- Я в порядке, – едва слышно сипит Эльза, вяло пытаясь отстранить руки Драгнила, но сама понимает, что эта ночевка в лесу без огня во влажной одежде ее, похоже, доконала. Горло скребет, больно глотать, тело колотит мелкой дрожью. – Это, наверное, ангина…

- А?

- Ангина.

- Чего? – Нацу придвигает ухо к самым ее губам, но Эльза, разозлившись, отпихивает его и молча поднимается. Кивком показывает, что надо идти дальше.

Нацу терпит ее второе падение, отчетливо скрипя зубами. Молчит, когда она отбрасывает его руки и поднимается сама. Эльзе ненавистна собственная слабость, она знает, что может идти еще, идти дальше столько, сколько потребуется, и ей неприятно, что Нацу внезапно забыл об этом.

- Ну все, с меня хватит! – Безрассудно громко кричит Нацу, и это заставляет Эльзу вынырнуть из полуобморочного состояния, в котором она продолжает упрямо передвигать ноги.

- Что ты делаешь? – Шепчет она и, бессильная помешать, смотрит, как Нацу поднимает ее руку, закидывает себе на шею, а потом вталкивает свою спину между ее бедер и подхватывает ноги под колени. Ее ноги голые над сапогами и прикосновение кажется бесцеремонным.

- Перестань! – Возмущается Титания, пытаясь слезть со спины Драгнила.

- Я вырублю тебя, клянусь! – Грозит Нацу, и в голосе нет ни капли баловства. Эльзе стыдно за свою слабость до слез, она кусает губы, и все же обнимает Нацу за шею, смиряясь.

Кажется, он бежит, Эльза не смотря на тряску, отключается ненадолго. Но как бы она не доверяла Нацу, как бы не дрожала от жара, почти впадая в бред, она живо приходит в себя, стоит только чуть ослабнуть давлению металла у нее на груди.

Она хватает руки, которые развязывают крепления лат, и откидывает прочь. Нацу упрямый и молчаливый снова берется за кожаные ремешки.

- Нет! – Эльза приподнимается. Судорожно закрывает ремни доспехов руками, словно зажимает кровоточащую рану.

- Перестань! – Злится Драгнил – Ну чего ты?

Эльза обводит глазами незнакомую комнату и гадает что это – бред? На комоде свеча в старом подсвечнике, неровные отблески прыгают по рамкам с фотографиями незнакомых людей, на полу лоскутный коврик, а маленькое высокое оконце закрыто фанерой.

Рядом с постелью стоят ее сапоги. Эльза заторможено переводит взгляд на свои ноги. Голые ступни скользят по изумительно гладкому постельному белью, и после трех недель ночевок в лесу ей кажется, что за всю жизнь она не испытывала более тонкого удовольствия, чем это тактильное ощущение.

- Где мы? – шепчет она.

-Кажется в Дубовой Роще.

Эльза непонимающе хмурится и снова обводит взглядом комнату. Это комната в каком-то доме и никаких дубов и рощ в ней не видно.

- Так поселок называется, – поясняет Нацу, снова углубляясь в сложную систему ремешков.

- Не надо, – слабо сопротивляется Эльза. Она абсолютно уверена, что без доспехов ей точно не светит ничего хорошего. Разум мутится бредом, но последним усилием она переворачивается на правый бок, пряча расстегнутые застежки и подставляя взгляду Нацу туго затянутые металлические латы на левом.

- Эльза-а… – горестно стонет Драгнил. Несколько секунд он ничего не делает, и Эльза уже почти отдается наваливающейся дреме. Но потом ее перекатывают на спину и она недовольно хнычет, когда Нацу все-таки расстегивает последние ремешки.

- Не хочу… - шепчет она осипшим голосом, но Драгнил неумолим. Он стаскивает с рук железные перчатки и наручи, отстегивает пояс с ножнами, расстегивает крепления на другом боку и снимает переднюю часть лат. Эльза чувствует как по блузке начинает гулять свежий воздух. Тело от жара все взмокло, ткань влажно липнет к коже, и Эльза морщится от мысли, что Нацу увидит ее такой. Драгнил приподнимает ее, и Эльза бессильно утыкается лбом куда-то ему в плечо. Он вытаскивает из-под спины заднюю часть лат и бросает на пол.

– Надень обратно! – приказным шепотом хрипит Эльза, но сил нет даже на то, чтобы открыть глаза.

- Ага, уже бегу, – слышит она отнюдь не веселый голос Нацу. Он осторожно опускает ее на постель и укрывает одеялом. – Эльза… ты только не умирай, ладно? Я ведь себе не прощу, понимаешь? Не знаю что делать… Нашел лекарства, но те ли?… Ты не знаешь?.. Черт, я даже не знаю что с тобой такое! Я же никогда не болел!..

Эльза слушает голос Нацу где-то на границе сна и бодрствования. Чувствует прикосновения: горячие – его рук, холодные – влажной ткани, когда он обтирает ее лицо.

- Слушай, я нашел книжку… У тебя голос пропал и жар - похоже на ангину… – пробивается сквозь сон смутно знакомый голос, а потом Эльза падает в мучительные кошмары, где она бьется в руках палачей в Райской твердыне, и снова и снова сверкающее лезвие приближается к ее глазу. Она кричит, а они смеются и приговаривают «Эльза, Эльза…» с мерзкой сочувствующей интонацией. Кровь течет по лицу, она пытается стереть ее, понимает, что это слезы и пытается стереть их еще яростнее. Кто-то перехватывает ее руки, вытирает лицо, и Эльза шепчет «Джерар» с облегчением падая на руки Фернандеса. Она обнимает Джерара-мальчишку, а отстранившись, понимает, что это Джерар-мужчина. Она пытается вырвать руку, но он жадно сжимает ее запястье, смеется и волоком тащит к кристаллу. Швыряет ее в липкие объятия лакримы, как щепку швыряют в огонь. Топит в голубой вязкой жиже, не давая вдохнуть. Эльза бьется, вырывается, отталкивает его руки, не понимая почему он снова делает это, почему опять хочет ее смерти, ведь он же изменился! Джерар смеется. Заходится сладким хохотом, запрокидывая голову назад. И Эльза понимает – нет, он не изменился. Он убьет ее, утопит в магическом кристалле и не спасет в последний момент, не одумается, не смягчится. Надежды нет, но она продолжает бороться. Она не может сдаться, ведь она все еще верит в Джерара. Лакрима вязкая и плотная, сил чтоб раздвинуть ее нет, и больнее всего смотреть в зеленые глаза, что жадно ждут ее смерти. Она зовет его, она все еще верит, что он не оставит ее вот так, не даст ей умереть на своих глазах. Эльза не хочет верить в это, не желает верить. Лакрима обжигающе холодная касается лица, скользит к шее, и Эльза в панике бьется изо всех сил, кричит Джерару что-то… и вдруг перед ней снова появляется Нацу. Нацу Драгнил который отмахивается от ее рук и упрямо продолжает обтирать ее холодной влажной тканью.

- Эльза, пожалуйста, хватит… - просит он. – Ну, пожалуйста, не плачь… Я не могу это слушать! – срывается он на яростный крик.

От муки в его голосе, Эльза чувствует такую вину, что слезы еще сильнее текут из глаз. Она закрывает глаза и снова падает в кошмары.

Пустая гильдия. Разбросанные столовые приборы, словно друзья только что ушли. Эльза зовет их, всех по очереди, но никто не отзывается. Она обходит пустынный главный зал снова и снова, не понимая почему же она тут одна? Подходит к двери, желая выйти наружу, но створка не поддается. Эльза дергает ее, налегает плечом, но сколько бы она не толкала и не тянула – двери гильдии не поддаются. Она пинает их ногой снова и снова и вдруг видит, как из-под двери ползет дым. «Огонь!» - вспыхивает в голове полуистлевший ужас. Она не понимает отчего так жутко, но страх сжимает сердце сильнее чем когда-либо. Эльза в панике бьется у закрытой двери, сбивает костяшки, смотрит на свою руку, медленно осознавая, что по коже ползут капли крови.

Доспехи! – вспыхивает в голове. Эльза осматривает себя и едва не кричит от ужаса. На ней нет доспехов, нет перчаток и наручей. Она абсолютна беззащитна! За дверью ревет пламя, а Титания судорожно вертится, не имея ни выхода, ни оружия, ни защиты. Створки вздрагивают от удара, Эльза стонет, она безотчетно знает кто там, знает кто пришел по ее душу… Она уже видела его когда-то. Янтарные холодные глаза и зловонное жаркое дыхание из пасти…

- Не надо, – стонет она закрывая уши, когда гильдию сотрясает рев. – Не надо!

Вдруг все темнеет. Краски гаснут, огонь скукоживается до маленького огонька свечи, а зал до крохотной комнатки. Эльза сонно безразлично смотрит, как пламя танцует от легкого сквозняка.