Чужак ничего не сказал, лишь поморщился, когда я начала обрабатывать рану хлоргексидином, а затем перекисью, предотвращая дальнейшую кровоточивость.

Что же с ним всё-таки случилось? Может, на него напали? И вообще, что он делает в моей квартире? Но, словно прочитав мои мысли, ночной гость опередил меня:

– Итак! Объясни мне всё-таки своё присутствие в этой квартире. Уж очень хочется знать.

– С недавних пор я тут живу, – вновь тщательно обеззараживая раневую поверхность, мельком взглянула на своего любопытного «пациента».

– Странно, я тоже тут живу. Вернее, жил в давнем времени, – парень вяло улыбнулся, крепко сжимая кулаки от боли, когда я в очередной раз дотронулась до места повреждения.

Нелепица какая-то… Как он мог жить здесь? Это ведь квартира бабушки Богдана. Или Богдан всё-таки мне что-то не договорил?

Закончив обработку раны и убедившись, что можно делать перевязку, я плотно обмотала чистым бинтом плечо, попутно захватывая окружность крепкого торса мужчины, и с удовлетворением осмотрела свою работу. Хорошо, что кровотечение удалось остановить, а само увечье оказалось не слишком серьёзным, но к врачу я бы ему всё же порекомендовала обратиться.

Облегчённо вздохнув, спрятала аптечку обратно в шкафчик, на всякий случай велев выпить гостю пару таблеток антибиотиков. А то мало ли… Хотя надо отдать должное послушному больному: за прошедшее время он не проговорил ни слова, невозмутимо молчал, позволяя мне промывать рану и накладывать довольно тугую повязку.

– Что значит «Я тоже тут жил»? – несмотря на необходимость проявленного им терпения, моему самообладанию настал конец. Сколько можно строить из себя хранителя секретов и посылать какой-то скрытый смысл вместо нормального разъяснения?

– То и значит, – снова коротко ответил незнакомец и попытался встать.

Нетвёрдой походкой, осмотрительно придерживаясь за стену, он подошёл к входной двери. Проверил, закрыта ли она и зачем-то посмотрел в глазок. Потом прислонил ухо к тяжёлому полотну и прислушался, приказав мне молчать с помощью характерного и понятного жеста.

– Вроде всё чисто, – спустя пару минут задумчиво и почти шёпотом отозвался ночной гость.

– Ты объяснишь, что происходит, наконец? – потребовала я, встав возле двери и перекрыв ему таким образом путь.

– Потом. Всё потом, – деликатно отодвинув меня в сторону, он намеревался сбежать с места выяснения обстоятельств.

– Нет! Сейчас! И куда ты собрался в таком виде? – не отступая, посмотрела на недавнего пострадавшего с перебинтованным плечом и голой грудью, совершенно без рубашки.

– Ничего страшного, – настырно покачал головой он. – Мне действительно нужно сейчас уйти.

С этими словами он поднял меня, крепко сжав мою талию, и отставил в сторону, освобождая себе проход. И пока я подбирала нужные фразы для выражения своего возмущения, он уже скрылся в темноте лестничной клетки.

– Закрой за мной! – донеслось с этажа ниже.

– Какой деловой… А раскомандовался-то как… – пробубнила себе под нос, всё-таки потянувшись за ручку настежь распахнутой двери.

Недовольно грохнув ею и запершись на замок, я отправилась обратно в остывшую постель. Закрыла глаза и уже приготовилась вновь погрузиться в увлекательный мир сновидений, но перед глазами навязчиво стояло лицо незнакомца.

Конечно же, о покое до утра можно теперь забыть: ночь прошла в совершенно неожиданном для меня ключе. Я постоянно размышляла над тем, что произошло. Кто этот человек? Почем он ранен? Как он оказался в квартире бабушки Богдана и какое отношение к ней имеет?

Рой вопросов не находил ни единого выхода в закупоренном улье моей головы. Наверное оттого она так и гудела… А на то, что мне придётся испытать это всё вновь, я даже и не надеялась.

***

Когда солнце щедро одарило землю первыми лучами, я уже была на ногах. Занималась уборкой и приготовлением пищи, однако ночной гость так и не выходил у меня из головы.

Протирая шкаф от скопившейся в нём пыли, никак не ожидала резкого удара по макушке каким-то тяжёлым предметом. Ойкнув от замешательства, я опустила глаза вниз, распознав, наконец, виновницу случившегося подвоха: с верхней полки на меня свалилась потрёпанная книга. Подняв её с пола и ближе рассмотрев, вдруг поняла, что это обычный фотоальбом, только довольно увесистый.

Природное любопытство всё-таки взяло надо мной верх, и я присела в кресло вместе с памятной вещью в руках, аккуратно положила себе на колени и стала листать пожелтевшие от времени страницы.

Скорее всего, это был альбом бабушки Богдана. Множество чёрно-белых фотографий украшали его, рассказывая об истории её рода. Я с интересом изучала лица изображённых на любительских снимках людей и вскоре наткнулась на пару цветных, вполне современных кадров.

На первом были запечатлены молодая темноволосая женщина лет тридцати пяти и статный мужчина, немного постарше своей спутницы. Они сидели на деревянной скамье рядом с большим и красивым кустом сирени. Их глаза излучали неподдельное счастье. На второй же фотографии стояли, крепко обнявшись и задорно улыбаясь, двое молодых людей. В первом темноволосом парне я узнала Богдана, а вот во втором…

Кажется, я сошла с ума, потому, что с карточки неизвестной давности на меня смотрел вчерашний ночной гость. Тот же парень с голубыми глазами… С чёрными, как смоль, волнистыми волосами и откровенной иронией во взгляде.

«Значит, Богдан знает его». – Меня посетила смутная догадка по этому поводу. Мало того, они, скорее всего, не просто случайные знакомые, судя по тёплым дружеским объятиям на фотографии… Кто же такой этот загадочный незнакомец?

Вечером нужно будет обязательно расспросить у Богдана поподробнее о всех проживающих в этой квартире. Когда-либо. Сейчас. В ближайшем будущем. Он не отвертится у меня.

Теперь, когда на глаза, пусть и совершенно случайным образом, попалось фото вчерашнего таинственного гостя, его личность всё больше и больше интересовала меня. В глубокой задумчивости закрыв старый альбом, я, чтобы немного отвлечься, отправилась готовить пирог, тесто для которого уже довольно сносно научилась замешивать, – Богдану он точно понравится. Впрочем, даже сосредоточившись на перечислении ингредиентов из рецепта, мне по-прежнему не удавалось заставить себя забыть парня в окровавленной рубашке, так нежданно-негаданно появившегося в моём временном пристанище.

Кто же этот незнакомец? Друг? Брат? Приятель?.. Кем он всё-таки приходится Богдану?

Буду честна: пирог у меня почему-то опять получился только с третьей попытки, а процесс его приготовления удостоился бы как минимум присуждения премии в номинации «Провал года».

Сначала я положила слишком мало муки, и тесто оказалось очень жидким. Потом, поболтав ложкой в глубокой чаше с намешанным «клейстером», всё же добавила полтора стакана муки, но переборщила, и консистенция вышла очень жесткой и совсем не воздушной, какой должна быть согласно моим представлениям.

Уныло нависнув над посудиной со странной массой, которая выглядела пока совсем не так, как должна была выглядеть, решила разбить туда ещё пару яиц, но не донесла их – они упали прямо на пол, треснув и расплывшись слизким белком по паркету. И, конечно же, мне нужно было на них поскользнуться и упасть, задев рукой пакет с мукой, которая моментально укрыла белым снегом полкухни.

Немного позже, пока я занималась очисткой комнаты от яиц и муки, пирог, как назло, подгорел в духовке, и лишь через часа три мне, наконец, удалось добиться того, чтобы мой кулинарный шедевр хоть немного был похож на яркую и аппетитную картинку в кулинарной книге.

Теперь можно гордиться собой и своей выпечкой. Особенно после таких приключений. Жива осталась, и слава богу. Однако времени перед приходом Богдана едва хватило на то, чтобы успеть привести себя в порядок и красиво сервировать стол.

– Привет. – Богдан вручил мне букет алых роз, на что я недовольно поморщилась.