Открыв глаза, Эйлинн увидела перед собой Диртана. Он сказал, что она пролежала без сознания лишь несколько секунд. Заметив, что Эйлинн замерла, он тронул её сзади за плечо. Диртан ещё не знал, что от страха люди могут не только кричать и спасаться бегством, но и замирать. Он подумал, что его розыгрыш не удался. Диртан, конечно, тут же разобрал свою конструкцию из ветоши и прочих материалов, чтобы показать Эйлинн, что никакого духа никогда не было – всё это придумал он сам. Эйлинн пообещала Диртану не рассказывать родителям об этом случае, чтобы его не наказали. Диртан был ей благодарен. На самом деле, она решила не рассказывать об этом родителям ещё и потому, что не хотела, чтобы родители вели её к лекарю и боялись за неё, но Диртану говорить об этом Эйлинн не стала. Однако Диртан и сам понял, что Эйлинн слишком чувствительна, и больше не пытался разыгрывать её.

В случае, если кто-то всё-таки заметит её на этом этаже, Эйлинн собиралась сказать, что заблудилась, ища выход на террасу. Эйлинн слышала, что сестра бабушки развела там цветник и, кажется, ещё любила смотреть на звёзды, и её даже обучали астрономии. Жаль, что цветником никто не занимался после её исчезновения. В случае чего, она собиралась сказать, что хотела посмотреть на это место.

Как оказалось, Эйлинн не совсем правильно представляла себе, где находится увиденное ей во сне окно, и два раза выбрала не тот этаж. Она была рада, что ни на лестницах, ни в коридорах в этот момент никого не было, и ей не пришлось придумывать объяснения. Наконец, она нашла нужный этаж: он не был самым верхним, но отсюда имелись лестницы на дозорный ход, где стояли караульные, здесь имелась небольшая оружейная и несколько комнат, где топились камины, чтобы стражники могли согреться, хотя из-за выходов на дозорный ход в коридорах всё равно было холоднее, чем на других этажах. Войдя в коридор, Эйлинн не услышала голосов, значит, сейчас здесь никого не было. Комнаты была расположены на значительном расстоянии одна от другой, ещё раз вспомнив сон, Эйлинн поняла, что во сне она видела окно крайней комнаты в противоположном конце коридора.

Эйлинн медленно шла по холодному коридору, где гуляли сквозняки. Была ранняя весна, снег ещё не растаял окончательно, и ветер приносил с собой сырость. Эйлинн не любила это время года, и редко выходила на улицу, пока весна окончательно не вступала в свои права. Дойдя до двери выбранной ей комнаты, Эйлинн ещё раз оглянулась, и приоткрыла дверь. Двери здесь не запирали, и это было не удивительно: чужих здесь не было. В камине коморки горел огонь: поленья не прогорели ещё даже наполовину. Эйлинн вошла, притворила за собой дверь, и окинула взглядом коморку. Эйлинн вздрогнула. Это была та самая коморка, которую она видела во сне: окно без занавески, выходящее на реку, стол, скамья и небольшой шкафчик. Эйлинн открыла его – он был пуст, только на дне валялась какая-то ветошь. Совсем как во сне… Эйлинн отшатнулась от шкафа. Она не могла знать, что было в этой коморке… и в этом шкафу. Руки Эйлинн подрагивали, когда она открывала шкаф. Там действительно ничего не было, только какая-то ветошь на самом дне…Это не просто сон… Хотя, в глубине души Эйлинн знала, что не поверила бы, что это просто сон, даже если бы коморка оказалась другой. Она знала…

В коморке было теплее, чем в коридоре, но всё же недостаточно тепло. Сейчас хорошо было бы завернуться в тёплый плащ, но Эйлинн не стала надевать его, чтобы не привлекать внимание. Достаточно шали. Эйлинн подошла к окну: внизу текла река, сейчас её воды были серого цвета с остатками ещё не растаявшего льда. Лес, ещё не одевшийся листвой, тоже был серым, небо было затянуто серыми облаками… Вздохнув, Эйлинн положила ладонь на стену. Во сне, который она видела, стояло лето, воды реки были прозрачными, лес был одет листвой, а на небе светила луна. Эйлинн вспомнилась прохлада травы, когда она ступала по ней босыми ногами, звонкое журчание речной воды… А потом она увидела окно этой коморки, и во сне она знала, что бабушка здесь… Коморка выглядела точно также, только было темнее…

Ну ладно, пора уходить. Эйлинн ещё раз обвела взглядом коморку, ещё раз убедилась, что здесь нет ничего, что могло бы дать ей зацепку, осторожно приоткрыла дверь, убедилась, что в коридоре никого нет, и вышла за дверь. Она быстро прошла по коридору. Казалось, за то время, пока она была в коморке, похолодало – в это время года похолодания не были редкостью. Эйлинн хотелось поскорее вернуться в свою комнату, согреться у камина, и всё обдумать. Она прошла коридор, вышла на лестницу, и быстро направилась вниз. Где-то внизу раздавались шаги, видимо, кто-то поднимался – Эйлинн была рада, что её не застали наверху. Вот уже и её этаж, Эйлинн преодолела последние несколько ступенек вприпрыжку, рука скользнула по перилам… И Эйлинн замерла – на перилах не было деревянной накладки: её рука скользнула по шероховатому камню… Сердце учащённо забилось. Она оглянулась: всё было как в прошлый раз – не было и деревянного подоконника, и цветов на окне… Снизу всё ещё раздавались звуки шагов. Но как? …Откуда? И опять, словно с глаз спала пелена: это не были звуки шагов, это было то самое биение неведомого сердца, которое Эйлинн слышала уже два раза. Её пробил озноб, грудь сдавило. Эйлинн упала на колени, ей казалось, что она задыхается. Опять… Она опять здесь, одна… За что? Почему я? Почему моя бабушка? Что мы сделали? Эйлинн казалось, что время вокруг неё замерло: она учащённо дышала, стоя на коленях и обхватив себя за плечи руками, а в голове набатом отдавались удары неведомого сердца – не её, её сердце билось чаще. Постепенно она успокоилась, дыхание стало ровнее, сердце билось уже не так сильно… Вокруг по-прежнему ничего не происходило – всё те же старые лестницы, всё те же удары… «Я не могу стоять здесь вечно», подумала Эйлинн. «В прошлый раз, когда я оказалась здесь, я видела бабушку… Может быть, я оказываюсь здесь, чтобы помочь ей?». Подумав так, Эйлинн осторожно встала.

«Нужно найти бабушку», думала она. Мысленно Эйлинн пыталась вспомнить, как она шла в прошлый раз. Эйлинн не очень хорошо запоминала дорогу, поэтому сейчас она просто пыталась вызвать перед мысленным взором то, что она видела тогда. Она была напугана и уже сама не понимала, куда идёт и зачем. Она просто шла, пока случайно не коснулась одного из деревьев…

Эйлинн шла безликими серыми коридорами, как будто в полусне. Несмотря на то, что точно вспомнить дорогу не удалось, коридоры сами вывели её к нужному месту. «Может быть, так и было нужно? Может быть, я просто должна была оказаться здесь, и, что бы я ни делала, мне этого не изменить?». Вот и странная зала. На этот раз, Эйлинн ступала по холодной вязкой жиже в башмачках, не чувствуя пронизывающего холода…

В какой-то момент Эйлинн остановилась. Что-то неуловимое привлекло её внимание. Оглядевшись, она поняла, что, изломанные деревца стояли примерно равномерно, но в одном месте словно зияла пустота. В странном зеленоватом свете, который был разлит по этой зале, видно было плохо, но, присев, Эйлинн заметила, что слой густой чёрной жидкости, покрывавшей весь пол странной залы, в этом месте был тоньше, чем везде, образуя круг. Ширина круга была примерно равна ширине стволов этих странных деревьев. Присмотревшись, Эйлинн заметила чуть поодаль от круга разводы – было видно, что здесь чёрная жидкость была смазана, и новый слой лишь чуть-чуть прикрыл её. «Здесь я поскользнулась…», подумала Эйлинн. «Но где же бабушка, неужели…» Эйлинн разволновалась, холода и страха она уже не замечала. Она встала, подошла к ближайшему дереву, дотронулась до коры и быстро убрала руку. По телу пробежала непонятная дрожь. Кора изломанного деревца посветлела, и Эйлинн увидела лицо – совсем молодая девушка, никак не старше её самой, а, может быть, и моложе. Бледная, светлые волосы… симпатичная, но выглядела измождённой. Когда кора дерева посветлела, девчушка подняла на её непонимающий взгляд. Сердце Эйлинн сжалось от жалости. «Для чего ты здесь?», пронеслось у неё в голове. Эйлинн не могла удержаться. Она коснулась ствола ещё раз, сжала его, насколько это позволяла её маленькая ладонь, и почувствовала, что ствол словно растворяется у неё под рукой, как мокрый снег. Эйлинн вздрогнула, удивившись. Чёрная жидкость выделялась на поверхности дерева всё обильнее и стекала вниз, Эйлинн хотела отдёрнуть руку, чтобы эта чёрная жидкость не запачкала её, но в этот миг картина перед её взором изменилась. Эйлинн будто перенеслась в другое время и место. Вот она смотрит в щёлочку какой-то двери: трактир. Видимо, она наблюдает из какого-то подсобного помещения трактира. Пышная служанка, виляя бёдрами, подходит к сидящему за отдалённым столиком мужчине. Они что-то говорят друг другу, потом женщина удаляется, через некоторое время выходит и мужчина. Сердце Эйлинн сжимается – сплетни оказались правдивы – отец изменяет матери. В свете догорающего огня в печи Эйлинн видит плачущую женщину не первой молодости. Её сердце разрывается – так не должно быть, нет, она не допустит, чтобы мать… Сцена опять меняется – перед Эйлинн пожилая женщина, старуха с суровым лицом… «Я отработаю, у меня нет денег, но я отработаю, только чтобы отец вернулся к маме». Старуха кивает, выражение её лица никак не меняется, она равнодушно опускает глаза, и делает надрез на ладони Эйлинн… «Это не моя ладонь», мелькает в голове у Эйлинн, но видение тянет её дальше. Маленькая кухня освещена огнём печи. За столом сидит мужчина – крепкий, с наметившимся брюшком, и улыбается женщине, ставящей перед ним на стол горшочек с какой-то стряпнёй. В душе мягким теплом разливается радость «Папа вернулся!». Тёмная зала. Факелов или свечей не видно, по зале разлит мягкий зеленоватый свет. С одной стороны залы находится широкая каменная лестница, видимо, ведущая в залу. С другой стороны… Эйлинн невольно вздрагивает… каменные гробы… Склеп… «Это наш фамильный склеп», проносится в голове у Эйлинн, и тщетно она пытается убедить сама себя, что все склепы похожи… Её не покидает чувство, что это склеп её замка. На площадке перед лестницей девушка замечает двойной круг, чёрный, будто нарисован углём. Между двумя окружностями нарисованы какие-то знаки. Присмотревшись, Эйлинн видит, что в центре круга на коленях стоит женщина. Эйлинн становится страшно, её охватывает гнетущее чувство, хочется вырваться отсюда… Стоящая в круге женщина медленно встаёт, вот она встала и повернулась к Эйлинн… Увидев её лицо, Эйлинн вздрогнула – её черты расплываются, двоятся, кажется, что одно лицо наложилось на другое. Эйлинн отпрянула назад, но это был лишь миг… Перед ней стояла красивая молодая женщина в лёгком белом платье с глубоким вырезом, подчёркивающем пышную грудь, густые чёрные волосы были распущены и доходили ей до талии… Из общей картины выбивался только взгляд – холодный, жёсткий. Женщина посмотрела на Эйлинн: «Ты обещала отработать…». Эйлинн со всех сторон охватил холод, вокруг неё вспыхнул невыносимо яркий свет, и она почувствовала, что её куда-то уносит… Последнее, что пронеслось у неё в голове – «папа вернулся к маме». После этого её объял холод.