- Как уходишь? Ты что, уже сдала анализы? Стой!

- Нет, и не собираюсь.

- Так, в чем дело? Я, между прочим, две встречи отменила и на два красных проехала! А ты говоришь: «Пошли».

- Я серьезно. Я врачей люблю, как Джордано Бруно инквизицию.

- Так Филатова, во-первых, успокойся, на нас уже люди смотрят.

Срываюсь на крик:

- Да мне плевать!

И вообще я не Филатова!

- Во-вторых, тебя не на операционный стол зовут, а просто на осмотр. Ну, посмотрят, что такого? Между прочим, для твоей пользы.

Девица на ступенях клиники опять начинает верещать, отвлекая нас.

- Мне эту чушь написал Протасов, поэтому разговаривать я буду только с Протасовым!

Мы оглядываемся на нее, но потом я опять поворачиваюсь к Светке - мне сейчас нужнее ее помощь и психологическая поддержка. Но мой луч света в темном царстве продолжает глазеть в сторону.

- А ты не знаешь, чего это с той?

- Да мне по барабану, что это с той! Мне важно, что сейчас со мной случится.

Дорохина поворачивается ко мне:

- Так, Маш, это уже не смешно! Пятилетние дети лучше ведут себя у стоматолога, чем ты сейчас здесь.

- Хватит меня отчитывать!

- Ты же взрослый человек, ну! Вспомни сколько тебе лет.

Стою и пыхтю - сказать в ответ мне нечего, а идти к врачу страшно.

- Пойдем и выйдем, минутное дело.

- Знаю я ваши «зайдем и выйдем».

- Да не бойся ты, взрослый же человек.

Сзади к нам подходит медсестра.

- Добрый день.

Мы оборачиваемся, и она спрашивает у Светланы:

- Вы Мария Филатова?

- Нет, я ее подруга.

Она кивает в мою сторону и врачиха приветливо улыбается:

- Извините, главврач просил вас встретить. Прошу за мной.

Она идет, не оглядываясь, к корпусу и мы с Дорохиной тащимся вслед. Я делаю страшное лицо и шиплю, вытаращив глаза:

- Свет!

Еще есть возможность удрать! Но Дорохина неумолима:

- Все будет отлично.

Иду обреченно ко входу и пытаюсь хоть что-то выторговать:

- Только никаких иголок!

- Давай, давай! Ускоряем шаг.

***

Перед кабинетом медсестра отдает Светке мою пустую карточку и оставляет нас стоять в очереди на кровь. Я мысленно представляю, как толстая злобная тетка со всей дури вгоняет здоровенную иглу мне в вену, и начинаю трястись душой и телом, руками и ногами, даже зубы выбивают громкую дробь, пугая близстоящих теток.

-А-а-а…

Дорохина шипит:

- Слушай, прекрати этот детский сад.

Я еле шепчу, почти теряя сознание:

- Свет, я не могу.

- Соберись, это пятиминутное дело. Чик и все!

Мимо нас в кабинет идет миленькая медсестричка. Пялюсь на нее, как завороженный.

- Здравствуйте, что вы здесь стоите? Проходите.

Она открывает дверь и заходит внутрь. Светка тоже здоровается:

- Здрасьте…

А потом оборачивается ко мне и командует:

- Пошли!

Я торможу.

- Свет... По-моему, я ее знаю.

- Вот и отлично, вперед!

Заходим вместе в кабинет, и Светлана прикрывает за нами дверь, отсекая путь к отступлению. Но мои мысли сейчас заняты другим – я с этой медсестричкой точно общался, и даже довольно тесно! Сунув руки в карманы, глазею на нее и пытаюсь вспомнить имя. Светка толкает в бок:

- Садись.

Но меня уже понесло:

- Извините, а вы случайно не знакомы с Романом Серебровым?

Та поднимает голову от своих склянок и шприцов:

- С кем?

- Ну, Рома Серебров.

- Извините, первый раз слышу. Садитесь, пожалуйста.

Врет! Я сажусь на стул напротив нее и кладу на стол направление.

- Удивительно вот, как так память на ровном месте пропадает… Вас же, по-моему, Валя зовут?

Медсестра поднимает на меня глаза.

- Меня зовут Варя.

- Варя

Поворачиваюсь к Дорохиной:

– Точно, Варя!

Когда разворачиваюсь обратно у сестрички сосредоточенный вид и шприц в руках. Паника снова обрушивается сметающей лавиной.

- Варенька! Скажите, пожалуйста, Варенька. А у вас иголочки потоньше не найдется, нет?

- Что значит, потоньше? Для этой процедуры все иглы стандартные.

Она делает жест в сторону моей руки.

- Давайте!

Я ее тут же отдергиваю, а потом отмахиваюсь сразу двумя:

- Подождите, подождите!

Господи, чтобы такое придумать? Смотрю на Дорохину, но, кажется, все бесполезно, она не на моей стороне:

- В чем дело?

Я опять поворачиваюсь лицом к Варе и пытаюсь умаслить ее.

- Подождите, я очень волнуюсь.

- Девушка, у меня там, в коридоре, людям сидеть негде! Давайте побыстрее, а?

Начинаю придираться и тянуть время:

- Что значит, побыстрее?

Светка пытается прийти мне на помощь:

– Слушайте, ну просто она очень боится крови.

Медсестра решительно берет мою руку и тянет к себе:

- Давайте вашу руку.

Она кладет ее на подушечку.

- Не переживайте, никакой крови не будет.

Я смотрю на шприц, как кролик в пасть удава. Знаю я эти уловки, меня не разведешь:

- Что, значит, не будет крови?

Она, тем временем, перевязывает мою руку выше локтя жгутом.

- А то и значит. Отвернетесь, а я все сама сделаю.

- Отвернетесь... Вам легко сказать - отвернетесь.

Светка не выдерживает моего нытья:

- Маша!

Я переключаюсь на нее:

- Что, Маша?

- Не позорься и меня не позорь!

- Свет, я тебе еще раз говорю, что ты за человек, сколько раз тебе объяснять! Что мне проще с парашютом прыгнуть, чем дурацкие процедуры проходить!

Слышу голос Вари и оборачиваюсь на него:

- Вот и все!

Она сгибает мою руку в локте:

- Прижмите ватку, пожалуйста.

Не понял.

- Как, все?

- Так, все.

Она демонстрирует две пробирки, наполненные моей кровью. Уши вдруг наполняются звоном, а в глазах начинает темнеть. Все куда-то плывет…, плывет… А потом острый запах нашатыря от ватки под носом возвращает к реальности.

***

После терапевта и лора, следующего, кого мне предписано пройти, это человек с жутким названием «гинеколог». Поворачиваюсь на скрип двери кабинета, откуда появляется посетительница в сопровождении немолодого седоусого доктора, в синем халате и такой же шапочке. Он ее напутствует:

- Давайте.

Девушка идет мимо ожидающих приема и доктор, сняв очки, окидывает взглядом наши ряды:

- Так, дальше, заходим.

Оставив дверь открытой, он скрывается в кабинете. Ноги вмиг немеют, и я неуверенно оглядываюсь на теток. Может сначала они? Усатый снова выглядывает и торопит:

- Ну, смелее, смелее.

Вздохнув, встаю и нетвердой походкой, на негнущихся ногах, вся трясясь и вцепившись в сумку пальцами, захожу в кабинет. Врач проходит за стол, приглашая сесть, и я, прислонив сумку к спинке кресла, присаживаюсь бочком, напротив дядьки, нервно теребя пальцами край платья. Нацепив очки, врач начинает заполнять мою карточку, расспрашивая параллельно о беспокоящих симптомах.

- Скажите мне, Мария…

Подсказываю, нервно кивая:

- Павловна.

Дядька соглашается:

- Павловна… Когда у вас закончился последний цикл?

Мы смотрим друг на друга. Он ожидающе, а я судорожно пытаясь понять о чем он… Про месячные? Пытаюсь подсчитать дни и сбиваюсь. Врач склоняется над своими бумажками, готовый записывать, но я лишь трясу отрицательно головой, совершенно неадекватный в данную минуту:

- Я не помню.

Он недоуменно поднимает голову:

- Как это?

Весь красный, тут же взрываюсь, удивленно пожимая плечами:

- Так это! Я что это должна записывать что ли?

Видя удивленный взгляд врача, теряюсь – может у них и баб и правда полагается такое записывать? Да какая разница, пусть строчит, чего хочет. Отвожу глаза:

- Может неделю, может полторы назад.

А может и все две. Осторожно кошусь на седоусого. Тот задает следующий вопрос:

- Таблетки какие-нибудь принимаете?

Когда? Если только цитрамон, но он, наверно, имеет в виду что-то другое. Доктор начинает что-то строчить в карточке, и я бормочу, напряженно выпрямившись и уставившись прямо перед собой: