- Капец, как он меня достал!

Светка сразу просекает мое желание обсудить с ней результаты «медосмотра» и начинает прощаться с девицей:

- Извини, мы с тобой потом договорим, ладно?

Пасусь неподалеку, ожидая, когда Дорохина наговориться. До меня доносятся последние междометия:

- Да, спасибо вам большое.

- Ну, пока не за что.

Наконец, Светка подходит ко мне.

- Ну, что там у тебя?

- Кошмар, блин, причем полный. Его самого надо изолировать! Психолог недоделанный.

Дорохина шепотом пытается пресечь мое словоизвержение:

- Слушай, ты можешь нормально изъясняться?

- Нет, я тебе объясняю, это детский сад какой-то, ясли. Картиночки, цветочки…. я сейчас прикидываю, что он мне там напишет.

- Да с чего ты взяла то?

- Да, рожа у него мне не нравится. Хитрый он, как сто китайцев.

Светка задумчиво смотрит на меня, а потом оглядывается на отошедшую в сторону девушку.

- Слушай, тут странные истории происходят. Короче, вот эта Тамара, она беременная.

- Поздравляю, что дальше?

- Ее начальник узнал о том, что она беременна и прислал ее сюда для осмотра. А здесь ей нашли какой-то странный диагноз - астма или аллергия. В общем, ее с работы с радостью уволили. Представляешь, каково беременной женщине без работы?

- Я этого представить не могу. Я вообще не понимаю, причем здесь я?

- Ты что, недоруливаешь? Кто тебе сказал про этот медосмотр?

- Мне? Настя.

- Кто такая Настя?

- Настя, это секретарша наша.

- А Насте кто сказал?

- Да Свет, какая разница. У нас проверка идет, всех проверяют.

Дорохина качает головой. И я, кажется, начинаю доруливать.

- Вроде бы. Подожди, а ты что думаешь?…

- А что, схема простая как грабли. Неугодного сотрудника начальник посылает на медосмотр, а здесь ему ставят какой–то диагноз. Потом с радостью увольняют. Ну, в общем, кому охота работать с больными людьми?

И кто такое мог придумать? Федотов? Чушь! Новое руководство? Оно и так уволить может. У меня, вернее у Машки, как выяснилось только один заклятый враг - Стужев. Вот, дерьмо! Я возвращаюсь в кабинет Протасова, к знакомому столу, заваленному бумажками и картинками. Садиться хозяин не предлагает и выжидательно смотрит на меня. Ну, что ж, перейдем сразу к делу.

- Скажите-ка, Алексей Иваныч, а можно ли мне одним глазком взглянуть на это мое заключение?

- Извините, но подобные документы на руки мы не выдаем.

Кто бы сомневался. Скользкий, как жаба – ведь я и не просил на руки, а только взглянуть.

- Естественно, потому что там все плохо, да? Ну, скажите, что вы у меня там нашли? Шизофрения, паранойя, или может быть маниакально-депрессивный психоз?

- Простите?

- Или астма, как у той девушки?

- Послушайте Мария Павловна, я сейчас ведь милицию вызову.

Ух, ты, как страшно. Это он меня типа запугивает? Значит, точно - рыльце в пушку. Похоже, сам своей тени боится до смерти.

- Хо-хо-хо! Давай! Давай и сам сядешь. А пока они доедут, я тебе череп вскрою.

- Я не понимаю, чего вы добиваетесь.

- Все ты понимаешь.

Оглядываюсь на дверь.

- Значит так, слушай меня сюда, Гиппократ хренов, сейчас ты пишешь мне на работу праздничное заключение о моем великолепном здоровье, извиняешься перед той девушкой и восстанавливаешь ее в должности. Понял?

Этот гаденыш еще не осознал, с кем связался, думает - он, дескать, мужик и меня прогнет. Лыбится, засранец , своей жабьей улыбкой.

- А то, что?

- А то я найду лучшего адвоката для будущей мамы и закроем твою контору к чертовой матери.

- Бери ношу по себе, чтоб не падать при ходьбе!

- О-о-о… Ты еще кроме загадок, еще и поговорки знаешь?

- Угу.

- Да ты не волнуйся, я не упаду. Я проект-директор одной очень известной компании, у меня очень много друзей. И стоит мне снять трубу, как ты пойдешь красить заборы.

Вижу, мои слова произвели впечатление, но он еще продолжает хорохориться:

- У меня тоже много друзей.

- Да?

- Я тоже могу снять трубу.

Становится забавно. Ну что ж, давай поиграем, как в покер, поблефуем - у кого нервишки крепче.

- Так давай, как в вестерне – кто быстрей. Хорошо, я даю тебе право первого выстрела.

Достаю свой мобильник и откидываю крышку.

- На, звони! Только не забудь сказать, кто и за сколько заставил написать тебя неправильное заключение. На, звони! Чего молчишь? Что, процессор перегрелся?

По глазам вижу, что он дрогнул, что он проиграл. Улыбка сползает, и он выдавливает из себя нехотя:

- Чего вы хотите?

Смотрю ему в глаза и молчу. Я уже все озвучил, и повторять - лишь терять преимущество. Протасов молча садится за стол и достает из папки чистый бланк.

***

Уже спустя пятнадцать минут спускаемся вдвоем вниз по лестнице к регистратуре, поставить на справке печать, а потом в холл, где к нам присоединяются Света и Марина. Протасов уводит девушку чуть вперед от нас с Дорохиной. Удивительно, с этого упыря все, как с гуся вода – он уже улыбается, как ни в чем не бывало:

- Я должен признать, что произошла нелепейшая ошибка. Мы приложим максимум усилий, чтобы ее исправить. Я лично позвоню вашему начальнику и, думаю, вас восстановят на работе без особых проблем.

Марина победно оглядывается на нас со Светкой.

- Было бы неплохо, да.

- Ну, я думаю, после этого конфликт будет исчерпан.

Останавливаемся в холле.

- Все. Или что-то еще?

Он вопросительно смотрит на меня, и я пожимаю плечами:

- Забыл, самое главное.

- Что?

- Извиниться.

- Гхм…, я извинился.

- Это тебе показалось.

- Хм… Да и еще! От лица всей нашей клиники и от себя лично приношу вам свои глубочайшие извинения. Поверьте, больше такого не повторится! Будьте здоровы.

Вот теперь все.

- И вам не хворать Алексей Иванович.

- До свидания.

Оставляем Самойлова кусать локти и, с победным видом, идем втроем на выход. Я доволен исходом – в сумке, в конверте, результаты проф. осмотра с подписью и печатью, очередной враг посрамлен и бежал с поля боя…

***

Еду сразу домой – не до работы. После всех потрясений одно желание - залезть под душ и смыть весь негатив этого дня, а еще лучше в ванну, с успокаивающими травами, как делает Светкин кашалот. Облачившись после душа в красный халат, не досушив волосы, отправляюсь к Дорохиной в гостиную – она там пьет кофе, вот пусть и слушает мое нытье. Мне нужно сжечь накопившийся в крови адреналин и меня неудержимо мотает из угла в угол, то перед диваном, то позади него. Время от времени негодующе задираю голову вверх и всплескиваю руками в унисон моим мыслям. Они тоже мечутся, вместе со мной, стремясь выплеснуться наружу истеричными визгами:

- Свет, это триндец какой-то нереальный. Вообще, я никогда такого ужаса и унижения не испытывала! Никогда!

Светлана безуспешно пытается прервать поток жалоб и успокоить:

- Это ты про гинеколога? Я тебе просто удивляюсь. Ну, Маш, очевидно, что хотя бы раз в год, ты должна его посещать. Ну, это важно, прежде всего, для твоего здоровья.

- Я не Маша!

Не собираюсь я сидеть в этом теле и терпеть такие издевательства! Да еще каждый год! Решительно обхожу вокруг дивана и буквально нависаю над Светкой, сжав кулаки у груди:

- Да… Я всю жизнь…

У меня уже нет слов, и я плюхаюсь рядом. Дорохина закатывает глаза в потолок:

- Блин, я уже с вами запуталась, когда первая, когда вторая… Сама скоро свихнусь! В общем, посмотрись в зеркало, Немаша, может и все закидоны быстрей пройдут. Ладно, что там врач сказал?

Ничего он толком не сказал. И вообще я его похотливые мысли озвучивать не собираюсь. Положив ногу на ногу и засунув руки глубоко в рукава халата, гордо ворочу нос в сторону:

- Ничего.

Дорохина пожимает плечами, разведя в стороны чашку и недогрызенный кусок торта:

- Что значит ничего? Ты полдня провела в больнице и тебе ничего не сказали?