Элейна хороший манипулятор, не удивлюсь, если именно она обучила Джалу её любимым трюкам и хитростям, но сейчас… Её равнодушный тон не подействовал на меня так, как она рассчитывала.

Меня не сковал ужас, не застало врасплох ужасное предсказание. Однажды, я уже пережила сильнейшую боль в своей жизни, которая и привела меня туда, где я сейчас.

— Я умру, — повторила я прямо.

— И да, и нет. Не буквально. Твоя душа исчезнет, может, воспарит куда-нибудь, а может просто раствориться, будто и не существовало, а тело… Тело превратиться в средоточие магии. Живая сила. Неуправляемая сила. Неведомая до сих пор. Природные стихии в купе с магией ведьм, а ещё и с тёмной… Это будет сродни концу света. Ты либо уничтожишь оба мира, либо создашь новый. А может и не один. Такой энергии как в тебе сейчас — никогда не было у одного существа. Я не представляю, к чему это может привести. Вариантов слишком много, будущее изменчиво и я не могу уловить момент, который влияет на эти перемены.

— Только я не вижу связи. При чём тут моя душа? — пыталась я докопаться до сути.

— То место, что в твоей душе занимала любовь, дружба, сострадание — чувства, что ты удалила, начинает поглощать сила стихий, в противовес ведьмовскому колдовству. Представь, что твоё тело — сосуд с тремя равными отделениями. Одну часть занимает магия природы, вторую — ведовство, а третью — ты сама, твоя душа, эмоции и чувства. Когда ты расколола душу, отделяя осколок, она начала трещать. Ты не контролируешь себя, ты чаще злишься, испытываешь необъяснимую ненависть. В эти трещины начала просачиваться магия и стихии. Они словно борются за опустевшее пространство, раскалывая твою душу ещё больше, — ведунья вяла меня за руку, заглянула в глаза с искренним сочувствием. И Я вдруг прониклась к ней благодарностью. — Ты разрушаешь сама себя, гармонию сосуществования в тебе сил. Чем дольше ты без осколка, тем больше силы, которую ты не в состоянии контролировать. Когда она заполнит всё пустующее пространство, тебе придёт конец. Будь это хоть одна из сил, или обе пополам. Ты не будешь собой. Ты не будешь человеком…

«Ты станешь чем-то — не собой…» — слова отдавались в голове глухим эхо. Мне ведь так хорошо сейчас без боли, без чувств, без всех этих страданий и жалостей, но я умираю. Уже сейчас. Бреду куда-то и на ходу умираю.

И сколько ещё у меня есть времени? Три недели? Месяц? День? И что делать? Снова стать той Мэлони — простодушной и неспособной за себя постоять? Или просто исчезнуть? Раствориться в пространстве, стоя на вершине скалы, позволяя ветру развеять меня по всему Нимуэй.

Но… я не хочу. Так себе выбор, мягко говоря. Но один человек всё же может помочь пролить свет в мою тёмную голову.

— Мэл? — удивился мужчина, но тут же на его лице заиграла улыбка.

В свете факелов, можно было разглядеть его измождённое тело. Судя по всему, ведьмы не осторожничали с бывшим Охотником. На руках и шее виднелись мелки порезы, наверное, брали кровь для проверки или ритуалов избавления. Засаленные волосы облепили грязное лицо. Но его радости это не убавило.

— Ты жива! Я так рад! Как ты?

— Тебе есть дело? Ты хотел убить меня! — огрызнулась я.

— Не хотел! — возразил Уэстли. — Даже не собирался, — я в ответ лишь хмыкнула. Не верю. Больше ни единому слову не верю.

— Что ж, не смотря на своё поражение — ты выиграл, — взгляд Охотника выражал непонимание. И я объяснила. — Я умираю.

— Что?! Почему?

— Я саморазрушаюсь. Внутри меня почти не осталось самой меня, две силы во мне — природа и колдовство — сражаются друг с другом за первенство и мощь. Когда моя внутренняя битва окончиться — я умру. Возможно, уничтожив в след и наш мир. Оба, раз уж на то пошло.

— Это связано с тем, что в тебе проснулось во время битвы? — на его лице отразилось неподдельное беспокойство. И отблеск пережитого страха.

Закованный в цепях, проигравший и униженный, он всё равно умудрялся выглядеть мужественно и даже немного романтично. Как же мне сейчас было бы невыносимо больно от его предательства, если бы я могла чувствовать. Ещё один плюс в копилочку «развеяться по ветру».

— А что тогда было? Я ничего не помню, — призналась я, ожидая рассказа.

— Мы стояли с тобой на поле, ты собрала всю мощь своих ведьм и не только их, если по правде. Ты тянула жизнь из Алекс, Джейсона, из всех, включая и меня. Ты ударила, но ничего не произошло. А потом во все стороны от тебя поползла тьма, она окружила нас и стала подниматься к небу. Твои друзья остались вне её, но я не смог отойти, я думал, что ты в опасности, но оказалось наоборот…

***

Я попятился от дымовой завесы ближе к Мэлони, но когда вернул свой взгляд на неё, мне стало по-настоящему страшно. Она не была похожа больше на человека. По её телу то и дело бегали молнии ярко-оранжевого цвета, волосы хоть и были чернее ночи, но горели ярче адского пламени. Тело нимфы всё больше становилось эфемерным, а вот сила, которая скопилась в ней и рвалась наружу, росла и материализовывалась в огромную сферу из огня и тьмы, пугая и своими вспышками, и размерами, и глубиной, в которой — не оставалось сомнений — утопнешь, как в чёрной дыре. Может это и была чёрная дыра, рассуждать времени не было.

Сфера приближалась ко мне, а дымовая стена не позволяла сбежать за пределы круга, мерцая электрическими разрядами. В ушах шумело, я не слышал собственного голоса.

Я кричал Мэлони, что бы та остановилась, но бесполезно.

Энергетическая сфера поглотила меня, а потом отпустила, вернувшись к Мэлони, и впиталась в самое сердце.

По мне будто танк проехался, в ушах стоял гул, кости ломило, мышцы ныли. Я не мог пошевелиться, не испытав боли. Я поднял глаза на девушку, которая была опустошена. Я не понимал, что происходит, но чувствовал изменения в себе. Ещё не знал, что именно, но подозревал, что сейчас Мэл вполне способна убить меня, просто свернув шею, но отчего-то этого не делает.

Она лишь бросила ненавистный, однако полный боли, взгляд. А затем её глаза стали белеть, возвращая её целиком к первоначальному облику, они закрылись и Мэл пошатнулась. Я едва успел подскочить, что бы подхватить её на руки.

Мэлони Готтен

— Это я сделала с тобой? Я вызвала чёрную дыру? — слушала и не верила.

— Ты лишила меня сил. Бессмертие, неуязвимость, знания — теперь я обычный человек. Конечно, то, что я приобрёл за тысячелетия скитаний по планете, я ещё помню, но это пока… старость быстро нагонит своё. А то, что приобрёл магически — вытянула из меня та сфера, — совсем не расстроившись, сообщил Уэс. А потом подобрался, придвигаясь ко мне ближе, и заговорил обеспокоенно. — Мэл, если силы в тебе борются и это несёт тебе смерть, то осталось совсем немного времени! Ты должна поторопиться с поиском решения!

— Вот я и тороплюсь. Я пришла к тебе за твоими знаниями, а оказывается, ты уже ничего не сможешь мне дать. Как иронично, не правда ли? Когда-то Джала обманом вынудила меня отказаться от осколка своей души, чтобы мой разум не затуманивался чувствами. Подозреваю, она знала, что Охотник прячется среди моих близких, и не хотела, что бы эмоции помешали мне, и ты убил меня. А теперь получается, что я собственными руками лишила тебя магии и знаний, сделав обычным смертным, и ты остаёшься жив, проживёшь смертную жизнь с шансом на людское счастье, а я — самая могущественная в обоих мирах — умираю на собственных глазах. Ахахаха, это же надо! — смех показался мне истерическим, как будто у ведьмы из мультфильма.

Непонятные, необъяснимые эмоции выливались из меня вместе с этим смехом. По щёкам вдруг потекли слёзы, но я не могла перестать улыбаться. Со стороны я, наверное, казалась обезумевшей, будто вот-вот сделаю что-то необратимое, но усилием воли я вернула себе контроль над эмоциями и холодность в голос.

— Мэлони, я уже никогда не смогу обрести счастье, — заговорил Уэстли. — Просто убей меня. Влей свою силу в меня и убей. Ты останешься жива, — он говорил с придыханием, действительно желая того, о чём просил.