Произведя сложные расчеты относительно силы ветра, его направления, относительно скорости течения, приливов и отливов и тщательно проанализировав полученные результаты, доктор Лухт пришел к категорическому заключению, что Зигфрид Клингбайль никоим образом не мог очутиться на белумской отмели, свалившись в районе Куксхафена с океанского лайнера. Утопили его где-то в другом месте, возможно даже, в его собственной ванне в Дуйсбурге и при этом сломали ему руку. В окрестности Куксхафена он попал уже мертвый и был сброшен в воду с какой-нибудь моторной лодки, никак с официальной службой порта не связанной и потому диспетчером не зарегистрированной.

На отмель же у Белума труп вынесло вследствие редчайшего случая. Эксперт-гидролог рассчитал, что произойти такое могло только при уровне воды 6,35 метра. А этот уровень наблюдался за весь год лишь один раз: в ночь с 4 на 5 октября 1969 года! Отсюда следовало, что убили Клингбайля люди, сведущие в судоходстве, знающие особенности приливов и отливов. Только одного не учли, не могли учесть эти люди: уровня воды 6,35 метра. Просто такое обстоятельство заранее предсказать невозможно. А не случись его, труп Клингбайля исчез бы навсегда и бесследно.

Однако установлением данного факта возможности куксхафенской уголовной полиции были исчерпаны. Выяснить, кто же они, эти расчетливые, изощренные убийцы, так и не удалось.

Отравление воды и воздуха опасными промышленными ядами продолжается и поныне. Ни полиция, ни суд ничего в этом вопросе не изменили.

4 октября 1974 года в статье, озаглавленной «Что, мафия отравителей так и останется безнаказанной?», дюссельдорфская «Дойче цайтунг» писала: «Если созданная преступными возчиками банда могла представлять реальную угрозу для 60-миллионного населения ФРГ, то ведь единственно потому, что промышленные концерны рады были любым способом отделаться от ядовитых отходов».

То, что такого рода дела вообще вызвали в последние годы целую серию скандалов, неизбежно приведших к судебным процессам, было заслугой не властей, а совсем иных общественных сил. Застрельщицей в этом вопросе была Германская коммунистическая партия, сумевшая организовать специальные трибуналы в особо загрязненных местностях - в Северном Рейн-Вестфалии, Гессене и Бадене, разоблачить виновных и публично заклеймить их позором. ГКП была первой политической партией, предложившей в ФРГ проект нового закона об охране окружающей среды, который исходил из принципа соразмерности вины и наказания: наибольшую ответственность за преступный промысел должны были нести подлинные виновники этих махинаций - промышленные концерны.

Ландтаги ¹ [¹ Парламенты земель.], возглавляемые социал-демократами и деятелями ХДС, всячески противились подобным разоблачениям, заявляя, что все это политические происки коммунистов. Однако ГКП неизменно подкрепляла свои сообщения столь убедительными доказательствами, что полиция и правовые органы, хотя и разводили волокиту на многие месяцы, в конце концов оказывались вынуждены предать виновных суду.

Орган ГКП «Унзере цайт» еще в августе 1971 года поднял вопрос о позорной истории, ставшей впоследствии печально известной как «Бохумский скандал с цианидами». Однако процесс в Бохуме состоялся лишь в ноябре 1973 года, и 6-я судебная коллегия ландгерихта, разбиравшая это дело, отнеслась к опасным правонарушителям с той же снисходительностью, что и другие суды. За 20 тысяч бочек цианистых стоков, вылитых в заводь под Бохумом, главные обвиняемые были приговорены: один - к 18, другой - к 9 месяцам лишения свободы. Пятеро возчиков отделались штрафами от 500 до 5000 марок. Поставщик ядовитого фрахта концерн «Дегусса» поначалу вообще не был привлечен к ответственности.

В Гессене, как и в Бохуме, задолго до первого крупного скандала аналогичного рода ГКП привлекла внимание общественности к преступно опасным действиям отравителей окружающей среды. В сентябре 1973 года один из возчиков, 23-летний Зигфрид Плауман, был наконец арестован.

Под покровом ночи Плауман переправил на мусоро-свалки во все концы страны 60 тысяч тонн мышьяковистых, цианистых, серно- и азотнокислых отбросов, спустил в канализацию и грунтовые воды многие автоцистерны канцерогенных химикалиев и высокотоксичных отходов нефтепереработки. Пробы, взятые в зараженных Плаума-ном местностях, показали, что в почве и воде образовались уже нервно-паралитические яды.

Вскрывшиеся в связи с делом Плаумана факты повлекли за собой в мае 1974 года второй гессенский скандал, который вынудил гессенского министра по охране природы Вернера Беста уйти в отставку и обнаружил наконец истинные масштабы злодеяний, совершенных мафией отравителей за минувшие годы.

«Шпигель» по этому поводу писал: «На мусорных свалках Западной Германии тайно хранились сотни тысяч тонн ядовитых отходов производства: пестицидов, мышьяковистых и цианистых соединений. Такого количества хватило бы для убийства всего населения ФРГ. Вина лежит на промышленных концернах, политиках, органах власти и профессиональных уборщиках мусора».

«Вина лежит…» - эти слова то и дело можно было потом прочесть в газетах, услышать в речах политиков, найти в обвинительных заключениях прокуроров.

Вот, однако, во что все это на практике вылилось: в 115 процессов против мелких предпринимателей извозного промысла и владельцев мусоросвалочных пунктов и в «наказание» штрафами от 10 до 3000 марок!

Так что проклинаемая в газетных статьях гангстерская организация («Франкфуртер рундшау» от 13 мая 1973 года: «Ядовитые отходы западногерманской промышленности сосредоточены в руках широко разветвленной мафии, которой полноправно распоряжаются всего несколько человек») ничуть не пострадала, а ее главари не только сохранили свою полноправную власть, но даже сумели извлечь из скандала новые миллионные барыши.

Самый могущественный из гангстерских боссов, Эрвин Прайель, висбаденский предприниматель, владелец или совладелец самых крупных, связанных с мафией экспедиционных контор, близкий друг и собутыльник нового министра по охране природы Крольмана, основал совместно с дуйсбургским экспедитором Гуго Штиннесом «Ба-денское товарищество по устранению промышленных отходов Мангейма» и привлек к участию в нем другие транспортные фирмы, пополнив таким образом ряды мафии. Задачей нового гангстерского «товарищества» было убрать со свалок ФРГ и извлечь из-под земли несметные тысячи тонн ядов, чтобы перевезти их на так называемый опытный полигон под Оффенбахом, где они будут со временем полностью уничтожены. Министр по охране природы Крольман, при вступлении в должность поклявшийся приложить все силы, чтобы очистить Гессен от вылитых на его территорию ядовитых помоев, предоставил своим приятелям-гангстерам возможность на средства налогоплательщиков легальным путем устранить опасные последствия собственных нелегальных махинаций. Теоретически ни в какой другой области невозможный перпетуум-мобиле оказался вполне реальным в деле преступной наживы!

19 февраля 1975 года западноберлинская радиостанция РИАС известила: «Новые скандальные махинации с ядовитыми отходами вскрыты уголовной полицией Висбадена. Министр внутренних дел Гессена Билефельд сегодня сообщил, что около 12 тысяч кубометров отходов были не сожжены, а обманным путем вывезены на свалки вместе с бытовым мусором. Подозревают, что преступления совершены теми же фирмами, которые в прошлом году проходили по нашумевшему делу об отравлении всей территории ФРГ опасными промышленными ядами!»

Ночь с 29 на 30 июня 1969 года, время между 2.20 и 2.30. По шоссе № 7, ведущему из Нидерландов через Венло, Брейель, Фирзен, мчится по направлению к Мёнхенгладбаху темно-красный «порш 911-тарга» с номерным знаком K-CR4. Фары и шесть широкополосных усилителей включены на полную мощность. На водительском месте двадцатитрехлетний Кристиан Рётцель, бездельничающий наследник многомиллионного состояния, гонщик-любитель и повеса.