«К золоту, брошенному на сердцевину рек…»
К золоту, брошенному на сердцевину рек,
Останцам каменноугольным вопреки,
Смотри – подмешан краеугольный снег,
Вытянутый по образцу руки.
По образу золота – чуть взлохмаченный диск,
Прячущийся за взвешенной пеленой.
Воды идут себе, плавно идут на риск,
Тонкий, двоякодышащий, затяжной.
На обоюдоострые зеркала,
Выкроенные из череды долин,
Падает, обратно врастая в себя, скала –
В ней резвится дельфин.
Кто распахнет контуры облика моего?
Кто заведет в самую глушь вещей?
К расщебетавшейся отмели вековой,
Где обрывается всякое «вообще».
Согнуто время по образу ртутных жил.
Выгнуты реки по слову «наперечет».
Так оно будет, сколько бы ты ни жил.
И ничего. И тишина течет.
«Когда мы живем по точеной траве…»
Когда мы живем по точеной траве,
На самой зеленой канве,
Тогда возникает, высок и лесист,
Из воздуха зоркого лист.
О как же он прям в затяжной немоте,
А мы уже будто не те.
Как будто не та уже наша канва,
Как будто она не права…
«о мы плывем в крестоцветы сквозь сон сквозь соль…»
о мы плывем в крестоцветы сквозь сон сквозь соль
до-ре-ми-ля и вот корнеплод фасоль
мшистый уклон вороньей воды фасон
о мы туда сквозь волокнистый сон
там где ряды прикорневой руды
там где пруды о горе нам пруды
там где живет каркас лучевой звезды
там где растет карась дождевой воды
о кто вошел так напрямик вошел
в сердце его полый и тонкий вол
о мы плывем сквозь ось в оторви-да-брось
сквозь лисохвост видимые насквозь
Звезда-молочай
О звезда-молочай дрожит в травяной воде.
О звезда-молочай, похоже, везде-нигде.
Шелестит свое «несть» в лишайниковом дожде.
Ты-звезда-молочай, мы-звезда молочай, оно…
То-то некое ночью белесо сквозит в окно.
То-то скрипом исходит дрянное веретено.
Подними себе веки – там стоит звезда-молочай.
Отведи свое имя – там будет шептать свеча.
И в сетчатке бьется широкий узор сыча.
О звезда-молочай, ты выходишь себя вовне.
Ты цветешь свое олово в это большое вне.
Ты стоишь себе посолонь в сверхсветовой весне.
«где полынный, вековой…»
где полынный, вековой
промежуток ветровой,
где горит-болит ольха
в серой опромети мха,
где живет сорокопут,
в костяные льны обут,
а коряги в три обхвата
лыбятся шероховато –
там гуляет по-над лесом
тиходом, лишенный веса.
тихоход он, тиходом,
над лишайниковым льдом.
защебечет соловей –
багровеет до бровей.
и шевелит берестой –
ненадписанной, простой.
тиходом где цапель скаты
где ежи полны покаты
где галактика тонка
не шурши меня пока
«на траве лучиярь осторожный овин…»
1
на траве лучиярь осторожный овин
а в предполье сыча
все выходят к объему проростки руин
под звездой молочай
в хрящевой подоснове усталой воды
остья этой звезды
а по склону лениво крадутся сады
в кругозор лебеды
где под мнимым углом прободал тиходом
посвист да бурелом
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
