Да и в целом, все четыре девушки изменились. С того дня, как они вместе оказались втянуты в очень непростую ситуацию с неизвестными преследователями, девушки часто проводили время вместе. Образовавшаяся дружба между Эммой и Кларк скрепила их. Этот тандем блондинок иногда бесил Миллс и её крестницу, эти две девицы частенько доводили своими капризами, но в остальном, брюнетка и Лекса были рады столь интересным отношениям между их девушками. В большинстве случаев, они проводили совместные вечера в квартире Свон, которую Реджина забывает называть своей, что бесит её любимую. Либо обедали или ужинали в каком-нибудь тихом ресторане, где эту четверку точно не застанет кто-нибудь из знакомых. Чтобы ни происходило, а отношения «СвонМиллс», как их стала называть Лекса, до сих пор скрывались от окружающих. Хотя брюнетке пришлось рассказать о них своему отцу, когда тот задал очень интересный вопрос дочери «Реджина, дорогая, я тут решил сделать тебе сюрприз. Заехал к тебе на квартиру, а мне открывает дверь незнакомец и говорит, что ты продала её около двух месяцев назад. Складывается вопрос. Где ты живёшь, дочь?». Генри Миллс был сильно ошарашен ответом любимой и единственной дочери. Но его больше ошеломило не то, что дочь оказывается «по девушкам», и даже не то, что её девушка – студентка четвертого курса и дочь ректора в одном лице. Его пугало, что может случиться с ними обеими, если кто-нибудь узнает. Он беспокоился за репутацию Эммы точно так же, как и за Реджину. А позднее выяснилось, что дедушка Свон – Альберт Спенсер – давний друг Генри Миллса. Такое интересное слияние семей.

Но множество забавных и радостных моментов последних месяцев всё-таки не избавили ни одну из девушек от мысли, что они до сих пор под чьим-то прицелом. Находясь под постоянной защитой людей Виктора, каждый день, включая новейшую охранную систему в доме, оборачиваясь на каждый шорох или реагируя на любой резкий источник яркого света, присматриваясь к каждому подозрительному прохожему… Миллс думала, что все они сходят с ума или уже давно сошли.

Тупик в расследовании расстраивал, а столь долгое молчание со стороны неизвестных настораживало и пугало. Никто не знал, что будет дальше, и все боялись говорить вслух о своих опасениях. Лекса пыталась скрыть свои переживания за улыбками и смехом, но иногда чувства проскальзывали наружу эмоциональным потоком, состоящим из ярости и неугасаемого желания отомстить. Кларк стала более приземленной, и лишний раз боялась куда-либо ехать без сопровождения Лексы или Эммы. Свон же, напротив, была более энергична и эмоциональна, чем прежде и не редко её словно что-то ломало, заставляя плакать лицом в подушку или просыпаться с криками ужаса по ночам. Реджина сама не могла избавиться от кошмаров, но ситуация с Эммой была сложнее. Брюнетка часто успокаивала свою возлюбленную, укачивая на руках как младенца, но внутри неё самой в такие моменты кипела буря эмоций и чувств. Миллс рассказывала Тейлор обо всём, что происходило с Эммой в стенах квартиры, но стоило Лексе однажды поднять этот вопрос при разговоре с подругой, как та вспылила и закрылась в ванной, не вылезая оттуда до самого утра. Тема эмоционального состояния блондинки больше не затрагивалась во избежание сопутствующих проблем.

Всё стало иным в их жизнях, и ко всем этим изменениям до сих пор тяжело было привыкнуть.

***

- Тебе сегодня стоит приготовить наивкуснейший ужин, а иначе Эмма точно взорвется, - смеялась Лекса, сидя на небольшом диванчике в кабинете профессора Миллс, поделившись подробностями услышанной сегодня истории.

- Мой бедный маленький ребенок. Боже… Не могу даже представить, в каком она состоянии, - брюнетка пыталась изобразить печаль, но с её широкой улыбкой на губах и чувством подкатывающего смеха это едва получалось сделать.

- В ужасном, я тебе это говорю с гарантией на сто процентов!

- Ну, так и быть. Сегодня будет вечер нежности и ласки.

- Ну, Реджи… Ну, блин… - Лекса забыла о забавном дне подруги, тут же кривясь от слов крестной матери. Реджина знала, какими словами можно угомонить Лексу и это действительно работало. Всегда. При любом удобном случае.

- А какие планы у вас с Кларк? – переводя тему, спросила брюнетка, ведь она знала, что даже спустя всё это время, Лекса ни разу не призналась в любви своей девушке. Она не говорила об этом даже с подругами и Реджиной, а стоило кому-то начать расспросы, шатенка ловко увиливала от ответов. Было видно, что они любят друг друга, но одна боялась признаться в чувствах из-за множества страхов, особенно связанных с этими ужасными событиями, а вторая – боялась остаться без ответного чувства. Две трусливые девчонки, как часто думала Миллс о паре Тейлор и Гриффин.

- Кларк сегодня останется дома, а у меня есть некоторые дела, в которых потребуется твоё участие.

- Это ты так просишь меня помочь тебе?

- Именно.

- И какие же у тебя дела? – заинтересованно спросила женщина, раскладывая рабочие папки по полкам небольшого стеллажа, располагавшегося у стены напротив рабочего стола.

- Я хочу купить квартиру или небольшой коттедж. Присмотрела несколько вариантов. Поможешь выбрать?

Если бы эти предложения произнес кто-нибудь, кто не является Лексой Тейлор, Реджина бы не удивилась. Но заявление прозвучало из уст Александрии Жасмин Тейлор и это самое заявление произвело должную реакцию на брюнетку, что сразу выронила из рук две последние папки, поворачиваясь лицом к крестнице с широко открытыми глазами и застывшим приоткрытым ртом.

- Что? – удивилась Лекса, не подозревая, чем вызвала столь живописную реакцию.

- Ты хочешь купить квартиру или коттедж? Я правильно тебя услышала? – возвращая дар речи, переспросила женщина.

- Да, а что тут удивительного?

- Хорошо… А кто будет там жить?

- Само собой я! Кто же ещё?

- То есть тебе мало пространства в особняке?

- Да. Нет. То есть, не мало, просто я хочу предложить Кларк жить вместе, - как будто это обычное заявление для мира, ответила шатенка, но где-то в глубине она до сих пор боялась, что Кларк откажет ей. Ведь она до сих пор не призналась блондинке, что любит её, хотя та сделала множество намеков на свои чувства, по отношению к старшей девушке.

- Так, раз ты хочешь ей предложить жить вместе, то почему до сих пор не призналась в любви? – Реджина не выдержала. Она уже просто не могла держать этот идиотский вопрос в своей голове, ответ на который одна идиотка могла дать уже очень давно.

- Я… Я не… Блядь… Я… - теперь очередь Лексы потерять дар речи.

- Лекса, я понимаю, что ты боишься и скрываешь всё это дерьмо внутри себя, но подумай своей не тупой головой. Девочка ради тебя готова на всё! Она любит тебя, и каждый её щенячий взгляд в твою сторону свидетельствует этому. Она боится, что признайся тебе в своих чувствах, не услышит ответных слов и поэтому ходит как рыба. Она несколько раз случайно роняла признание во время наших с ней разговоров и очень быстро пыталась исправиться, но я не подросток. Я умею видеть и умею слышать. Перестань глупить. - Реджина вылила поток своих мыслей на Лексу, словно ведро ледяной воды на голову, и нагнулась, чтобы поднять выпавшие из рук папки. Поставив их на место, женщина вновь обернулась к онемевшей крестнице, продолжив то, на чем остановилась. – Хватит уже молчать и признайся в этих чувствах себе и ей. Твои страхи ничего хорошего не принесут, и Кларк стоит того, чтобы в кои-то веки прекратить думать о себе любимой и начать думать о её чувствах.

Теперь Тейлор не знала, что её больше шокирует. Эмоциональный ливень Реджины или её защитные инстинкты по отношению к первокурснице. Понимая слова брюнетки, понимая и принимая, Лекса действительно желала уже признаться в своих чувствах, как и себе, так и своей девушке. Но каждый раз, стоило ей открыть рот, чтобы произнести эти три слова, как те куда-то исчезали из головы и языка, заставляя девушку каменеть.