– Зоркий! – старуха повела головой вбок, ища спасения в короле цыган, а тот снова стал воинственным, – Зоркого пустили! Круглые дураки!

– Я просто неплохой синоптик. – усмехнулся он. – Не пустили бы, так сам пролез. Ну что вы, право! Я дал вам слово, нет необходимости кидаться в истерики. – Виктор вытащил сложенную вдвое шляпу из кармана, расправил и натянул на голову, – А теперь прощайте.

Он спокойно вышел из шатра Баншера, гордо преодолевая лагерь без охраны. Его сопровождали взгляды недружелюбных цыган, даже глава табора выполз из порезанной кортиком обители, чтобы смерить удаляющегося гостя презрительным взглядом.

Виктор занимался привычным делом – считал.

Вся вылазка, по сути, ради трёх моментов.

Встреча с Найлой, чтобы понять потенциал Зоркости. Обескуражен: она видит настоящее, а не прошлое или будущее, как её дочь. Однако встречу подготовили, когда он был уже на территории Карнавала, следовательно, диапазон впечатляет, но физически привязан. Предположение: привязка к табору, ведь про Эльзу Найла лишь догадывается.

Случилось на её счёт и другое наблюдение: прикидывается старухой, но ей слегка за 40 лет – не так уж и много даже для цыган. Родами не измотана, так что роль старухи – всего лишь игра.

Табор проворен в сравнении с другими, но всё же неповоротлив. Их привела в здешние места неслучайность. И это Виктор оценил уже исходя из второго важного момента, ради которого весь этот риск затевался – оценить табор изнутри: его масштабы, его скорость, людей, их одежду и занятия. И пусть на это даны лишь минуты, но вес этой информации неоценим.

Это говорило о цели их стоянки. Но слишком тихо, слишком осторожно.

И третье: Баншер. О нём слухи и правда были, но всё на уровне паники. Виктор подозревал, что цыганский барон – псионик, но его дар оставался не подтверждён. Ужас в том, что такие, как Баншер опасней обычных псиоников в несколько раз. Пусть его точечное воздействие на мозг волю человека недостаточно хорош, но вот в гневе такие экземпляры страшны: их псионика вырывается наружу и разит всех наповал. Такой с психу может повести за собой толпу, а может эту толпу убить. И всё это не поддаётся контролю.

Вот так сейчас его табор отходил от того несфокусированного воздействия на Виктора: попало всем, кроме Найлы – это снова удивительно!

В остальном Виктор сделал вывод, что второго восстания пока ждать не стоит, возможно, оно только готовится. Карнавал по-прежнему будет действовать в одиночку и с другими цыганами объединяться напрямую побрезгует. А даже если, то к столице не подступиться: радикальных настроений там нет и подогревать нечего.

А ещё: Эльзу Карнавал ищет, но след потерян.

И всё же что-то они готовят. Не зря же при показной инфантильности этих сплошь актёров и шарлатанов, их будто сонном виде, оружие всё же наточено, а на сапогах некоторых мужчин следы чернозёма, которого в этих краях нет. Недаром они, в спешке перед внезапной встречей, не попали в нужные отверстия для пуговиц. И запах этот… может, конечно, от клетки с животными…

…кстати, а где животные?

Но Виктор не посмел слишком очевидно разглядывать табор и тем более оборачиваться. Собрав крупицы увиденного воедино, он обязательно выпишет все свои заметки и проанализирует эти минуты вдоль и поперёк, но уже в спокойной обстановке в своём кабинете начальника жандармов третьего отделения канцелярии.

…Потому что министром он, конечно же, не стал!

Тяжёлый взгляд в затылок он учуял, но осанку лишь натянул. Нельзя давать слабину, когда тебя так разбирают по косточкам.

А Найла внимательно смотрела на гостя и хмурилась. У немолодой цыганки уже совсем не тряслись руки, сутулые плечи расправились. Она развела ладонями, на которых лежали бесполезные смятые листки:

– Лис этот Тефлисс. – хмыкнула женщина Баншеру с интересом, – Он, очевидно, был готов ко всему, что здесь произошло. Знал наверняка, что так и будет. Не простой, ой не простой. – она продемонстрировала надписи на листочках «Я чист», «А что вы ищете?».

– Знал, что ты его обчистишь?

– Да.

– И что с ним делать?

– Выжать всё, что можем. Эльзу он знает лично. И он её найдёт.

– Очередная её жертва?

Она задумчиво кивнула:

– Думается, что да. Обворовала она его начисто, самое дорогое забрала. И нам это на руку.

Глава 2. Ресто «Луиза»

– Мастер Тефлисс, – обратился двумя неделями позже свеже-сертифицированный выпускник Утёса, которого Виктор выбрал себе в помощь – уж больно не любил бумажную работу, а вот бывшему студенту такое времяпрепровождение было в радость, – Вы ведь никогда ни в чём не сомневаетесь?

– Ой ли. – улыбнулся Тефлисс, – Без сомнений, живут разве что дураки. – он взглянул на часы, – Справишься без меня сегодня? Мне нужно по важным делам. – он выудил из камзола ключик, подошёл к картотеке и открыл хитро-сконструированный сейф, который зашелестел шестерёнками, являя чудо изобретения техномагов.

Внутри же оказалось почти пусто, потому что сейф предназначался для самых важных тайн его отделения, доступных только Виктору.

Помощник от важности увиденного уронил челюсть, глаза полезли из орбит:

– Что вы, ну конечно, мастер! А вы… вы! О боги, ну как же, я не посмею вас отвлекать.

 Виктор улыбнулся сердобольному сотруднику. Надо было отдать должное – парень попался усердный, ответственный, надёжный. Жаль, должность начальника ему не осилить, но вот исполнительно он оказался безупречный, систему умудрился наладить, идейный – кладезь, одним словом. Вот только перечитал книжек про рыцарскую отвагу и романтизацию службы – мешало.

– Сильно не засиживайся, Брайан, завтра разгребём всё, что вызовет вопросы. Просто побудь до конца дня, поизучай основные дела, заполни формы, отсортируй доносы. Дверь на замок, ключ сдашь по форме. – нахмурился, – И померь давление, у тебя, по-моему, сейчас сердце остановится.

Тефлисс спрятал папку в нагрудный карман, сложив вдвое, да так, чтобы Брайан не увидел название дела.

И вот, зачесав волосы назад, сменив форму на гражданскую одежду – вполне скромную, но со вкусом, он двинулся по своему важному делу. Решил пройтись пешком, чтобы сбросить нервное напряжение, заодно проветрился, остудил голову. Поворот, проулок, поворот, спуск, вдоль канала, затем пойдём через переулок и он сразу уткнулся в вывеску на крайне оживлённой улице.

Ресто «Луиза» значилось на этой милой вывеске.

Место набирало известность. Открылось на минувшей неделе, но на это торжество Виктор не пришёл нарочно. Сейчас же решился и сел за столик под магнолией, где легко проглядывалась улица.

Вот такое важное дело, к которому он подготовился заранее. Собирался наведаться днями раньше, но духу не хватало. Вышел тайком на официанток, проследил, одну из них подкупил, чтобы та сымитировала болезнь, вторую внезапно ошарашил явкой в отделение, поняв, что та язык за зубами держать не умеет. В общем, он сделал всё, чтобы хозяйка забегаловки сбилась с ног без помощников и вышла на обслуживание сама.

Он знал: справится. Самая большая проблема официанток – неловкость, рассеянность. Хозяйка же отличалась первоклассной ловкостью, и потому за её работу он не переживал.

Подгадал он нужное время – час пик, все выползли на ланч, посидеть в приятном месте под трели птиц, под летнее тёплое солнце.

И вот показалась хозяйка: в фартуке поверх малиновой юбки с блузкой, с прихваченными лентой волосами цвета молочного шоколада. Она ловко держала четыре подноса, кофейник и свежее полотенце. В фартуке же торчал блокнот для записей и ручка.

Виктор сглотнул комок в горле. Голова немного закружилась.

Эльза была прекрасна.

За шесть лет разлуки она повзрослела, достигая самого сока своей красоты и женственности. Ушла угловатость и затравленность, женственные изгибы налились соблазном.

Выйдя на люди, она двигалась ловко и невесомо, маневрировала приборами, на ходу собирала грязные тарелки, не глядя их сортировала, записывала заказы и расставляла цветы на столиках.