– Так что же случилось? Кто это был? Полицию вызвать?
– Никакую полицию вызывать не надо. А кто это был, тебе знать необязательно. Это мои проблемы, не обращай внимания. Я их решу… – Дмитрий Иванович помолчал, потом, отвечая на немой вопрос Лены, раздраженно добавил, – Что же ты думаешь, можно иметь большие деньги и не испытывать из-за этого никаких неприятностей? Так не бывает, детка, во всем есть свои минусы.
Дмитрий Иванович постепенно приходил в себя, несмотря на рубцы на руках и ногах, протертые почти до крови шелковой бечевкой, предусмотрительно принесенной с собой гостем. Сейчас он испытывал какое-то смешанное чувство к Елене.
С одной стороны, Дмитрий Иванович злился на нее из-за независимых поступков, из-за холодка, который начинал сквозить в ее словах и во всем поведении; с другой стороны, после такой встряски острее воспринимая действительность, Донской чувствовал, как его необъяснимо влечет к этой красивой, загорелой приятным красноватым загаром девушке, ближе которой, кажется, у него и не было никогда.
– Помассируй-ка мне лучше руки, Ленок, затекли, – глуховато произнес Дмитрий Иванович.
Лена присела на кровать рядом. Взяв двумя руками его правую руку, начала легкими движениями массировать, стараясь причинять меньше боли. По непонятной для нее причине, она чувствовала нечто вроде угрызений совести, как будто была и ее вина в том, что в ее отсутствие кто-то ворвался и связал и поколотил Донского. И еще, почему-то впервые за время знакомства она почувствовала к Дмитрию Ивановичу жалость вперемежку с нежностью. Всегда он казался ей таким сильным, твердым, как скала, непогрешимо и недостижимо умным, как компьютер, а теперь она увидела, что он такой же человек, как и все, из мяса и костей, который тоже бывает слабым и незащищенным. Оказывается, он такой милый, такой сексуальный, а сколько он для нее сделал! Никто для нее не делал и тысячной доли, кроме родителей, конечно, которых Лена любила и уважала.
Только теперь она осознала, что любит этого уже немолодого крепкого мужчину, что такого, как он, никогда и нигде не встретит, и как ей повезло, что судьба свела ее именно с ним. Ведь только с ним она впервые почувствовала себя женщиной! Нет, мужчины, вернее, парни, у нее были и до Дмитрия Иванович, ее Димчика, но это были какие-то нелепые встречи, во время которых у нее не проходило ощущение, что все они временные, что настоящее будет впереди… И вот оно, настоящее!
Лена с силой прижалась к влажноватой, несмотря на работающие кондиционеры, щеке Дмитрия Ивановича, ближе к виску, чувствуя жар и солоноватый вкус любимого мужчины. Поцелуй и близость Лены как будто добавили Дмитрию Ивановичу лошадиную дозу любовной энергии. Сидящая рядом молодая красавица в легком пляжном платье с глубоким вырезом на бедре и с декольте почти до пояса, показывающими неповторимые формы, со сводящим с ума запахом дорогих духов вперемежку с индивидуальным, присущим только ей запахом, смешанным с запахом моря и солнца, мгновенно превратилась в объект сексуальных вожделений. Дмитрий Иванович, дрожа крупной дрожью от возбуждения, чего с ним давно не бывало, сначала медленно и нежно, а потом все сильнее впивался губами в ароматные, отвечающие на поцелуй губы любимой женщины…
Глава 7
Геннадий Васильевич Синицын раскладывал на рабочем столе бумаги. Он делал это всегда, когда нужно было сосредоточиться или успокоиться, а стрессов на службе всегда хоть отбавляй. Так что на письменном столе у Геннадия Васильевича почти всегда был порядок. Синицын служил старшим оперуполномоченным управления по борьбе с организованной преступностью Московского уголовного розыска и исполнял обязанности заместителя начальника управления. Геннадий Васильевич ждал потерпевшего на прием по делу о вымогательстве. Само-то по себе дельце и выеденного яйца не стоило, можно было бы отработать вымогателя и засадить, ведь и других проблем хватает, но нити вели к личности, на которую, похоже, кто-то из высшего начальства, по неизвестной причине, имел зуб. Поэтому начальник управления поставил задачу отработать все связи как следует, причем обещал, что силы и средства будут выделены на это дело максимальные.
Три дня назад в МУР обратился с заявлением некто гражданин Новоростов Евгений Викторович, бизнесмен средней руки, занимавшийся продажей стройматериалов на строительном рынке. Он открыл свой бизнес всего полгода назад, продав после смерти родителей их квартиру, и вот теперь, когда бизнес начал приносить прибыль, когда Новоростов научился ладить и с пожарными, и с санэпидемстанцией, и с арендодателями, и с налоговой службой, объявился интеллигент в роговых очках.
Очкарик сообщил, что он от Занозы, начал втирать, что они в курсе всех махинаций Евгения Викторовича в плане ухода его от налогов и готовы прикрывать его как в налоговой инспекции, так и в правоохранительных органах. Но за это, понятное дело, нужно ежемесячно отчислять в пользу Занозы положенную энную сумму. И так гладко пел, что Евгений Викторович уже и согласился, а что делать!.. Хотя сумма была назначена немаленькая, можно сказать, внапряг… Оставшись один, поразмыслив, Евгений Викторович сначала засомневался, а потом, поговорив с соседями по контейнеру, которые уверили, что никому ничего не платят, решил, что не пошел бы этот очкарик со своей «занозой» куда подальше. Нашлись тут, альтернативная налоговая инспекция, эти не платят, а я что, рыжий, что ли? С чего это они решили, что у меня слишком много денег? И ведь что характерно, не боятся рассекретить какого-то там Занозу! Нашли, видите ли, коллегу по преступному бизнесу! Конечно, я бы не сказал, что у меня все в строгом соответствии со всеми законами и инструкциями, ну так а что у нас в строгом соответствии? Куда ни плюнь, в любую сферу жизни, почти ничего ничему не соответствует. Да и выполнить это требование просто невозможно, не только не заработаешь, но и в минусах окажешься. Так что, была не была!.. Пусть моя полиция меня бережет, я ей за это налоги плачу!..
Синицын все внимательно выслушал, что говорил Новоростов, время от времени задавая вопросы, правда, ничего не записывая, после этого, помолчав, заговорил:
– Евгений Викторович, с вашей помощью мы повяжем этих ребятишек, сядут далеко и надолго, но только вы должны будете выполнять все, о чем мы попросим, аккуратно и точно, а то может получиться обратный эффект. Сегодня мы установим аппаратуру на вашей квартире и в контейнере, в котором вы торгуете. Когда придет этот, в очках, либо кто-нибудь другой из подельников – вы это поймете, когда они заговорят, – аппаратуру надо будет активировать. К сожалению, у нас сейчас нет возможности назначить дежурство по вашему делу, но, я думаю, мы и так с вами замечательно справимся, главное, чтобы они ничего не заподозрили. Для того чтобы активировать, то есть включить аппаратуру, нажимать ничего не надо, надо будет только сказать какую-то условную фразу, например, два раза слово «хорошо» через небольшую паузу. Сейчас вы произнесете в микрофон аппаратуры это слово раз пятьдесят, чтобы она потом могла распознать ваш голос и само слово. Там, на месте операции, будут записываться видеоизображение и звук – как снаружи помещения, так и изнутри.
– А как вы потом его найдете, он же смоется?
– Не волнуйтесь, никуда он не денется, это уже наша забота.
– А что же с деньгами, отдавать?
– Ну что вы, Евгений Викторович, деньги вам выдадут.
– Помеченные?
– Нет, это будет многоэтапная операция, в которую посвящать вас я не имею права, так что деньги в данном случае нет смысла помечать. Мы заснимем процесс передачи денег на пленку и этим ограничимся. Впрочем, чего это я слишком распространяюсь? Евгений Викторович, не беспокойтесь, это у нас не первая операция и, думаю, не последняя. О всех деталях вас подробнейшим образом проинструктируют…
Попрощавшись с Евгением Викторовичем, Синицын задумался. Теперь Заноза у них в кармане. Начальник управления будет доволен, правда, геморроя не оберешься. Как установить прослушку и скрытую камеру у Занозы в коттедже? Своих людей там нет, придется делать заявку на дорогостоящую аппаратуру, снимающую информацию лазером со стекла на расстоянии. И еще предстоит оштукатуривание мозгов нашим бюрократам, наверняка скажут, что аппаратура и специалисты заняты в более важных делах. И тэ дэ, и тэ пэ. Это уж пусть Васнецов, начальник управления, себе голову ломает, раз сказал задействовать все силы и средства, вот пусть и выкручивается… Очкарика этого еще надо вычислять, кто он такой.
