Наконец ночью с 27 на 28 июня три из пяти укреплений были взяты, а 28-го в полдень три депутата представили проект капитуляции, который в тот же день был обсужден и к вечеру подписан.

29-го все укрепления сдались, и герцог Фронсак, сын герцога Ришелье, отправился с этим известием в Компьен.

Герцогу Ришелье, маршалу, ничего не оставалось более делать в Минорке; но ему надобно было соизволение короля, чтоб выехать из побежденного им города.

По несчастью, у него было при дворе менее друзей, нежели врагов, и маркиза Помпадур принадлежала к числу последних.

Маркиза Помпадур имела счастливую мысль выдать дочь свою Александру за герцога Фронсака; она замолвила об этом слова два герцогу Ришелье, который отвечал, что он почел бы для себя за величайшую честь заключить этот брачный союз; но что, поскольку, герцог Фронсак, имеет честь по матери принадлежать к императорскому Лотарингскому дому, он не может принять этого предложения без согласия императрицы.

Маркиза Помпадур поняла этот ответ, и дело тем и кончилось; но за этот ответ и за то, что при первом свидании с герцогом она произвела на него мало впечатления, она начала питать сильную ненависть к победителю Магона.

В это время герцога Ришелье старались привести в немилость у короля.

Герцог принужден был притвориться больным, чтоб получить отпуск, в котором, благодаря свидетельству врачей и угрозе, что он сам возьмет его, если ему не дадут, не смели более ему отказывать.

Въезд герцога в Париж был истинным триумфом; но Людовик XV холодно его принял.

— А! Вот и вы, г. герцог? — сказал король, встречая его:

— Ну, как вы нашли миноркские смоковницы? Говорят, они очень вкусны?

— Превосходны, государь, — отвечал Ришелье. — только надобно иметь длинные лестницы, чтоб их доставать.

Во время отправления в поход герцога Ришелье колебались еще, с кем заключить союз — с Фридрихом или с Марией-Терезией; но по возвращении его уже почти было решено вступить в союз с Австрией…

И 9 мая 1756 года был подписан мирный договор между Францией и Австрией, имевший целью взаимную гарантию владений обоих домов. Этот союз с Марией-Терезией, против которого были король, дофин, министры и весь народ, был заключен тихо, втайне. Три особы участвовали в его заключении: г. Наремберг, министр венгерской королевы, аббат Берни и маркиза Помпадур.

Считаем не излишним прибавить здесь, что среди всех этих событий скончался в Париже (1757 г.) знаменитый писатель своего времени Бернар де Фонтенель, проживший сто лет: Фонтенель родился в Руане в 1657 году.

Как только Англия увидела, что война началась в Канаде и в Индии, она тотчас начала заботиться о том, чтоб вооружить против Франции Европу.

Между Англией и Россией был заключен договор на случай, если бы Франция сделала нападение на Ганновер — это любимое владение Георга II. Пятидесятитысячный корпус русских долженствовал быть в готовности действовать в пользу Англии; взамен этого пособия, так как Англия всегда жертвовала на все деньгами, она заплатила российской императрице, и притом вперед, сто тысяч фунтов стерлингов.

Искусством маркиза де л'Опиталя, французского чрезвычайного посланника при Российском императорском дворе, этот договор был уничтожен.

Англия, обманувшись в своих надеждах с этой стороны, обратилась к Пруссии. Договор между этими двумя государствами был подписан 16 января 1756 года, и маркиз Валори, французский посланник в Берлине, в скором времени уведомил короля, что Фридрих намерен идти на Саксонию в качестве союзника Лондонского кабинета.

В Вене в это самое время был назначен конгресс, в котором четыре великие державы долженствовали иметь своих представителей. Этими представителями были: маршал д'Естре от Франции, граф Апраксин от России, граф Даун от Австрии и граф Розен от Швеции.

Целью этого конгресса был план общего похода против прусского короля, если ненасытимое его честолюбие и вечная жажда к завоеваниям, в противность Вестфальского договора, нарушат еще раз спокойствие Германии. Четыре державы эти вступали против него в союз между собою, чтоб подавить его общими силами и привести Пруссию в старинные пределы Бранденбургского курфюршества.

Но между тем как в Вене происходят эти прения, Фридрих принимает свои меры: у него восемьдесят тысяч под ружьем, между тем как союзники не имеют ни одной армии в готовности; шестьдесят тысяч человек под предводительством принца Фердинанда Брауншвейгского уже идут на Лейпциг.

Курфюрст Саксонский Фридрих Август II в одно и то же время испускает крик удивления и горести. Он приносит жалобу сейму и императору австрийскому; он спрашивает, что значит это страшное нарушение германского права и с каким намерением Пруссия завладела Саксонией, не объявив войны?

Но Фридрих, со свойственной ему откровенностью, отвечает, что если он завладел Саксонией, то это потому, что боялся, чтоб император австрийский не опередил его; что ему известны намерения четырех держав; что их уполномоченные собрались в Вене против него; что захваченные им владения составляют залог, отвечающий за целость Пруссии.

Между тем он окружает саксонскую армию, берет ее в плен, отнимает у нее боевые снаряды, хлебные магазины, оружие, для того чтоб они не попали в руки неприятеля, который мог бы воспользоваться ими, воюя против него. Он возвратит это по окончании войны, если, как он надеется, союзники будут любезны к нему.

В ожидании чего он занимает Дрезден и Лейпциг; может быть, дела пойдут так, что он и удержит их за собою! Пруссия — эта огромная змея, которая хвостом упирается в Тионвиль, а головой в Мемель, — всегда желала поглотить Саксонию.

Франция не могла уже отстать от союза: обязательства с Саксонией и Австрийской империей были самые положительные. Стотысячная армия была наскоро собрана; кабинеты французский и австрийский предуведомили союзные Нидерландские Штаты, дабы сохранить их нейтралитет, что границы Голландии останутся в строгом смысле неприкосновенными. Армия разделена была на три корпуса: командование одним поручили Карлу де Рогану, принцу Субизу; командование другим — Виктору-Франциску, графу Броглио, сыну старого маршала; наконец, командование третьим — Иву-Франциску Демаре, графу Майльбуа.

Не такие, конечно, люди нужны были для борьбы с таким человеком, как Фридрих!.. Но маршал граф Саксонский умер; маршал Ловандаль также умер; граф Бель-Иль был стар, и притом находился в дружбе с Фридрихом Великим; герцог Ришелье, взявший Магон, взял его, как брал вообще все, напав на него врасплох; он имел храбрость совершить какой-нибудь блистательный подвиг, но не имел того хладнокровного гения, который способен начертать план войны. Это был отличный командир мушкетерского полка, но не главнокомандующий армией. Увы! Надобно было довольствоваться тем, что имели.

С другой стороны, и австрийская армия, с которой Франция должна была соотносить свои движения, и русская армия, выступившая в поход, чтоб соединиться с французами, не имели генералов с высшими военными способностями, которым можно бы было поручить предводительство в этой войне. Принц Евгений уже не существовал, а генерала Пикколомини заменил счастливый воин фельдмаршал Даун.

Впрочем, и вся австрийская армия не находилась в блестящем состоянии, хотя и приобрела большую славу в войне против турок; лучшую часть ее составляли венгерские гренадеры, богемская пехота, кроатские наездники, гусары и пандуры, — одним словом, что не было собственно австрийское.