Сквозь обширные, вольготно раскинувшиеся леса проходила дорога. Из одного государства - в другое. А на дороге, как раз неподалеку от рубежа, испокон веку стоял небольшой приграничный городок. Вот в этом самом городке, в самом его сердце - на центральной площади, - приютился в полуподвальчике небольшой кабачок "Охотничий погребок". А может, таверна, или трактир, кому как больше нравится.

  Из достопримечательностей можно было бы назвать большого добродушного белого бульдога. Если в зале никого не было, пес вразвалку поднимался по ступенькам и, растопырив по-бульдожьи, в позе борца на татами, лапы, становился в дверях, высматривая посетителей. Каждого гостя он, как вежливый хозяин, провожал до стола. Если же с посетителями приходили дети, счастью бульдога не было конца. Он позволял все: гладить, чесать под подбородком, садиться на него верхом, трепать за уши... Любой каприз любого ребенка принимался, как должное.

  Другой, не менее яркой достопримечательностью являлось чучело громадного серого с черными подпалинами волка, по видимому и давшее кабачку название. Зеленые, как живые, глаза заставляли вздрагивать от неожиданности посетителей, впервые заглянувших сюда.

  Завсегдатаям-мужчинам очень нравилась хозяйка. Статная женщина с темными - перец с солью - длинными волосами, загадочными зелеными глазами и французским именем Валери привлекала многих. Таверна в городке стояла уже несколько лет, но хозяйка по-прежнему оставалась тайной. С большой степенью достоверности знатоки уверяли, что она - вдова, ибо мужа никто никогда не видел. Однако, сколько бы ни пытались местные дон жуаны подбить, что называется, клинья к завидной невесте, все, как один, терпели неудачу - хозяйка таверны была очень рада гостям, но - только в обеденном зале или у стойки. Ближе не подпускался никто.

  Если к сказанному добавить вкусные, сочные отбивные, домашние соленья, всегда свежее пиво, холодную водку и доброе слово, то становится ясно, за что горожане с завидным постоянством занимали все лавки и табуреты "Охотничьего кабачка". А если гость города спрашивал, где можно пообедать или поужинать, его тут же отводили в таверну.

  Так однажды по ступенькам спустились длинные, обутые в роскошные туфли ноги. Обладатель ног - высокий, с породистым узким лицом и царской осанкой мгновением позже уже стоял посреди зала, холодным взглядом окидывая присутствующих. Девчушка-официантка, - с недавних пор хозяйка стала брать помощниц, - расторопно подскочила, желая услужить гостю. Однако тот, видимо, в помощи не нуждался. Властной рукой, как досадную помеху, отодвинув ойкнувшую от неожиданности девушку, он прошел к стойке и устроился на высоком табурете:

  - Темного пива мне. Надеюсь, у вас его умеют варить.

  Бармен - ко всякому уже привыкший мужчина средних лет - предпочел, не утруждая себя ответом, просто подставить бокал под струю пенного напитка.

  Притихшие гости искоса разглядывали заезжего хлыща, понятия не имеющего о правилах хорошего тона. Сам же хлыщ не спеша потягивал пиво и свысока - с высоты табурета и своего высокого роста - оглядывал зал. Вдруг он наткнулся взглядом на чучело волка, глядевшее прямо на него своими пронзительно-зелеными глазами. Не всякий бы заметил, что гость вздрогнул и отвернулся, не желая встречаться взглядом с чучелом.

  Но кое-кто этого не пропустил.

  Белый бульдог аккуратно стряхнул с себя очередного карапуза и, предотвращая рев уже раскрывшего было рот малыша, пару раз аккуратно боднул его своей тяжелой лобастой головой. Дождавшись, когда счастливый, радостно заливающийся смехом малыш умчится к маме рассказать про новую игру, пес не спеша удалился в сторону кухни.

  Очень скоро в зал заглянула хозяйка.

  - Вы к нам из каких краев? - приветствовала она гостя, с угрюмым видом допивающего кружку.

  - А вам не все ли равно, любезная!

  Гости, хорошо знающие суровый нрав хозяйки, переглянулись, ожидая, что сейчас она как следует отчитает наглеца. Суровый нрав Валери уже давно снискал ей репутацию дамы, с которой лучше не ссориться.

  Гость этого, похоже, пока не понял.

  - Мне не все равно, кто заходит в мой дом. Допивайте ваше пиво, любезный. Больше гостю не наливать, он торопится.

  Последняя реплика относилась к бармену. Но и незнакомцем не услышанной не осталась:

  - Ты еще пожалеешь, сука! Не желаешь пива налить, я твоей крови напьюсь!

  Пивная кружка, с силой брошенная на пол, с грохотом разлетелась на кусочки.

  Никто, ни бармен, ни сидящие ближе к стойке мужики не успели даже двинуться с места, как по таверне прокатился звук, заставивший оцепенеть многих. Охотник с легкостью опознал бы рычание разъяренного, готовящегося к нападению волка. Но в глубине таверны стояло только чучело.

  - Фаркаша пугать вздумала? Утрись! Semmit sem tehetsz! (Ничего ты не можешь сделать, (венгерский)).

  - Te nem Farkas vagy, hanem Sakál. Kifelé. (Ты не волк, ты шакал. Убирайся. (венгерский)) - Не осталась в долгу Валери.

  По таверне прокатился волчий вой, протяжный, с переливами.

  Женщины, скорее подхватив своих малышей, заторопились к выходу. Мужчины же, хоть и старались сохранить бравый вид, последовали за семьями, да так, что в дверях едва не образовался затор. В мгновение трактир опустел.

  И только бармен, девчушка-официантка и глухая повариха, спрятались за распашной дверью с круглым окном-иллюминатором. В зале остались только хозяйка, рядом с которой занял свое место большой белый бульдог, и непонятный гость, у ноги которого переливались осколки пивной кружки.

  - Ты мне не помешаешь!

  С этими словами мужчина покинул таверну.

  Утром городок сотрясла ужасная новость: какой-то зверь напал на маленького Густава и страшно искусал, едва не загрыз ребенка. К счастью мальчика удалось доставить в больницу и теперь врачи боролись за его жизнь.

  Информация никого не оставила равнодушным: люди бросали все дела и устремлялись к садикам и школам, желая как можно скорее забрать в безопасное место, - что может быть безопаснее дома - своих чад. Слухи носились - один другого ужаснее.