Гнев Эзры остыл так же быстро, как закипел. Вспыльчивый гуль не стал упорствовать на продолжении сомнительного диалога и вернулся к действительно важным делам:

— В ту злополучную ночь говорун Султан был с хозяйкой и видел всё собственными глазами. «Синяя дымь надёжно хранит её тайну», так он сказал позднее. Уже поняли, к чему я веду? А к тому, что принцессу Лейлу похитила Махира! Вот, кто наша злодейка.

Узнаю приятеля и его манеру назначать виновных.

— А было ли похищение? — возразил Искандер. Он не сдвинулся в сторону даже из соображений вежливости. У здешних жителей понятие «личное пространство» отсутствует напрочь! — Раз уж Дикарка Махи и Лейла хорошие подруги, речь должна идти не о похищении, а о помощи в побеге.

Обдумывая новую мысль, Эзра нахмурился. В его душе поднимался протест против того факта, что принцесса может захотеть уйти из дворца добровольно, но в словах ар-Хана притаилось слишком много истины. Между тем, оставалось кое-что не решённое.

— Каким же тогда образом Султан оказался в руках лимийцев? — Я отошла к гобелену, за которым пряталась дверь. — Вовсе не Махира, а один из них продал мне попугая. Вы не думайте, я обеими руками за причастность чародейки к пропаже принцессы, но при чём тут лимийцы?

Эзра ловко спрыгнул со столешницы.

— Ай, многословная в сомнениях дочь Валерия, ты хочешь получить все ответы сразу? Нечего тратить время на праздные догадки, они уже подарили фору аз-Масибу. Вот найдём Махиру и спросим у неё. А где она, кстати?

За ответом он повернулся к ар-Хану.

— Кое-какая идея есть. Придётся заглянуть в Цитадель Прорицателей.

— Притон гадалок и чародеек? Это место ещё хуже Общины Синих монахов.

— Расскажете? — попросила я.

Эзра кивнул:

— Старый квартал на северо-востоке Кадингира, окружённый стеной. Город в городе. Правоверные граждане стараются не ходить туда.

— Тем не менее, ходят, и ходят часто, — вставил Искандер.

— Не без того. Разряженных шарлатанок мало кто любит, но халифа их присутствие в столице вполне устраивает.

— Налоги, — пояснил ар-Хан специально для меня. — Гадалки и чародейки приносят казне неплохую прибыль.

— Жулики, вот они кто, — гуль презрительно сплюнул. — Пользуются доверчивостью суеверных женщин, которым обязательно нужно знать, что будет завтра с ними и их мужьями, сыновьями и дочерями, братьями и сёстрами, сыновьями и дочерями братьев и сестёр…

— Ясно, — перебила его, пока он не дошёл до матерей и отцов их матерей и отцов. — Значит, завтра с утра идём в цитадель Прорицателей.

На том и закончили.

Чтобы выбраться из дворцового сада понадобилось чуть больше времени, чем попасть в него, поэтому в бело-синий риад ар-Хана вернулись лишь к трём часам ночи. Эзра не стал выказывать свою независимость, демонстративно отказываясь от предложения идейного недруга переночевать под крышей его дома, чему я, признаться, была рада. Порядком набегалась по городу за сегодня; тело хотело покоя, а разум сна.

Искандер отдал в моё личное пользование комнату в ореховых и зелёных тонах на втором этаже. Кровать с полупрозрачным балдахином по центру, на полу вместо ковров шкуры хищников, все окна выводят во внутренний дворик. Роскошный интерьер дышал богатством и необитаемостью. Всё новое, ни разу не пользованное, словно не жилой дом, а красивая декорация.

Об ужине не могло быть и речи. Мои товарищи после захода солнца не едят, и я решила не лезть в их монастырь со своими правилами. Поголодаю одну ночь, ничего страшного. Так даже лучше. На пустой желудок Шахерезада редко является в мои сны, а уж она последняя, кого я хочу видеть перед завтрашней встречей с гадалками и чародейками.

И как же я ошиблась…

<— Здравствуй, Лена, свет моих очей.

Прекрасная дева, возлежащая на бархатных подушечках, приподнялась на локте.

— Шахерезада, — я кивнула в приветствии. Выхода из зеркальной комнаты не предусмотрено, остаётся лишь ждать окончание сна или надеяться, что меня разбудят. — Как вижу, сегодня у тебя нет ни попугаев, ни карт.

— Только совет, но он очень значимый. Внемли и подчинись!

Прелестница поднялась на ноги и лёгким движением очутилась возле меня. В её глазах читалась невиданная прежде тревога. Впервые за всё время нашего знакомства я почувствовала не безотчётный страх, а собственную значимость. Шахерезаде что-то нужно, и это что-то для неё важнее, чем для меня.

— Хрусталь, в чьей глубине прячется древний дым, опасен. Не подходи к нему и, молю, не слушай.

— Почему?

Шахерезада медлила с ответом целую минуту.

— Он сулит беду нам обеим.

— Какую беду? Рассказывай, если хочешь, чтобы я тебя послушалась.

Глаза девы сверкнули злым огоньком:

— Я говорю, ты выполняешь! Что в этом сложного?! Хочешь неприятностей? Хрусталь даст их тебе.

— Вот тогда и посмотрим, — пожала плечом.

— Нет, прости. Хрусталь не скажет истины, только и всего. Он посеет сомнение, способное отравить жизнь. Послушайся же меня, Лена, я всегда хотела для тебя блага.

По большому счёту, она не врала. При каждом своём появлении в моих снах, она предупреждала о грядущих неприятностях. Вот только делала это так надменно, словно оказывает одолжение.

Время истекало. Почувствовав моё скорое пробуждение, Шахерезада умоляюще сложила руки:

— Прими верное решение, и всё будет хорошо.

Ответить я не успела.>

***

Солнце поднялось над крышами домов часа два назад, не больше. Его тёплые лучи проникали в спальню сквозь голубоватые стёкла, попадали на большое зеркало, преломлялись в нём и заставляли мраморную плитку стен сверкать маленькими солнышками. Сквозь приоткрытое окно сочился свежий воздух, пропитанный бархатистым ароматом шиповника. Захотелось повернуться на другой бок и ещё немного понежиться в мире грёз, но громкий стук в дверь убил маленькое желание на корню. Пора вставать.

Эзра встретил меня на пороге гостиной залы, взял за плечи и настойчиво подвёл к диванчику. На столике рядом уже дожидался горячий чайник и вазочка с мармеладом.

— Мира тебе, Балкис, — Искандер отсалютовал чашечкой кофе в затянутой перчаткой руке.

— Утра, — отозвалась в ответ.

— Не затягивай с завтраком, любящая поспать дочь Валерия. Сегодня у нас великие планы! Мы найдём Махиру и вытрясем из неё, куда делась Лейла.

— Не торопи события. Дикарку не найти, просто пожелав того, — возразил Искандер. — Вряд ли она в Кадингире. Ей не рады даже в цитадели Прорицателей.

— Потому что она единственная из всего чародейского сброда, кто хоть что-то умеет, — уточнил Эзра.

— Верно. Лишний раз с ней лучше не связываться.

— Почему вы боитесь Махиру? — поинтересовалась я.

— Скорее, опасаемся. Говорят, она водит дружбу с ифритами, порождениями коварного Иблиса.

Я вдруг подумала о Шахерезаде. Однажды Эзра сравнил её с ифритом, и его легкомысленные слова засели в моей голове против воли.

— Ладно, с чего начнём?

— С того же, с чего начинают все сыщики — с расспросов, — хитро ответил ар-Хан, направившись к секретеру. — Только мы немного усовершенствуем процесс парой золотых динариев.

Его многообещающая улыбка посеяла в глубине моей души тревожные предчувствия. Как потом выяснилось, отнюдь не напрасные.

Глава 18

Жарко. Мои спутники предусмотрительно старались держаться тени и не упускали случая утолить жажду из питьевых фонтанчиков по пути. Я же смело подставляла лицо солнечным лучам, наслаждалась теплом и впитывала его каждой клеточкой тела. Подумать только, какие разительные перемены с моим организмом всего за пару дней! Магия, не иначе.

Ни общественного транспорта, ни такси в Кадингире не существовало как класса чисто из практических соображений. Узкие, иногда очень узкие и всегда многолюдные улочки города с самого начала не предназначались для повозок. Паланкины, носимые слугами, ещё встречались, но ими пользовались исключительно богатые люди. Всем остальным предлагалось передвигаться по лабиринтам любимого города на своих двоих.