Вместе со всеми новыми изобретениями, благами для общества, начиналась времена бедности и через чур состоятельности отдельных слоев населения.

Азбуква сменилась на что-то другое, некоторые буковы ушли, и от неё мало что осталось, она стала похожей на какую-нибудь требуху. Речь очень сильно изменилась, она стала более укороченной, более такой, бездушной. Им кстати, приглянулась наш язык, и они говорили в основном на нашем, хоть и не много измененном языке, в общем, друг друга могли понимать.

Конечно, сохранялись отдаленные деревеньки, с чистыми лавенсами, их было достаточно много, где сохранилась и первоначальная история, и остаточные мудрости, и даже сохранилась азбуква, в своём привычном виде. Но их, со временем, не осталось. До наших дней она, к сожалению, не дожила, но, возможно эти письмена где-то и остались, может быть, их кто-то надежно захоронил, ведь азбуква, это не просто выставленные буковы по порядку и смыслу, а ещё и средство связи с всевышними.

А вот потом, когда гоблины ничуть не стали уступать нам, они и вовсе, не заметно для нас, начали переписывать историю, и присваивать все достижения в чём-либо себе. Лавенсов начали, мягко говоря, притеснять, невзлюбили их в дальнейшем, возможно у них появился комплекс чего-то, не известно.

– Перепись истории? Интересно для чего же это делать?

– Вот смотри, если тебе сказать, что ты живёшь благодаря какому-то человеку, и если бы не он, тебя бы и не существовало во всем. Как бы ты относился к такому человеку?

– Я бы его отблагодарил, и ценил бы за такой поступок. А… кажется, понял.

– Вот видишь. Они начали подменять информацию, а вместе с этим устанавливать свои правила, гоблины стали самыми настоящими диктаторами. А дальше ещё одна проблема появилась, от куда не ждали. Вся фауна, словно бы объединилась и из лесов появилась нечисть, это дикие звери, а помимо них ещё ряд неизвестных существ, которых мы никогда не видели и соответственно, ничего не знали. Начинались нападения на крупные города, предприятия, шахты. Так появилась внешняя угроза. Природе будто всё это надоело, и она решила поправить сама, как её нужно, но в эту версию мало кто верит. Кто-то говорит, что вранье, и что сами же гоблы подставили, но это не так, ведь пострадали все и гоблины, и лавенсы, всем досталось сполна.

Наши, конечно, всё это так не оставили, отдать то, что создавалось очень долго? Нет. Вместо того, чтобы обойтись миром и пытаться как-то договориться с природой, дружить с ней, а не быть врагами, создали первые армии, оружие.

Среди ратных: около трёх четвертей воинов были гоблины, остальное лавенсы. К слову, наши люди не особа умела воевать, в те времена, не желали никаких войн, и это только подогревало натянутые отношения между расами.

А меж тем шёл пять тысяч шестьсот восемьдесят восьмой год. От выбросов в атмосферу поменялся климат, в худшую сторону, это пагубно сказалось на природе. Там, где были пышные леса, образовались пустыни, много было пересушенных рек, озер и даже морей. Из многих рек исчезли рыбы и многие водные существа.

И в лавенсах, как будто что-то щёлкнуло. Они будто бы остепенились и зародились планы, попытаться как-то все это остановить и возродить обратно.

Лавенсы стали изобретать и развивать другой способ получения энергии. И создали электричество, которым мы сейчас охотно пользуемся. Хотя, электроэнергия была известно довольно давно, но это не продвинулось в массы и все знания об этом утерялись.

Стали охотно пользоваться этим видом энергии, появилось множество изобретений, связанных с ним. Даже гоблинам понравилось изобретение, но потом они так подумали, и поняли, что не выгодно. Если все перейдут на другой вид получаемой энергии, то придется отказаться от добычи черномена, и очень било бы по карману. Тогда бы, в первую очередь богатые слои населения сильно пострадали. А как правило, богачами, на тот момент, почти всегда были гоблины.

Вот значится…. Чуть позже, пришёл во главу страны Хан Глог – гоблин. Страшная личность. Он произнёс свою ужасную речь, от которой пошло всё остальное: «Лавенсы предатели, хотят объединиться с нечистью, и присвоить все земли и ресурсы себе! Они наша новая угроза! Вы только посмотрите, что они изобретают, сегодня полезные механизмы нам, а завтра смертоносное оружие против нас».

Эта речь пусть немного глупая, и абсурдная, но она не плохо так натянула и без того, сложные взаимоотношения.

Страдание лавенсов начались. Они признавались уже агрессорами и изменниками родины, их просто начали, мягко говоря, ущемлять, или даже уводились в плен, рабство, а там с ними делали что хотели, и ни у кого управы на них не было. Такие вот времена настали, – говорила Аделя.

Мы вышли из этой лесополосы, и перед нами открылись поля, пастбища для каких-то животных, луга. Было так же ещё много кустов, с разными ягодами. Они были разбросаны на полях хаотично, что предавало естественность природы.

Были и грядки, и теплицы, и резервуары с водой. Так же, рядом со всем этим, стояли не большие, из серого камня, коморки. Видимо это были хижины для наблюдателей (так называется должность, которая заключается в уходе и осмотре растений в огородах). Везде велась работа: кто-то поливал, кто-то убирал сорняки или просто прореживал ряды, а кто-то и руководил всем этим.

– Вот, а это наши земледельцы и скотоводы. Хоть технологии и вышли вперёд, мы решили, что все заботы здесь, на плантациях и пастбищах, будут проводиться в ручную, а лишь не многое, полуавтоматически.

Вдоль тропинок, по которым мы шли, с обеих сторон протекал небольшой ручеёк. Выглядело это шикарно, а если представлять как здесь будет ночью… Эти поделённые зоны были очень большими, лес, луга, пастбища, плантации. Сверху казалось гораздо меньше, чем в действительности.

– А вот дальше, происходил самый настоящий ад, который только можно представить себе, – резко начала Аделя свой монолог, продолжая: «В ратных отрядах появился такой обычай, закаливать своё оружие в своих врагах. В плену лавенсов откармливали, и самые жирные из них ценились крайне дорого, в их жиру закаливали мечи, в ещё живых людях. Представляешь, какого это? Так они считали, что металл будут более прочным, как в физическом мире, так и в духовном. А из юношей и девушек буквально снимали кожу и делали пергаменты, которые тоже очень ценились, была и бумага, конечно, но пергаменты были долговечнее и более устойчивей, если их правильно обработать. На них наносились важные записи.

В пяти тысячи семьсот первом году, пришёл во главу гоблинов Культист, и тогда начал процветать геноцид лавенсов и полное их истребление. Убивали всех плененных. Не щадили никого, а его речь была ещё жестче, последствия – кошмарными. «Одна земля-одна раса», – говорил он.

Гоблины возомнили себя венцом природы, они хозяева и по их правилам все будут жить. Захотели, что б на Мигдаре была одна чистая раса.

Через полгода, с лета по осень, состоялась, ключевая в истории, четырехмесячная война, в котором лавенсы знали, что проиграют, но они и так же понимали, что перемены с пролитой кровью неизбежны. И поэтому был совершён отвлекающий маневр, дав возможность другим лавенсам, уйти в леса и там залечь на дно. Ратных у нас оказалось не так уж и много, не умели воевать, были простыми земледельцами. Война была очень жестока, больше половины ратных лавенсов были убиты, остальных пленили, пытали и убивали, и лишь не большая часть, кто участвовал в великой войне, пережили её и тоже скрылись в лесах. Силы природы, будто бы вступились за нас, именно туда, гоблины не могли пройти, нечисть их просто на просто не впускала на те территории. А вот наших, напротив, будто бы взяла под свое крыло.

– Природа? Взяла под свое крыло? – спрашивал я. Мне всё больше и больше казалась эта история полным абсурдом.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.