– А чего это ты по ночам делаешь, что такой не выспавшийся? – рискнула спросить.

Когда зайдем в метро, разговаривать будет неудобно. Поэтому этот момент я решила прояснить сейчас. В смысле, хотелось понять, правильно ли поняла причину его подавленного поведения. Пусть мы и дружили, но Фунчоза не часто со мной чем-то делился. Не забывал, наверное, что я не совсем парень.

С трудом подавила нервный смешок. Чего уж там… я вообще не парень.

Поправила нервным движением кепку. Посмотрела на Лешу снизу вверх. Лучше бы он мне честно ответил. И желательно сразу. Я ведь дотошная. Могу и к стенке прижать.

– Тоже к занятиям готовлюсь, – ответили мне.

Что ж… Стоило признать, он был в своем праве. Я вон тоже не торопилась с ним откровенничать. Да и что рассказывать? Что я была ночью в клубе и видела, как он пропускал через себя одну за другой? Порцию коктейля, разумеется. Меня заметил, но не подошел. Однако, не признал. И последнее раздражало, расстраивало и радовало одновременно. И непонятно было, какого чувства во мне больше.

– Ага, я вот так взяла и поверила, – фыркнула.

Пусть скрытничает, если ему так этого хочется. Все равно мы потом встретимся все в том же клубе, и я буду точно знать, почему он там, а не дома. Впрочем, а что там делаю я? Тоже заглушаю сердечную боль, отдаваясь музыке. Чувствую себя более раскованной и живой. Несмотря на то, что, по сути, играю не свою роль. Потом, придя домой, снова окунусь во все то… от чего хотелось сбежать. Домой я возвращалась в своей привычной одежде. И у родителей не возникало никаких сомнений по поводу того, что я нахожусь полностью в безопасности, разгуливая по улицам поздно в гордом одиночестве. И в самом деле, кто позарится на такое вот чудо-юдо в толстовке не по размеру, в таких же не по размеру джинсах и в кепке, почти полностью закрывающей лицо. Они не спрашивали, где я была и что делала. Уже сделали по их мнению неутешительные выводы. Пусть так… Оправдываться я не собиралась.

– Придется поверить, Жендос, – Фунчоза снова улыбнулся. Щелкнул меня по носу и, снова отвернувшись, еще быстрее заторопился к метро.

Оказавшись на станции, почти сразу заскочили в поезд. Мне нужно было выходить через пару остановок, а вот Фунчозе ехать еще дальше. Поэтому вагон мы делили недолго. И не разговаривали, потому что не хотелось повышать голос. Любопытных ушей тут было предостаточно. Единственное, что могли себе позволить, это переглядки. Я вопросительно смотрела на друга. Он в свою очередь строил из себя страдальца, подвергшегося пыткам. В эти моменты он был настолько милым, что взгляды мои становились все более красноречивыми и жутковатыми.

Поезд подъехал к нужной мне остановке. Двери открылись и я, не прощаясь, выскочила на платформу. Оборачиваться не стала. Точно знала, что вслед мне никто не смотрит. Да и зачем? Ничего примечательного сейчас во мне не было. Со спины вообще можно было принять за парня.

Учеба давалась мне легко. Иногда у меня даже просили списать. Давала я не так чтобы охотно, но с одногруппниками отношение портить не хотелось. В связи с чем приходилось иногда уступать. А иногда и дать понять, что уж лучше думать своей головой, а не чужой. Чужую, как говорится, к себе не пришьешь.

Но почему-то именно сегодня я не могла сосредоточиться на учебе. Перед глазами так и стояло лицо Фунчозы. Каким он был ночью подавленным. Сложно это – испытывать беспокойство и ревность одновременно. Мне было боязно за Лешу. Но и стукнуть его хотелось почти нестерпимо. Потому что обратил внимание не на меня, а на другую.

Глупо это, наверное, но ничего с собой я поделать не могла. Вот и страдала от неразделенной любви. Если я, будучи переодетой куклой, еще могла как-то обратить его внимание на себя, то вот в таком виде, к которому привыкла и менять не собиралась – нет. Прекрасно это понимала. С одной стороны. С другой – не могла сломать себя. Потому что тогда бы я перестала быть самой собой.

После занятий я заторопилась на работу. Одна остановка на метро, два светофора и вот я уже смотрела на продолговатую вывеску, мигающую над входной дверью обычного супермаркета. Куда еще могла устроиться студентка, с такой вот внешностью, как у меня? Выбор был не велик, зарабатывать было нужно, поэтому пришлось соглашаться на то, что предложили. А предложили мне мыть полы и не высвечивать. То есть, лишний раз не мелькать перед покупателями. Что было очень сложно, так как вечером был самый наплыв. Зато всего пара часов в день, не считая выходных, когда я оставалась абсолютно свободной.

– Ты не опаздываешь? – ко мне тут же подлетела администратор. – Серова, время видела?

– Я не опоздала, – покачала головой и посмотрела на часы, что висели слева от касс, неподалеку от стенда с информацией. – Еще две минуты.

– За эти две минуты ты должна переодеться и подготовиться! – вспылила женщина, упирая руки в крутые бока.

Ноздри ее раздувались, взгляд горел праведным, как она считала, гневом.

– Тогда позвольте я уже пройду в подсобное помещение? – поинтересовалась и попыталась обойти женщину.

Меня наградили очередным злым взглядом, но больше ничего говорить не стали. Только в спину недовольно сопели. Ничего необычного. Администратор не была довольна тем, что я здесь работаю. По ее мнению, выходило, что все, кто работает в этом магазине, должны быть если не моделями, то хотя бы привлекательными. Пусть сама она таковой уж точно не являлась. Попробуй объясни человеку, что он не прав. И что покупателям чхать на какую-то уборщицу.

Спустя пару часов, уставшая и вымотанная, я брела домой. Ноги еле волочились, глаза побаливали, настроение было на нуле. Мне нужно было выпить что-нибудь бодрящее. Что-нибудь, что поможет мне прийти в себя.

Я каждый раз не знала, стоит ли идти в клуб или нет. Чаще всего мое решение напрямую было связано с тем, пойдет ли туда Фунчоза. Я осторожно выведывала эту информацию либо у самого парня, либо у наших общих знакомых. Якобы случайно заводила об этом разговор. Вот и сейчас я шла по улице и переписывалась с Сергеем. Парнем из соседнего подъезда, с которым Леха часто застревал во дворе. Еще будучи мелкими, мы собирались там и наводили шороху. Родители в свое время намучились из-за нас. Что поделать? Сложно объяснить подросткам, что гоняться за бездомными собаками и кричать на всю Ивановскую – это не есть хорошо.

По всему выходило, что Фунчоза и сегодня решил посетить увеселительное заведение, дабы продолжить то, что он начал прошлой ночью. Причем на этот раз он планировал пойти вместе с Серегой и еще парой наших общих знакомых.

Вот честно, не понимаю, неужели других мест не нашлось? Почему, если хочется просадить деньги и напиться до беспамятства, нужно идти в клуб. Потом, когда просыпаешься утром, радоваться тому, что ты дошел именно до своей квартиры. То, что не факт, что ты в нее попадешь, а не заснешь в подъезде, уже вещи не столь существенные. А вот если ты очнулся в неизвестном месте…

Как бы я ни не хотела идти в клуб, но собираться пришлось. Перед этим я выслушала нотации отца по поводу того, что я вообще могу идти, куда хочу. И никто меня не хватится. Мама лишь вздыхала и с осуждением смотрела на меня. Вопрос: чем вызвано такое осуждение? Что я делаю не так? Учусь нормально, работаю и получаю за это хоть какие-то деньги. С парнями не кручусь, хотя могла бы. В образе роковой красотки из клуба. Но ведь мама меня такой не видела. Да и не признала бы, если бы все-таки мы хотя бы раз столкнулись, когда я расхаживаю в мини и с распущенными волосами.

Но сейчас я стояла в своей комнате возле распахнутого старого шкафа и думала, что бы надеть. Погода сегодня была пасмурная, прохладная. Идти до клуба в коротком платье или юбке было не очень благоразумно.

Поэтому, спустя примерно двадцать минут, я решила, что выбор мой сегодня падет на узкие черные джинсы и кофту с не таким глубоким вырезом, как в прошлый раз. Зато макияж решила сделать более смелым и ярким. Волосы, как всегда, распустила и они мягкой, золотистой волной упали на спину.