— А ты ничего не знаешь? — удивилась я.

— Нет. Таких как я, обнаруживают в лучшем случае уже рожденных, а иногда и уже подросших. Поэтому никто не знает, что происходит с матерью во время беременности. Точно известно лишь то, что ни одна не выжила. Я искренне соболезную тебе!

Больше мы не разговаривали. Отто довез меня до общежития, а сам вернулся в больницу. Утром он позвонил, и сообщил, что с мамой все в норме. А вечером я их проводила в аэропорту.

Я еще долго раздумывала над словами Отто. Со временем моя тошнота сильно усугубилась. Все, что я съедала, выходило обратно. Только очень небольшое количество воды могло усваиваться. Я знала, что у беременных бывает токсикоз, но чтоб настолько? Наверное, все дело в том, кого вынашиваешь! Я звонила Отто. Но и он ничего не смог предположить, только соболезновал и опять порекомендовал обратиться к Турненам. А меня почему-то охватывал страх, при мысли о том, как может отреагировать на такую новость Габриель.

Так прошла еще неделя. Мередит мне помогала, чем могла. Но вдруг раздался звонок.

— Что-то случилось? Что что-то случилось с мамой? — сразу спросила я, потому как на дисплее высветился номер Отто.

— Нет-нет! С Марией все хорошо! Я тут подумал, что, скорее всего, твоему ребенку нужна еда, но немного другая, чем тебе, — неуверенно проговорил Отто.

— В каком смысле? Думаешь, ему нужна кровь? — такого я не учла.

— Да. Думаю да! Ты подумай: организм матери нуждается в том, что нужно ребенку. А если твой организм не воспринимает человеческую пищу, чем еще может питаться… ребенок?

— Логично! Я попробую… — а что я могла собственно попробовать? Где я должна была достать кровь? И как ее пить?

— Попробуй съесть сырое мясо или мясо с кровью! Если номер пройдет, значит ему именно это и нужно, — воодушевился Отто. Я не поняла такого рвения.

— А почему ты хочешь напоить меня кровью? Тебе самому не противно?

— Чем будет лучше ребенку, тем легче будет тебе. Я надеюсь, что все может обойтись.

После этого разговора я спустилась в столовую и попросила мясо с кровью, но мне ответили, что такое не готовят. Тогда я попросила дать мне сырого мяса, сказав, что собираюсь приготовить его сама. Продавец немного помялась, но продала. Я быстро, пока в комнате не было Джудит, поднялась и сразу стала есть. Самое интересное, что пахло вкусно! Хотя я раньше никогда бы не попробовала мясо сырым, сейчас просто закрыла глаза и стала кусать. Мне понравился вкус и меня не тошнило. Значит, Отто был прав. Ребенку нужна еда обоих родителей.

Еще две недели пролетели незаметно. Я постоянно пыталась найти время и место, чтоб съесть новую порцию сырого мяса. Но и этого мне казалось мало. Аппетиты ребенка росли очень быстро, как и он сам. У меня впереди уже был среднего размера арбуз. Если дальше так дело пойдет, то к концу я даже вставать не смогу под тяжестью собственного веса.

Ко всему прочему приступы участились. Теперь они происходили каждые две недели. Это не облегчало моего положения и настроения тоже.

Прошла еще неделя. Я снова начала чувствовать постоянный голод, который уже не могла утолить просто сырым мясом. А других источников крови у меня не было. Надо было решаться. В пятницу я все-таки решилась и позвонила в дом Турненов. Не прошло и одного гудка как трубку взяли.

— Алло? — проговорил мягкий мужской голос.

— Привет! Это Виргиния. Мне…

— Привет! Как твои дела? Что-то случилось? — спрашивал Питер.

— Мне надо с тобой поговорить. А где Габриель?

— Он… ненадолго уехал, — неуверенно ответил он. Питер явно что-то скрывает.

— Куда он уехал? Надолго? — забеспокоилась я.

— Нет. Скоро вернется. Я могу ему позвонить в любой момент. О чем ты хотела поговорить? Почему со мной?

— Лично поговорить. Вы сами все поймете, когда мы встретимся.

— Когда, где? — деловым тоном спросил Турнен старший.

— Я возвращаюсь в Сомт, — параллельно разговору я заказывала билеты на самолеты, — Мне надо несколько дней, чтоб уладить дела в университете. Так что я прилечу… 21 декабря в семь вечера. Не могли бы вы меня встретить? Там бы и поговорили?

Я подсчитала день так, чтоб не попало на приступ. Сначала мне надо договориться, а уже потом осторожно и подготовлено ставить эксперементы.

— Может лучше Габриель? Ты собираешься к нему вернуться? — воодушевился Питер.

— Собираюсь! Я очень хочу его увидеть! — я всхлипнула, представив его рядом, — Но сейчас мне нужны только вы! Ему о моем приезде пока не говорите.

— Хорошо! У тебя какие-то проблемы? — насторожился Питер.

— Все позже! Надеюсь на скорую встречу, — сказала я и повесила трубку.

Разговор вышел слишком коротким и таинственным, но будем надеяться, что он сможет уберечь нашу встречу в секрете от Габриеля.

На следующий день я написала заявление в университете и уже на утро мне вернули документы, презрительно глядя на мой животик. Кстати, животик был далеко не маленький. Малыш очень часто шевелился и дрался, оставляя на животе множество синяков. Здесь мне очень помогала моя способность. Все синяки быстро становились желтыми, но вскоре появлялись новые.

Проблема на данный момент заключалась в том, что в аэропорту была нужна справка от врача, а я на учет не становилась. Пришлось пойти на преступление. Мередит нашла врача, который за определенную сумму может выписать любую справку. Так мы и поступили. Звонила мама, сказала, что ее положили в лучшую клинику Берлина.

Уже днем следующего дня я спокойно села на самолет. Полет прошел у меня нормально, не считая тошноты. Но для беременных это нормально, особенно в полете.

В аэропорту меня встречал шокированный Питер Турнен. Я предложила пройти в какое-нибудь кафе, где можно было бы поговорить, но он отказался, сказав, что его автомобиль подойдет намного лучше для такого разговора.

— Даже не знаю, что сказать! — проговорил Питер, как только мы уселись, — тебе удобно?

— Да, все нормально! Теперь вы понимаете, о чем наш разговор? — начала я.

— Теперь да! Но почему ты раньше молчала? Мы могли бы вовремя вытащить его, а теперь что? — с жалостью в голосе говорил он, заводя машину. Мы понеслись с огромной скоростью, но сейчас это меня мало волновало. Ни один вампир не попадет в аварию.

— Об этом и разговор! Избавляться от ребенка я не собиралась и не буду. Так что можете больше даже упоминать! А вот о дальнейшем протекании беременности… вы знаете, что будет дальше?

— Нет! Я и не предполагал о существовании дампиров, пока Габриель не познакомился с твоим отчимом. Кстати, может быть, он знает? Ты у него не спрашивала?

— Спрашивала. Ничего хорошего, но речь сейчас не об этом. Дело в том, что я не сообщала отцу о своем возвращении, надеясь, что смогу пожить у вас. Он просто не готов к такой беременности. Вы все-таки врач. Может быть, что-то придумаете.

— Что мы можем, если ты решила родить? — удивился Питер.

— Отто сказал, что это будет протекать легче, если употреблять в пищу кровь. Ребенку необходима пища обоих родителей. С вами это реальнее, чем с отцом. Тем более он захочет положить меня в клинику, а это бесполезно.

— Понятно. Почему бесполезно?

— Потому что вокруг плода очень твердая непроницаемая оболочка. Пробить или прогрызть ее могут только зубы вампира или самого маленького дампира. Думаю, отец не готов к таким родам.

— Не готов, это еще мягко сказано! Хорошо. Я не против, чтоб ты жила у нас, — решил подвести итог Питер.

— Есть еще кое-что, — я не знала как сказать. Открыть правду или продолжать скрывать? Все равно ничего не изменить. Но рассказать о своей болезни я не решилась, — У меня случаются приступы головной боли и кровь идет. Вы сможете вытерпеть открытую кровь? — осторожно спросила я.

— Да это будет тяжелее! Я-то давно научился переносить вид и запах открытой крови, а вот остальные… неизвестно, — призадумался он.