В уголках глаз халифа блеснули слёзы. Айша мягко положила ладонь на его локоть и успокаивающе похлопала.

— Мы не можем быть уверены в этом до конца, повелитель, — заговорил Визирь. — Ни один из их послов до сих пор не сознался.

Мунтасир резко ударил кулаком по столику:

— Так сознаются! Прикажи усилить пытки.

— Всё, что пожелаете.

Великий Визирь легко поклонился и больше в разговор не вмешивался. До конца завтрака так и просидел, с оглушительным успехом изображая статую, на чьём каменном лице не проступило ни единой эмоции веселее ледяного равнодушия. Если кого-то во дворце стоит опасаться в первую очередь, так это его.

— Найдите мою дочку, господа сыщики, и вы получите всё, о чём попросите.

Трапеза продолжалась почти час, за который у меня сложилось впечатление, что только Мунтасир по-настоящему обеспокоен исчезновением принцессы. Визирь молчал. Айша болтала сугубо о модных тенденциях в Мирхаане и задавала бесчисленные вопросы о том, что носят на моей родине. А Эзра пытался разговорить халифа, чтобы хоть как-то оправдать своё присутствие в качестве уполномоченного представителя власти, но так же не получил заметных результатов.

К счастью, высокородное трио покинуло залу первыми. Не хотелось пятиться спиной к двери пару десятков метров. Только не под колючим взглядом Великого Визиря.

— М-да, беседа прошла не по плану, — хмыкнул Эзра.

— Ещё бы! Ты все усилия бросил на поедание сладостей, а не допрос, — сквозь зубы проворчала в ответ.

— Ай, скорая в обвинении дочь Валерия, пока ты с упоением предавалась светской беседе, я наблюдал. — Гуль покровительственным жестом обнял меня за плечи. — Халиф переигрывал в своём горе, царица старательно и весьма ловко переводила тему, а Визирь изо всех сил пытался остаться равнодушным.

— Да ну? Мне так не показалось.

— Потому что ты человек, а ваш род физически не способен замечать всех нюансов. Каждый из этой троицы мог по собственной воле способствовать похищению Лейлы.

Ему бы романы писать!

— И каковы их мотивы?

— Вот как раз над этим нам и предстоит поработать.

Глава 14

Всё тот же управитель с гепардом проводил нас в женскую часть дворца, где сдал на руки помощнику старшего евнуха при дворе Мунтасира. Столь значимую должность занимал на удивление молодой и привлекательный парень. Высокий, мускулистый, с выразительными глазами и грустным лицом. Единственное, что выдавало в нём евнуха, это тонкий голосок. Он представился Мизрой аль-Фахми.

Парень без лишних экскурсий провёл нас через весь гарем к просторной башенке и остановился у дверей опочивальни Лейлы. По правилам дворца, войти внутрь он не мог. Странное правило. Проверенный на сотню раз человек, живущий с принцессой под одной крышей, зайти, значит, не может, а незнакомым сыщикам с улицы — добро пожаловать!

— Прошу, — пискнул Мизра. — Последними, кто заходил в комнату, были ваши коллеги несколько дней тому назад.

Жестом отпустив евнуха, Эзра толкнул хрустальные двери девичьей опочивальни, и мы очутились в… логове властной госпожи.

Комната поражала. В буквальном смысле. Никаких розовых и персиковых тонов, воздушного тюля и карамельных интерьеров. Всё в коричневом, золотом и малиновом цветах. Стены завешаны коврами с узорами львов и антилоп, сплошь истыканных дротиками и стрелами. Не вышитыми, настоящими! Посреди комнаты высилось апельсиновое дерево. Обычное такое дерево. Росло и цвело, не смотря на целый арсенал колюще-режущего оружия, воткнутого в его ствол. На одной из ветвей висела пустующая птичья клетка; видимо, в ней раньше жил Султан.

Кровать скрывал плотный балдахин, сейчас сдвинутый в сторону. Рядом находился туалетный столик трёхметровой длины, весь заваленный косметикой, заколками и драгоценностями. На стене над ним карандашные рисунки «из окна спальни» с видами Кадингирской академии. Отдельное место занимали валентинки от ухажёров. Принцесса совсем не берегла их, они валялись грудой в ожидании мусорного ведра.

Как царица Айша умудрилась разглядеть в падчерице великолепное чувство стиля?

Потерев ладони в предвкушении, Эзра приступил к осмотру. Пока он ползал под кроватью, я прошла к валентинкам и пролистала некоторые из них. Все выбранные экземпляры поражали однообразием: комплименты, стихи, клятвы в вечной любви. Красиво и романтично. Почему Алекс никогда не писал мне ничего подобного? А какие длинные имена у поклонников Лейлы! Чего стоит один только Благомудрый Насреддин ар-Рахми из рода Саладдин-ад-Нухарра, что в Северных Землях у Разделения реки Мехран. Не без удивления и некоторой жалости прочла валентинку от Мизры аль-Фахми. Юный евнух оказался по уши влюблён в свою госпожу. Трогательно и бесперспективно.

Ничего подозрительного и никаких угроз. Если что-то и было, аз-Масиб унёс это с собой.

Равнодушно провела пальчиком по разбросанным на столешнице драгоценностям. Мне здесь делать нечего. Эзра гуль, у него чутьё и звериные чувства, а я человек и вряд ли смогу найти что-нибудь, что ускользнуло от взгляда целой команды сыщиков из приказа.

— Эзра, я прогуляюсь по дворцу, хорошо?

— Иди, — рассеянно мурлыкнул напарник. — Только не вздумай заблудиться, не хочу искать тебя вместе со стражами.

— Есть, босс.

Неспешно вышла из башенки и направилась к внутреннему саду, который приметила чуть ранее. К нему вела картинная галерея, пронизанная солнечными лучами из огромных окон с мутными стёклами голубоватого цвета. Если поднапрячь фантазию, чем не синяя дымь?

— Но мне больше нечем расплатиться…

Из-за угла раздался голос. Сначала я решила, будто это Мизра, но его тембр был глубже и взрослее.

— Ты же понимаешь, платить надо, — а этот голос принадлежал Великому Визирю.

— У меня скоро будут деньги, много денег. Ещё одну отсрочку и всё. Мы ведь можем договориться?

— Только ради нашей дружбы. Увидимся вечером.

— Да, увидимся.

Тихий шёпот голосов сменился шорохом приближающихся шагов. Опасаясь быть застигнутой на подслушивании, я быстро отбежала к первой попавшейся картине и сделала вид, будто крайне ею заинтересована. Успела вовремя. Спустя несколько секунд в галерею вошёл очень полный человек в разноцветных шёлковых одёжках. Его совершенно лысая голова блестела бисеринками пота, косметика на лице поплыла то ли от духоты, то ли от доставленных Визирем неприятностей. По манере держаться и безмерному количеству украшений я безошибочно распознала в нём старшего евнуха.

Завидев меня, он резко остановился и вкрадчиво поинтересовался:

— Кто вы такая, дева?

— Мира вам, — я вежливо склонила голову. — Меня зовут Лена аль-Исаакова, я помощница сыщика Эзраима аль-Хазми из Сыскного приказа. Вот документ, — показала браслет с бусинкой, пока евнух не успел принять меня за одну из новых обитательниц гарема.

— Ах да, вы ищите Лейлу, — понятливо закивал мужчина. — А я старший евнух при дворе Мунтасира Четвёртого, тени Бога на земле, владыки востока и запада, Мубарак аз-Фархуд.

Он подошёл мелкими шажками, вытер ладонь о свои одежды и протянул мне. Коротко пожала её до того, как вспомнила, что в Мирхаане приветствуют друг друга иначе.

— Приятно познакомиться, Мубарак, — улыбкой сгладила возникшее недопонимание.

— Почему вы здесь?

Действительно, почему? Помощнице сыщика не пристало праздно шататься по дворцу, когда полагается работать. Должна же быть от меня хоть какая-то ощутимая польза? Пусть Эзра занимается уликами, если что-то вообще сумеет найти после аз-Масиба, а я пока опрошу возможных свидетелей. Или подозреваемых. Один из них как раз очень кстати стоит напротив и сверлит меня карими глазками. Отчаявшийся евнух, который должен Визирю денег — чем не идеальный кандидат?

— Не возражаете, если задам вам несколько вопросов о пропаже принцессы?

Мубарак шумно сглотнул.

— Ох, зачем меня допрашивать, я ни в чём не виноват.

— Пару вопросов нельзя назвать допросом. Пройдёмте в более удобное место.