– Мое почтение, ваши магичества, – официально обратился он к встречающим. Да, конечно, к адептам так не обращаются, рылом адепты не вышли. Но хуже-то не будет, верно? – Вы пришли принять у нас товар?

Малолетки расхохотались.

– А то! – объявила девчонка. Судя по виду дикарка-лесянка, соплеменница продаваемых рабов. Впрочем, ей, конечно же, глубоко плевать на сородичей – черные родства не помнят.

– Ну, разумеется, заберем, – поддержал ее один из товарищей и мило улыбнулся. – Не вам же оставлять, в самом-то деле.

Он щелкнул пальцами, и веревки, связывающие ведомый на продажу товар, упали на землю. Как они их дальше будут транспортировать без веревок? Обездвижат и перекидают телепортом?

Рабы стояли, качаясь, путаясь и заплетаясь в ногах, бежать даже и не пытались. Черные между тем по-хозяйски оглядели пленную ватажку.

– Что ж они у вас заморенные такие? – недовольно высказался один из них, обладатель благородной аристократической морды. – Вы их что, совсем по дороге не кормили?

– Ага, не кормили, – с некоторым удивлением согласился Полторы Морды и поскреб ногтями толстую щеку. – А зачем? Они же все равно… это… на убой.

– Не-е… негодящий у вас товар, ну гляньте, совсем задохлики, – крутнул головой четвертый. Красивый парень, судя по всему горец с Козьего Хребта.

Красавчик Вю ревниво зыркнул на него и машинально потянулся к рукояти своей сабли. И тут же поспешно убрал руку. Красавчик Вю гордился своей внешностью. А других красивых людей терпеть не мог и убивал при любой возможности. Но, увы, наезжать на черного мага, пусть даже и адепта… он же не совсем идиот.

– Сам ты задохлик! – вскинулся вдруг Килок. Молодой лесянский парень хорошо подналег тогда на угощение мерзкого кабатчика, чтоб его пятирукие демоны на ленточки нарезали и бантиками эти ленточки завязали. Так что с головой у парня теперь явно не ладилось. – Сам ты задохлик! – продолжал разоряться он, не реагируя на заполошные взгляды товарищей. – Вот ты пробовал не есть полдекады? Совсем-совсем ничего не есть? Пробовал или нет?!

– Не пробовал, – согласился горец.

– Вот! Да я покрепче тебя буду. Понял?

Черные засмеялись.

– Вы гляньте, какой энтузиазм, – удивился улыбчивый. – Парень так и рвется на алтарь. С такими объектами и работать приятно. Только ты уж извини, приятель, вынужден тебе отказать. Очень ты некондиционный.

– Да я!..

– Хороший у нас товар! – встрял в разговор Жаба, увидев, что ситуация явно выходит из под контроля. – Все как обычно. У нас даже магистры товар принимали и никогда не жаловались. Вот, смотрите, двенадцать голов. Принимайте. Плата, я надеюсь, тоже обычная?

Улыбчивый картинно округлил глаза.

– Плата? Какая плата? – удивился он. – Ты это о чем?

– Как? Что? – ошалел Жаба. – Да это…

Он даже задохнулся от возмущения.

– Это же…

– Грабеж? – предупредительно подсказал улыбчивый. – А что? Вы с таким явлением природы никогда не сталкивались? Вам такая концепция совсем-таки не знакома?

– Р-рх! – взревел Одноухий. Он не знал, что такое «концепция». А вот что такое «грабеж» он знал очень хорошо. Но как-то привык, что это он грабит, а вовсе не наоборот. – Р-рх! Да что б у вас у всех лысые демоны всю кровь выпили, да еще и выжали бы вас как мокрую тряпку! А потом бы на бельевую веревку сушиться повесили, чтобы кости на муку перемолоть! Мы, если вы не в курсе, постоянные поставщики Черного ордена. Если до ваших старших дойдет о этих всех ваших выпендронах, вы огребете… ох вы и огребете!

– Ах! – улыбчивый опять картинно округлил глаза и даже закрыл рот ладошкой в утрированном испуге. – Я почти упал в обморок. Если наши старшие узнают, будет полный ой!

– Ой мы и огребем, – со смешком поддержал горец, – ой огребем…

– А отсюда следует что? – хищно ухмыльнулась лесянка.

– Вы его не слушайте, дурака, ваши магичества, – поспешно затарахтел понятливый Жаба, – Ему тут палицей по кумполу как-то раз прилетело, так не только ухо снесло, но и все мозги вышибло начисто. Мы никому не расскажем, да и о чем? Мы все и сами рады сделать подарок таким великим… э-э… магичествам. Забирайте товар, а нас, можно сказать, тут почти-что и не было совсем никогда…

Он торопливо бормотал сам себя перебивая, и уже отступал спиной вперед. Еще пара шагов, и можно попробовать нырнуть вон в те кусты.

– Ку-уда? – горец вытянул вперед руки, и с его пальцев слетело, быстро расширяясь, бледное желтоватое облачко.

И двигаться стало вдруг абсолютно невозможно. Совсем.

– Куда, солнышко? Вы нам нужны, – хмыкнул горец. – Товар вы заморили до самого полного айяйяя, без слез не взглянешь. А на алтарь нам класть что-то надо, или как?

Пленники в полном оторопении пялились на замерших в нелепых позах разбойников.

Аристократ смерил их ватажку скептическим взглядом, – Что стоите? Мотайте отсюда, не мозольте глаза.

Это как? Их что, действительно отпускают?

Так не бывает. И… ох, опять этот Килок чтоб ему в Нижний Мир провалиться!

Недаром его имя по-лесянски означает «кузнечик-попрыгунчик». Много их по весне на каждой лесной поляне. Насекомое вкусное, кто б спорил. Но суматошное оно и бестолковое.

– Какого демона? Куда и зачем мы пойдем? – заорал вдруг, срываясь на визг и размахивая кулаками перед окружающим чахлым редколесьем совершенно одуревший Килок, абсолютно белые глаза его были очумело выпучены, с искусанных губ срывалась кровавая пена. – За дураков держите? В кошки-мышки затеялись поиграть? Отпу́стите-поймаете, отпу́стите-поймаете, очень прикольно, да?

Черные совсем развеселились. Ржали в голос, включая даже чопорного аристократа.

– В жизни не видели такого рвения! – тарахтели они наперебой – Похоже, на алтарь взгромоздиться – мечта всей жизни этих ребят. Но вы хоть откормитесь сначала эдак с месячишко, а потом приходите. Вот тогда ваши мечты насчет алтаря, глядишь, и сбудутся.

– Мы откормимся! – прочувственно пообещал старший по ватаге. – Хорошо так откормимся, щеки будут видны сзади, а задница спереди. А потом придем. Чес-слово!

– Мы верим! – развлекались черные. – Правда мы не сказали, куда приходить, ну так вы и не спросили. Но это совсем даже не важно. Мы вам все равно верим. Ладно, мотайте уже, в конце-то концов, нам надо делом заниматься. И там, дома уж откормитесь хоть немного, доходяги.

– Мы откормимся! – продолжал уверять старший, отступая к зарослям.

Лон ухватил Килока поперек талии, притянул к себе и слегка придушил. Аккуратно так, чтобы идти мог, но высказываться – никак.

– Мы откормимся! Говорю же вам и про щеки, и про задницы. Все откормим!

– Стоп! – вдруг повелительно крикнула лесянка. – Железо с этих придурков поснимайте. Вам сколько еще трюхать по лесу до дома? Безоружными далеко ли уйдете?

– Ага…

Лесяне торопливо обирали окаменел ых разбойников и опасливо косились на черных, которые уже затеяли новую потеху – делить добычу.

– Ах! – лесянка с энтузиазмом трепетала ресницами. – Отдайте мне вон того, с сережкой. Я именно его хочу зарезать. Красавчик. Ой, мальчики, я, кажется, влюбилась!

– Я бы пухленького взял, – высказался улыбчивый. – Гляньте, какой милашка. Ну прямо плюшевый мишка.

– А мне того, который без уха, – объявил горец. – Он такой темпераментный, просто прелесть! А ты что молчишь? – обратился он к аристократу.

Тот окинул товарищей взглядом, полным мягкого отеческого снисхождения.

– Я неприхотлив, – сообщил аристократ, – вы выбирайте, ребята, а я возьму, что останется. Главное – без подвала сегодня можно и обойтись, – непонятно закончил он.

– Ага, – с удовольствием согласился любитель плюшевых мишек и улыбнулся своей неотразимой улыбкой.

Ватага шла уже второй день, но никаких следов погони так и не проявилось. Впереди не вспархивали птицы, не было слышно заполошного свиристения жуков-рогачей, ничто не указывало на присутствие в лесу чужого. В этом деле лесянина обмануть ох как тяжело. Много есть примет, много. А черные эти, хоть и маги, но насквозь городские неумехи, где им…