна заглядывал свет фар, проезжавших машин.

— Савелий? — осторожно позвал я, понимая, что ответа не дождусь.

Он всё ещё лежал на полу, но уже в другой позе. Рядом с головой лужица крови. Когда я вошёл, он очнулся и повернулся в мою сторону.

— Пап! — позвал мальчик.

Я встал на колени рядом, провел рукой по волосам. Свет фар проехавшей под окнами машины осветил комнату. Савелий был бледный, полузакрытыми глазами он смотрел на меня. Я окончательно осел на пол и приподнял голову парня.

— Не плачь, — внезапно произнес Савелий. — Я никому не скажу.

В отчаянии я вызвал скорую помощь, которая приехала быстро. Медикам я сказал, что когда вернулся, парень уже лежал с разбитой головой, Савелий подтвердил. Врача волновало, где отец ребенка, но до Стаса я так и не дозвонился.

Я оставался в больнице даже, когда врач сказал, что жизни ребенка ничто не угрожает, а утром приехал Стас. Разъяренный, он набросился на меня, обвиняя в том, что случилось с Савелием и от этого стало страшно. Откуда он мог знать, но домыслы Стаса, которые были правдой, оставались лишь его домыслами и, спустя время, мне удалось успокоить альфу.

— Почему ты оставил его одного?

Стас опустился на скамейку, закрыв лицо руками.

— Так надо было. Спасибо, что не бросил его.

Я вздохнул. Стасу явно не стоило знать о том, что я чуть не убил его сына. Я присел рядом с альфой и обнял его.