Из машины вышла девушка. Тонкими, наманикюренными пальчиками она ловко застёгивала короткое, облегающее платье. На ногах у неё были одеты босоножки, которые утопали острыми шпильками в мягком лесном грунте. В пышной прическе радостно блестело полуденное сентябрьское солнце. Она весело улыбалась, смотря через плечо мужчины прямо в глаза Митьке. И взгляд был у неё был такой, что пропал у Митьки страх и плечи как то вдруг стали шире, и уже не вжимался он трусливо в кусты, а шагнул смело навстречу голому мужчине, твердо опираясь на палку.

– А ты чего тут – громко выкрикнул он – твой лес, что ли! Езжай вон в свой Гомель и там голый бегай!

И как бы в добавление своих слов показал рукой в сторону, где по его мнению должен находиться город. Палка, зацепившаяся за траву, неожиданно взлетела вверх, хлёстко ударив лысого по подбородку.

– Ой…– только и успел удивиться Митька своей смелости, как мощный удар в лицо швырнул его далеко в кусты.

Богатый жизненный опыт подсказывал Митьке, что пора прощаться. Ещё с трудом ориентируясь в пространстве, он, перевернулся на живот, и быстро работая локтями и коленками, пополз по орешнику, решив не продолжать дискуссию.

…………..

– Нажрался уже, падлюка – приветствовала его жена, лускавшая семечки на крыльце дома.

– И морду иже расквасили добрые люди.

– Не твоё дело – прошепелявил Митька разбитыми губами.

– Ах, не моё! – жена швырнула на землю недоеденные семечки и приняла боевую позу.

– Ты куда корзину снёс? Единственная корзина в доме нормальная была и ту пропил. И когда же ты уже напьёшься?

Поднявшись на крыльцо, Митька повернулся и с тоской посмотрел на жену. Женщина была обута в черные галоши, бывшие на несколько размеров больше ее ноги. Черная залатанная в некоторых местах юбка прикрывала до половины ноги, одетые в серые рваные колготки. Вытянутая вязанная кофта складками лежала на её давно потерявшей стройность фигуре. Немытые несколько дней черные волосы, были заколоты на затылке в бесформенную кучу.

– Дура ты! Не пил я сегодня, не пил! – и громко хлопнув дверью, зашёл в дом.

25.09.2009г.

Просто доктор.

Он лежал на диване, среди фотографий своей юности и морщился от боли. Остеохондроз! Проклятая болезнь острой болью сковала ему ноги.

– Здравствуйте! – прозвучал в комнате красивый женский голос.

Он осторожно повернул голову. Перед ним стояла красивая девушка в белом халатике с маленьким квадратным чемоданчиком.

– К уколу готовимся – с улыбкой пропела она, раскладывая на столике чемоданчик.

– Всегда готов! – по пионерски ответил он и заскрежетал зубами от боли, пытаясь перевернуться.

– Давайте помогу – подбежала она и мягко развернула обездвиженные ноги.

– У вас нежные руки – сказал он, после того как она выдернула иглу из его голой задницы – я вас раньше не видел.

– Я новенькая – сказала медсестра, пряча шприц в чемоданчик – могу сделать массаж, я думаю, что после него вам станет немного легче. Но это за отдельную плату.

– В деньгах проблем нет, делайте!

Он начала массажировать ему поясницу, потом перешла на ягодицы и ноги. Той острой боли которую он ждал не было. Нежное, возбуждающее прикосновение рук вызывало лишь терпимое покалывание, которое заглушала волна возбуждения. Руки как бы забирали боль себе, оставляя ощущение ласки и покоя. Напряженные от боли мышцы расслабились. Ощущения обострились, и он почувствовал легкое возбуждение.

– Вы просто волшебница – сказал, пытаясь повернуть голову. – А что ещё есть у вас в прейскуранте?

– Всё – она усмехнулась и звонко шлёпнула его по ягодице.

– И… – он запнулся.

– И это тоже, только стоит очень дорого.

– С деньгами проблем нет!

– Хорошо – ответила она, снимая белый, накрахмаленный халатик – но не увлекайтесь, ведь это просто лекарство.

Острые боли нехотя уходили, вытесняемые волнами сексуального возбуждения. Эти волны как море, вымывало болезнь из суставов. Он попытался согнуть ноги, и у него это получилось. Он попробовал поменять позу и это получилось! Но все-таки полного выздоровления не было. Он устал.

– Ты просто волшебница! – сказал он, смотря, как она застегивает халат.

– Я просто доктор – улыбнулась она, пряча деньги в карман – каждый день за полчаса до сна, во время обострения, и два три раза в неделю для профилактики в обычные дни.

– Буду стараться! – пообещал он.

12.07.2008г.

Первый раз.

Большой черный внедорожник мягко затормозил перед бетонным каркасом остановки «Солнечная». Тихо жужжа, отъехало вниз стекло. Девчонки притихли, в напряжении повернув головы к машине. Темные осенние сумерки не давали разглядеть лица водителя.

– Куда едем, могу подвезти – раздался после небольшой паузы голос, принадлежащий не молодому мужчине.

Одна из трёх девушек сделала несколько шагов по направлению машине и, явно нервничая, коротко бросила в ответ – мы работаем!

Снова повисла неловкая пауза. Хозяин внедорожника пристально рассматривал стоящих под бетонным козырьком остановки девушек.

– Ну, поехали – коротко выбросил он из машины фразу.

Девушка взялась за ручку двери.

– Не ты, а вон та с красной сумкой.

Девушка с красной сумкой как то сразу съёжилась и отвернулась.

– Нет, я не поеду – упрямо мотнула она головой, тихо обращаясь к стоящей рядом подруге.

– Ты чё, Олька, дурра, иди тебя выбрали – девушка в короткой кожаной куртке толкнула её в бок и округлила от удивления глаза.

– Смотри, какой клиент жирный, на какой тачке, ты чё целку из себя строишь?

– Ну, ты идёшь или нет? – вторая девушка подошла, видя непредвиденную заминку.

– Не хочет она! – обращаясь к подруге, сказала обладательница черной куртки.

– Иди, работай, раз пришла, мы что тебя на халяву кормить будем – девушка взяла молчащую Ольку за руку и с силой толкнула по направлению к машине.

– Не бойся, первый раз всегда страшно, ты главное не кипишуй и всё будет класс! – прошептала она ей на ухо.

Олька резко дёрнула большую дверь внедорожника и сразу же утонула в мягком кожаном сидении. Стекло с лёгким жужжанием закрылось, отрезая её полностью от внешнего мира. Машина мягко тронулась, увозя девушку в наступающую ночь.

В салоне минут десять висела напряженная тишина. Машина мчалась по загородной автостраде в неизвестном направлении. Пытаясь унять, бешено стучащее от волнения сердце, Олька незаметно огляделась. Большой богато отделанный кожей салон наполнял запах дорогих сигарет. За рулём сидел мужчина лет пятидесяти с абсолютно лысой головой, плотного телосложения. Он молчал, от чего атмосфера в машине была мрачной.

– Можно музыку поставить – дрожащим от волнения голосом, наконец, решила прервать молчание Олька.

Мужчина нажал одну из светящихся кнопок на панели и в салон ворвался радостный голос диктора местного радио.

– Кури ! – мужчина протянул ей черную пачку ароматных сигарет.

Они закурили. Водитель чем-то напомнил Ольке отца, известного в её родной деревне пьяницу и дебошира. Сделав троих дочерей, он практически не жил дома. Перебиваясь случайными заработками он с чистой совестью пропивал все что попадало ему в руки. Мать, с каким-то фатальным спокойствием, работая в колхозе за двести тысяч, воспитывала трёх растущих дочек. Именно она заставила Ольку поехать в город поступить в училище.

– Кури – протянул отец вместо напутствия ей на прощание пачку «примы».

За окнами фары вырывали из темноты стройные стволы сосен, яркими пятнами светились дорожные знаки.

– А куда мы едем? – Олька опять сделала попытку разговорить молчаливого клиента.

– Тебя как зовут? – вместо ответа спросил мужчина.

– Оля, а вас?

– Владимир – и сделал пауза, как будто по привычке хотел добавить отчество.