– А кто у нас Кирилл?

– Помощник и телохранитель Арсена.

Игорь отодвигает меня и утирает платком слезы.

– Рассказывай. Никто из телефона уже не выскочит и в лоб не стукнет. Ну, улыбнись, моя утена.

– Он написал, что Тавади – мстительный человек.

– Кто бы сомневался! – хмыкает Игорь. – Таких высот в бизнесе не достигают невинные овечки. А дальше?

– Посоветовал уехать далеко, сменить номера, не пользоваться картами, не покупать билеты… Что за бред, Гошка? Арсен не такой!

– Н-да… А этому Кириллу доверять можно?

– Не знаю…

Собираемся мы недолго. Соблюдаем меры предосторожности, но без паранойи. Какой смыл прятаться, если мама остается в Москве? Мы так и не могли ее уговорить ее, она твердо сказала:

– Вы поезжайте, я не брошу квартиру.

– Мама, Арсен скоро вернется, я боюсь, что у тебя будут неприятности, – уговариваю я ее.

– Лиза, кто-то должен перед ним ответ держать, если ты сбегаешь.

Сбегаю? Мне даже не приходила в голову такая мысль. Почему выйти замуж за любимого человека – это бегство? Хотя… в нынешних условиях я, и правда, хочу скрыться, переждать где-то бурю, но признаться в этом себе очень трудно, практически невозможно.

– Мама, я не сбегаю, – говорю твердо и решительно. – Я выхожу замуж за любимого человека!

Волна тошноты неожиданно поднимается из желудка. Я срываюсь с места и бегу в туалет. Мама молча придерживает мои волосы, умывает, как маленькой девочке, лицо, дает стакан воды.

– Лиза, сколько дней у тебя задержка?

– Две недели, – густо краснею я.

– Сиди дама. Я в аптеку.

Тест показывает две полоски. Так и решается наша с Игорем судьба. Мы расписываемся в загсе и уезжаем. Обустраиваемся на новом месте быстро, муж приступает к обязанностям начальника, я занимаюсь домашним хозяйством и радуюсь новой жизни, растущей у меня в животе.

События нарастают, как снежный ком, а главное, играют на руку Тавади. Быть лучшим другом и помощником – идеальное прикрытие для охотника. Здесь можно сыграть на чувстве долга и ответственности.

Я наблюдаю за тем, с каким азартом он занимается семейными делами Лизы, и поражаюсь, зачем этому человеку нужна скромная девушка. У ног Тавади первые красавицы столицы. Они готовы на все, чтобы его заполучить, но он, как клещ, вцепился в журналистку и лезет напролом: организовывает похороны отца, давит на телекомпанию, чтобы Лизе открыли собственное шоу. Столько энергии и сил, а она по-прежнему сопротивляется.

Не знаю, какие чувства вызывает у меня эта девушка. С одной стороны уважение, все же не поддаётся обаянию и деньгам Тавади, держит марку. А с другой – раздражение. Согласилась бы с ним переспать, и на этом закончились бы ее муки. Арсен не возвращается к таким, как она, дважды. Использует, как туалетную бумагу, и спускает в унитаз.

Но из-за того, что я вынужден постоянно заниматься ее делами, милое личико журналистки всегда перед глазами. Я понимаю, что она едва держится на ногах, и борюсь с непреодолимым желанием обнять, защитить, заслонить собой от проблем. Но женщины босса для меня табу! Не вижу, не слышу, не жалею!

Однажды ловлю на себе внимательный взгляд Тавади.

– Кирилл, тебе нравится Лиза?

На мгновение теряюсь. Проницательный, сукин сын! Все видит!

– Нет, Арсен Николаевич, – твердо отвечаю ему. – Просто жалко девчонку. Помню, как тяжело мы с мамой переживали, когда отец попал в аварию, – выкручиваюсь я и чувствую, как по позвоночнику ползёт капля пота.

– Ну-ну!

Я делаю каменное лицо. Меня чужие траблы не касаются, со своими бы разобраться. С этого дня стараюсь молча выполнять приказы, не проявлять эмоций.

– Кирилл, сегодня у меня ужин с Лизой, – говорит Тавади через неделю после похорон.

Сердце пропускает один удар, а потом начинает бешено колотиться. Адреналин мощным потоком поступает в кровь. «Что? Когда Лиза согласилась? – мечутся в голове вопросы. – Почему я не в курсе?»

– Я понял, – говорю сипло, внезапно спазмом перехватывает горло. – Закажу место в лучшем ресторане.

– Нет, ты не понял, – его взгляд холодеет. – Меня пригласила на ужин ее мама.

«Вот как?» – я немного сбит с толку. Такой визит больше походит на официальное знакомство с родителями. Хотя… выводы ещё делать рано. Может, всего лишь простая вежливость.

– Ясно.

Однако ужин, кажется, срывается. Тавади вылетает из подъезда с перекошенным лицом. Давно я не видел его таким разъяренным. Он рвёт дверь машины так, что чуть не выдергивает ее из креплений, и шипит:

– Ну, сучка малолетняя! Ты у меня ещё попляшешь!

Я вздрагиваю и поворачиваюсь к боссу.

– Что-то случилось, Арсен Николаевич?

– Кир, звони Чаки!

Чаки? Невольно дергаюсь. Чистильщиков мы вызываем в самых крайних случаях. Получается, Лиза оскорбила Тавади?

– Может быть, ещё подождём?

– Ты будешь со мной спорить? – отрезает он и смотрит на меня глазами дьявола, в которых полыхает адское пламя.

Я молча набираю номер Чаки. Что задумал босс? Неужели что-то плохое сделать девушке? Но почему? Какая-то ничем не мотивированная жестокость. Удовлетворение собственной прихоти любыми путями?

В кабинет меня не пускают: Тавади отправляет по поручению. От неизвестности хочется выть, и впервые появляется мысль установить в офисе босса прослушку. Что за человек Чаки? Кому пришло в голову дать человеку прозвище злобной куклы из фильма ужасов? Ни разу с ним не встречался, и очень похоже, что Арсен не желает нас знакомить. Почему? Бережёт для особо мерзкой работы?

– Кирилл, – окликает меня секретарша босса, Элина, симпатичная блондинка с таким слоем макияжа на лице, что оно больше походит на маску. – Как твоя мама?

– Нормально, – бурчу в ответ и тут же встряхиваюсь: она наверняка знает, как выглядит этот Чаки. – К боссу кто-нибудь приходил?

– Ага. Был директор финотдела, потом заходил юрист и этот, как его…

Замираю от напряжения, но Элина морщит лоб, вращает глазами, потом начинает рыться в бумагах на столе.

– Кто ещё? – не выдерживаю я.

– Не знаю, не заметила. Видела только спину в чёрной куртке. Высоченный такой! Голова чуть в косяк не упиралась. Странно, – бормочет она, – думала, у меня все посетители расписаны, но ничего не нахожу.

– А ещё какие-нибудь приметы есть? – мне до зарезу нужно узнать, как выглядит Чаки, чтобы при встрече не сомневаться.

– Из-под воротника выглядывала тату.

– Что нарисовано?

– Я не разглядывала. Видела, что есть, и все. Какие-то полоски. То ли паук, то ли змеи в клубке, а может, сетка.

От досады я чуть ли не скриплю зубами. Элина расстроенно заглядывает мне в лицо: хотела угодить, а я сержусь. Она все норовит со мной сблизиться, но женщины босса для меня табу! Знаю, секретарша работает подстилкой, когда нужно ублажить очередного дурака. Пыталась строить глазки и Тавади, но тот быстро показал девице ее место. Вот пусть там и стоит.

Звонок отвлекает нас от разговора. Элина хватает трубку, немного слушает и говорит:

– Зайди к Арсену Николаевичу.

– Проследи за девчонкой, – приказывает босс. – Если что, звони!

– Я могу помочь Чаки? – осторожно спрашиваю и замираю: скажет или нет?

– У него своя задача, у тебя своя. Не лезь. Выполняй задание!

Его приказ мне даже на руку. Если у дома Лизы появится чистильщик с командой, смогу, если не сорвать его планы, то хотя бы предупредить девушку. Однако ситуация опять меняется. Только устраиваю засаду у дома журналистки, как слышу вой сирены скорой помощи. Из подъезда выбегает Лиза с перекошенным лицом и машет руками.

Выскакиваю из машины.

– Лиза, что случилось?

– Мама, ей плохо.

Тут же звоню Тавади, сообщаю о случившемся. Не хочу этого делать, но лучше предсказуемые действия босса, чем неведомая задача Чаки. Если все сложится, как надо, чистильщику отменят приказ.

Мой план срабатывает. Тавади вновь выступает в роли благодетеля: окружает заботой Лизу и ее маму, и девушка сдаётся, сраженная неотразимостью босса. Ещё одна бабочка, полетевшая на блеск богатства и славы.