Меф в очередной раз сглотнул, сжал руки в кулаки и решился сделать шаг вперёд. «Эй вы, я знаю, что вы там, что это вообще такое было?» – уже не так уверенно говорил Меф, обращаясь к тому, кто сидел за этим креслом. Он был уверен, что там кто-то есть.

Наконец, он дошёл до стола, осмотрел его – там были обычные офисные предметы, типа степлера и ручек, а ещё какие-то бумаги, но Меф не мог понять, что это за язык. Он действительно плохо знал иностранные языки, но подобных символов парень никогда раньше не видел.

«Эй, вы там? Я Фетхен Мефелаг, вы звонили мне 2 дня назад по поводу дела Чватовеса, так что я пришёл, чтобы разобраться в этом», – уже окончательно разволновался Меф, на его лице начала выступать слизь. Обычно даже во время заседаний он меньше волновался. Тогда с ним была хотя бы мисс Энд-Тру, но тут он был один на один с тем, кто сидел в кресле. Никакого ответа не было. «Послушайте, я же знаю, что вы здесь», – не унимался парень, но всё равно было тихо.

Вдруг он обратил внимание на рамку с фотографией, которая стояла на столе. Он решил посмотреть на неё, раз на него всё равно не обращают внимания. Только он протянул руку к фото, как тут же его руку обвило нечто. Это было странное розовое сегментированное тонкое щупальце. Меф застыл в оцепенении, глядя на эту штуку.

«Мы извиняемся за задержку и за столь нетёплый приём», – проговорил женский голос, и кресло начало разворачиваться к нему. «Но не стоит прикасаться к моим вещам», – продолжил голос. Кресло полностью развернулось к нему, и он увидел неизвестную женщину или скорее что-то, напоминавшее женщину. Адвокат побледнел, он впился взглядом в то, что было перед ним, он не мог оторвать от неё глаз. Это было нечто неправильное: у неё было вытянутое лицо белого цвета, покрытое тонкой белой кожей похожей на чешую и оканчивающееся розовым носом, у неё было три глаза: два по бокам, а третий был на лбу; её большие закруглённые треугольной формы уши были на макушке, за ними на затылке волосы были собраны в два хвостика, если это вообще были волосы, два передних больших длинных клыкообразных зуба выступали изо рта. То, что схватило руку Мефа, было не щупальцем, а хвостом этого существа. Она была одета в строгую офисную форму, но многие места на её одежде были обтянуты жёлтыми нитями, которые, как казалось, двигались.

Меф просто глазел на то, что было перед ним. Она не была обычным человеком, во всяком случае, она не выглядела как они. «Чему ты так удивлён?» – спросила она и положила свою голову на руку. Её голос был надменен и высокомерен, как будто она просто издевалась над ним. Но что пугало Мефа ещё сильнее – это её взгляд и улыбка – они были хищными и злобными, она была готова в любой момент наброситься на него и разорвать на части самым жестоким образом, получая от этого несравненное удовольствие. В этом взгляде, в этих жёлтых мёртвых глазах читалось зло.

– Никогда не видел представителей других планет? Неужели ваша мелкая планетка настолько никчёмна? – продолжала она, не сводя с него взгляда и не отпуская его руку.

– Я… Что… ты такое? – всё, что смог вымолвить напуганный до смерти Меф. Его дыхание практически прекратилось, а глаза пересохли, но он продолжал смотреть на неё.

– А ты сам взгляни, – она отпустила его руку и нажала на какую-то кнопку на своём столе, и в этот момент на стене появилось окно, в котором Меф увидел звёзды и свою Планету.

Он не верил, он не понимал, он думал, что это шутка, он хотел в это верить. Подойдя к окну, он отчётливо увидел свою Планету, свой родной Форкунин. Он видел континенты и океаны, даже увидел два спутника Планеты. Но главное – он видел звёзды, миллиарды звёзд повсюду – это зрелище было невероятным. Но всё же, где он был? Технологии его Планеты были не настолько продвинутыми, в космос запускали пока что только спутники и планировали создать космическую станцию, но она лишь планировалась. Тогда где же он сейчас находился? Это было нечто большое, больше чем любая станция, которую он мог себе представить, больше, чем он видел в кино. Из окна он не мог полностью оценить размеры этого сооружения. И как его можно было не заметить с Форкунина?

А эта женщина, что она такое? Может, она с других планет? Она вообще женщина? Никто ничего не знает про жизнь на других планетах, но что, если она есть? Он привык к тому, как выглядят форкуняне: две руки, две ноги, плоская морда, тело, покрытое коричневой или чёрной короткой шерстью (у Мефа была чёрная), еле заметный нос, на спине небольшая раковина, доставшаяся от предков; со лба до поясницы, покрывая раковину, тянутся длинные иглы, иногда с белыми полосками (у Мефа они были), а также короткий, едва заметный хвост; по венам текла жёлтая кровь; кожа периодически выделяла слизь. Поэтому он был так шокирован, увидев кого-то не такого, как он сам.

– Ты ещё и в космосе ни разу не был? Тебе нужно привыкать, – вновь повторила загадочная женщина.

Меф был под большим впечатлением, у него были вопросы, куча вопросов, его решительность временно вернулась. Он быстро подошёл к столу и спросил: «Кто вы такие? Что происходит?».

– Мы АДминистрация, – всё в том же тоне произнесла женщина. Она явно поняла его вопрос, но просто хотела поиздеваться.

– Что такое АДминистрация? Что здесь происходит? – Меф уже начинал повышать голос.

– Эх, ладно, начнём по порядку, – она сменила тон. Похоже, ей надоело над ним издеваться. – С тобой совсем не весело. Начнём с начала. Я шестая администратор – герцогиня Эстебания Клер, я управляю шестым этажом, – её тон стал более серьёзным и деловым, но Меф всё ещё ничего не понимал.

– АДминистрация – это организация, несущая порядок во Вселенную под предводительством Глав-Администратора. Мы наказываем тех, кто несёт в этот мир хаос и разрушения. Всего в АДминистрации девять этажей, каждым из которых заведует свой администратор и который специализируется на своей разновидности преступлений. Я занимаюсь завистью, – Эстебания продолжала на полном серьёзе говорить это. Меф просто не верил.

– Это шутка? – выдавил из себя юноша. – Кем вы себя возомнили?! – как только он закричал и поднял кулак, Клер подняла руку, и из неё появились нити, связавшие его. В этот момент голоса вернулись и стали ещё громче, чем когда-либо, словно эти нити их и вызывали. Меф не мог пошевелиться, он не мог говорить, он мог только смотреть.

– Ох, почему я должна этим заниматься? Почему никто другой не может этого сделать? Неужели я должна его курировать? – недовольно пробурчала она и положила голову на руку. – Успокоился? Я могу продолжать? – Она отпустила нити, и Меф смог встать.

– Что это было? – ошеломлённо проговорил он.

– А как нам ещё работать? Только с помощью таких нитей.

– Зачем я вам? – спросил он. Этот вопрос мучал Мефа последние два дня, он хотел получить на него ответ.

– Дело в том, что Нам нужен ещё один, последний пятый администратор – князь, который будет заведовать пятым этажом. У Нас уже все этажи заняты, остался только один. И ты единственный, кого Мы посчитали подходящим на эту должность.

– Что? Как? У меня уже есть работа. Вы говорили, что расследуете дело Чватовеса.

– И многого ты на своей работе добился? – спросила она. Это был удар в самое сердце. – Многих ли ты защитил? А скольких преступников отпустил? Чватовес – один из них, и мы хотим наказывать таких, как он. Ты ведь именно этого хочешь, верно? – Она вновь посмотрела своим хищным взглядом, исходящим из вертикального зрачка, ему прямо в душу, она говорила правду. Словно она всё о нём знала.

Как-то Меф выступал в суде по делу о разводе. Он должен был защищать мужчину, чтобы он, а не его бывшая жена, получил опеку над детьми. Но, как потом адвокат узнал, этот мужчина заставил своих детей лгать в суде, чтобы выиграть дело. Меф и Энд-Тру выиграли тот суд. Спустя месяц парень узнал, что этого мужчину посадили за жестокое обращение с детьми. Из-за ложных показаний в суде их не могли отдать матери, поэтому они были отправлены в детдом. Меф пытался сделать так, чтобы их мать получила опеку, но тщетно. Закон, который должен был нести справедливость, сделал всё с точностью до наоборот, совсем как тот бесполезный закон про снижение числа незаконнорождённых детей. Меф провёл неделю в депрессии и, как бы Энд-Тру его не успокаивала, говоря, что они не в силах изменить решение суда и это не их вина, они просто делали свою работу, – это не помогало. Он просто хотел помочь, хотел поступить правильно, но ничего не смог сделать, все его труды были напрасны. Он разрушил семью, ещё одну семью.