– У меня плохие новости, соорденцы. Отряд, посланный союзом Трех орденов, попал в засаду – один из бойцов успел связаться и сообщить об этом. Складывается впечатление, что Нуар знал об их планах и маршруте. Почтим же память нашего брата Ольгарта, отправившегося с этим отрядом.

Иниал скорбно вздохнул и вышел.

Да… Мудрый человек Иниал. В отличие от увлекающегося… в смысле, увлекавшегося и не по возрасту романтичного светлой памяти мэтра Ольгарта.

Из окна кабинета открывался вид на аккуратный сад с ровными прямыми дорожками. Постриженные кусты, выстроившиеся по линеечке прудики. Веяло благопристойностью, уравновешенностью и порядком. Даже вечно растрепанное взвихренное Солнце на светло-голубом небе, перечеркнутом бледной по дневному времени полосой Великого Кольца, смотрелось сейчас каким-то непривычно аккуратным и солидным.

А обстановка в кабинете была простой и аскетичной до предела. Грубый деревянный стол с аккуратно разложенными стопками документов и переговорным шаром, столь же грубые деревянные табуреты вокруг него – для верховных магов Белого ордена мягкая мебель была непозволительной роскошью.

А как иначе?

Наделенные Даром черпают из родственных себе Стихий магическую Силу и, пользуясь этой Силой, творят свою «стихийную» магию… или, иначе говоря, «цветную, ибо каждой из Великих Стихий по традиции приписан свой цвет: Воде – синий, Огню – красный, Воздуху – голубой и Земле – коричневый.

Это всё хорошо. Аж прямо-таки расчудесненько.

Но что, если Дара тебе не дано?

Если ты тот, кого стихийники со снисходительным пренебрежением называют бесцветным бездарем?

Что ж, и для тебя милостью бессмертных богов тоже есть выход в обретении магической Силы. Правда, не бесплатно. Не так, как у стихийников. За весьма себе даже дорогую цену. Расплачиваться ты должен жесточайшим самоограничением, жертвенностью, или… болью. Причем чем глубже самоотречение, чем тяжелее возлагаемые на себя обеты, тем более могучие магические Силы ты приобретешь и более могущественные можешь творить заклинания. Этим путем, путем принятия обетов, пошли маги, называемые белыми. А вот что касается боли… тут есть некая, как бы это сказать… тонкость. Боль бывает своя, а бывает чужая. Улавливаете ее, тонкость эту? Больно одному, а могущество обретает другой. Маги, пошедшие этим путем – черные. Впрочем, не будем говорить об этих мерзких людях, поговорим лучше о белых магах.

Белый маг не имеет Стихийного Дара. Источник его Силы в самоотречении, аскетизме, преодолении своих желаний. И, чем выше статус белого мага, тем больше ему надо Силы. А значит, тем больше обетов он должен соблюдать, чтобы эту Силу получить, от бо́льшего отказаться. Что разрешено адепту, нижнему чину в орденской иерархии, то уже запрещено младшему магистру. Магистру, а тем более старшему магистру позволено еще меньше мирских благ. Что уж тут говорить о верхушке ордена – верховных магах и архимаге? Если бы не магия, они просто не выжили бы!

Зачем им оно надо?

Ну, понимаете… Сила, эта такая штука… в общем, ее не хватает. Никогда не хватает, сколько бы ни было. Или, если хотите, не хватает всегда. Нужно еще. Нужно больше и больше. Остановиться невозможно. Вот и берет человек обет за обетом. Растет как маг. Увеличивает свою Силу.

О какой-такой мягкой мебели тут может быть речь? Это даже не смешно.

Но мы, пожалуй, увлеклись теорией. Вернемся к происходящему в вышеупомянутом неуютном кабинете.

– С прискорбием вынужден сообщить, братья, – говорил высокий худой человек в белой одежде – архимаг ордена Нон. – С крайней печалью говорю вам, что отряд, отправившийся с высокой миссией уничтожить негодяя Нуара, погиб.

– Но как же так? – подался вперед Лиен, любимый ученик архимага. Ему, молодому магу шестидесяти с небольшим лет, еще дозволялась некоторая несдержанность и экспрессивность. – Как же так, мэтр? Отряд был великолепно подготовлен, его маршрут держался в строжайшей тайне…

– Отряд погиб, – отрезал Нон. – Почтим же светлую память героев великой войны с Черным орденом и подонком Нуаром лично.

Присутствующие в кабинете помолчали.

– С особой горечью я хочу сообщить вам о смерти мэтра Ольгарта, одного из самых выдающихся наших соратников в деле объединения магических орденов в единый вечный союз к вящей славе и силе магии. Боги свидетели, я отговаривал его от участия в этом походе как только мог, но увы, глубокоуважаемый мэтр иногда начисто отказывался прислушиваться к доводам разума.

– Но мэтр, – опять вылез Лиен. – Если Вы отговаривали его, значит у Вас были какие-то сомнения в благополучном исходе…

Архимаг Нон посмотрел на ученика с некоторым раздражением.

– Вы очень несобраны, юноша, – сообщил он. – Эту черту пора уже в себе изживать. А что касается Вашего вопроса… Я отговаривал мэтра Ольгарта потому, что персоне такого ранга не пристало рисковать своей жизнью ради одного, пусть даже и очень важного боевого похода. Он был чрезвычайно ценен как для своего ордена, так и для магического сообщества в целом. Его поведение нельзя расценить иначе, чем безответственность!

Нон вздохнул.

– Ах, какая жалость, что после смерти прежнего архимага совет ордена Жизни избрал своим лидером Иниала, а не Ольгарта. При Ольгарте их орден уже вступил бы в наш союз, а за ним глядишь и другие перестали бы упорствовать.

– Но брат, – подал голос Правая Рука архимага. – Насколько мне известно, Ольгарт и сам-то не рвался. Он говорил, что административные обязанности отнимают слишком много…

– Отнимают, видите ли! – Нон сердито фыркнул. – Эти стихийники начисто лишены чувства ответственности. Вечно они ставят свои желания и свое удобство выше общественного блага.

Нон опять вздохнул

– Стихийники, как же с ними тяжело. Как, ну как можно не понимать, что бесконечные конфликты и противоречия между орденами мешают развитию и преуспеванию магического сообщества в целом? Эти стихийники иногда бывают поразительно недальновидны. Да и не только они… просто удивительно, сколько препятствий встречает в нашем мире любое благое дело. Его величество Роам 133 отказался утвердить наш союз Трех орденов. Сколько я убил времени и сил на уговоры – бесполезно. Дурно, конечно, так говорить, но неожиданная смерть этого ретрограда несомненно пошла на пользу обществу. Молодой король Роам 134 – гораздо более адекватный правитель… хотя и он тоже… все-то ему надо мгновенно, прямо сейчас. Как объяснить этому юнцу бестолковому, что каждое дело требует тщательной подготовки?

На лицах Правой и Левой Рук архимага появилась некоторая рассеянность – они давно привыкли к склонности мэтра к долгим пространным рассуждениям и явно слушали вполуха. Только любимый ученик по молодости лет продолжал смотреть на наставника с напряженным вниманием.

– Да, с Роамом 134-м тоже не всегда легко, – продолжал разглагольствовать архимаг. – Но в случае его смерти трон унаследовала бы тетушка… ох, только королевы Регерессы 42-й нам и не хватало, этой вообще ничего не втолкуешь. Так что остается только просить богов о здоровье и долголетии короля Роама.

Он замолчал, и неуемный любимый ученик воспользовался возникшей паузой.

– Мэтр, – опять вылез он, – расскажите нам о ходе переговоров по поводу расширения нашего союза.

Нон поморщился.

– Застопорились переговоры, – неохотно сообщил он. – Желающих присоединиться пока нет. Даже необходимость борьбы с этим средоточием зла, Черным орденом, не может побудить заносчивых и своекорыстных архимагов стихийных орденов оставить свои амбиции.

– Если мне будет позволено высказать свое мнение, мэтр…

– Говорите, юноша.

– По-моему, репутация Черного ордена сильно преувеличена, мэтр. Как бы он не был силен, это всего лишь один орден, – торопливо говорил Лиен. – Нам надо донести до стихийников, что не так уж он и страшен, а то они просто боятся с ним связываться.

– Черный орден – главное зло нашего мира, – твердо объявил Нон. – Его репутация не может быть преувеличена.