– Иди ко мне, я согрею, – сказал он.

Тоня прижалась щекой к его груди и Мартин запахнул полу куртки. Одной рукой он придерживал Тоню за плечи другой держался за металлический поручень. Транспорт мерно гудел, двигаясь от остановки к остановке. Тоня закрыв глаза обнимала Мартина стиснув руками его спину и старалась прогнать гнетущие мысли о неизбежной скорой разлуки.

– Тоня, – позвал Мартин, – мы проехали твою остановку. Нам нужно возвращаться, а то ты опоздаешь в общежитие.

Шмыгнув носом Тоня закивала, не поднимая головы.

– Ты что плачешь? – спросил Мартин с недоумением, – Я обидел тебя?

Она отрицательно покачала головой.

– Тоня, я подумал, завтра выходной… может быть погуляем днём немного.

Тоня замерла от неожиданного предложения и подняла голову.

– Дневное время бесплатное, – добавил Мартин осторожно стирая слёзы со щеки Тони ставшей нежно розовой от смущения.

– Да, пойдём, – не раздумывая согласилась она.

– Когда ты сможешь выйти? – спросил Мартин.

– После обеда в 13:01.

– Я буду ждать тебя у входа, – сказал он, снова притянув Тоню к себе.

Когда в 13:05 Тоня вышла на улицу солнечный свет захлестнул ей глаза яркой белой вспышкой. Вдохнув колючий морозный воздух, она прищурилась и выдохнув облачко белого пара огляделась по сторонам. Мартин уже стоял у высокой ограды из зелёного полимера облокотившись плечом о столб и ковырял носком ботинка замерзший сугроб. Ветер подбрасывая в верх лёгкую снежную пыль ворошил его соломенные волосы. Тоня сбежала со ступенек и пошла к воротам. Видимо, услышав скрип снега под её ногами Мартин обернулся.

– Привет, – крикнул он и помахал рукой.

Прежде чем выйти из ворот Тоня приложила ладонь к пропускной нише и красные лучи сканера став зелёными выпустили её на безлюдную улицу.

– Я думала, что утро никогда не закончиться, – констатировала Тоня и счастливая улыбка озарила её лицо.

– В невестниках строгая дисциплина, – заметил Мартин.

– Где? В невестниках? Что это значит? – не поняла Тоня.

– Общежития где живут незамужние девушки в народе называют невестниками. Ну, от слова невесты, – объяснил Мартин, – Только не говори, что ты не зала этого.

– Нет. Не знала… – удивлённо сказала Тоня.

Мартин засмеялся.

– Давай пойдем уже куда-нибудь, чтобы не привлекать внимания, – предложил он.

Громады серых зданий за ночь обросли снежными узорами и солнце серебрило их вспыхивая в крошечных кристаллах разноцветными бликами. Синее небо уходило, светлея в высь. Внизу улицы время от времени пролетали, сверкая серебром вагоны внутреннего транспорта, 57 участок дремал словно закутавшись в белую мягкую накидку. Тоня шла рядом с Мартином и ей очень хотелось, чтобы он обнял её так же как вечером, но одно дело было обниматься в синим свете фонарей в плотном людском потоке поздно вечером и совсем другое на пустой улице днём. Уже одно то что они гуляли могло вызвать подозрение.

– Невестами называли девушек готовых вступить в брак, – сказал Мартин, – Ну и соответственно мужики называют общежития где живут незамужние невестниками.

– Ясно, – покачала головой Тоня, – звучит обидно, – констатировала она.

– Это сейчас, – усмехнулся Мартин, – раньше ничего обидного в слове невеста не было.

Тоня спрятала руки в карманы куртки.

– Значит я невеста… а в каком возрасте раньше заключались браки?

– В любом, – ответил Мартин, – не было возрастных ограничений. И кстати вступление в семейный союз было не обязательным и добровольным.

Тоня удивлённо посмотрела на Мартина.

– А когда это стало обязанностью? – спросила она.

– Не сразу, – откинув с лица непокорные прямые волосы сказал Мартин, – Был очень длительный период подготовки он занял не один десяток лет. Это был масштабный проект его разработкой занимались специальные институты. Для людей всё преподносили вначале как игру, их называли тогда шоу. Конкретно с обязательным вступлением в семейный союз было так. Около ста пятидесяти лет назад на экраны телевидения вышло развлекательное шоу, названия я уже не помню, но смысл заключался в том, что участники делились на пары и должны были прожить вместе несколько дней где-то около месяца под непрерывным наблюдением зрителей. Пара прожившая вместе дольше всех выигрывала. Со временем правила меняли, подгоняя к требованиям будущей программы. Парам необходимо было уже вступать в брак и жить дольше от полу года до года, потом обязательным стало зачатие ребёнка, потом его рождение. Людям и в голову не проходило то что это была не просто игра, не развлечение. А институты проводил анализ лояльности граждан таким образом подготавливая почву для внедрения программы по контролю за рождаемостью и численностью населения в Митрополии и Префектурах в жизнь. Когда лояльность населения к такого рода экспериментам стала достаточно высокой, то есть согласно опросам, примерно каждый третий был готов поучаствовать в этом шоу стали запускаться пилотные версии уже реального проекта. Но сменилось не одно поколение прежде чем семейные союзы стали обязательными и принудительными, как и рождение детей.

Тоня озадаченно посмотрела на Мартина.

– Игра? Разве такое возможно? – она пыталась представить себе, что могло подтолкнуть людей к участию в подобного рода «играх», – Это просто бред какой-то, – сделала она свой вывод и добавила с иронией, – По-моему, Мартин, у тебя слишком сильно развито воображение.

В ответ он лишь рассмеялся. Они немного помолчали, не спеша меряя шагами заснеженную улицу.

– Но даже если на минуту представить, что ты сказал правду. Откуда ты всё это взял? – спросила Тоня, с недоверием.

– Ну, я не всегда был сварщиком, – пожав плечами ответил Мартин.

– Да неужели, – не поверила его словам Тоня, – И кем же ты был до этого?

– Я служил во Внутреннем легионе, – сказал Мартин искоса посмотрев на свою спутницу.

– Ой, хватит врать! – всплеснула руками Тоня, – Служил в легионе и дослужился до сварщика в летучей бригаде монтажников? Как так?

– Пять лет назад меня исключили из легиона за инакомыслие и подрыв идеологии Партии РОЗ, но смертный приговор мне заменили на заключение и лагерь, а потом через год отпустили и присвоив Вторую Ступень гражданства отправили на работу. Вот так я и стал сварщиком.

Тоня остановилась и в изумлении замерла.

– Ты шутишь! – наконец предположила она.

– Конечно шучу, – рассеявшись подтвердил Мартин.

Тоня тоже засмеялась.

– Ты не нормальный! – немного успокоившись констатировала она, стирая в глаз набежавшие от смеха слёзы, – Просто сумасшедший, а я почти поверила тебе!

– Да, удачно пошутил, – сказал Мартин почесав затылок, – Но что касается брака это чистая правда.

Они снова пошли.

– Мне сложно поверить, в то что наши предки, имея такую свободу и права тратили их на глупые развлечения, – помолчав сказала Тоня, – Это как-то не логично, что за общество было такое где на обозрение выставляли семейную жизнь. Ведь согласись даже с нашим тотальным контролем вмешательства бывают крайне редки.

– Конечно не всё было гладко и идеально в том обществе, – вздохнув сказал Мартин, – но тогда было главное возможность меняться и менять мир вокруг. Сейчас нас загнали в рабство, навязывали контроль Системы. Партия вмешиваются туда куда не имеет права вмешиваться. С людьми обращаются как со скотом заставляя работать на износ, а потом просто утилизируют в Краметориумах. Да, Тоня, – с горечью произнёс Мартин заметив удивление в её глазах, – умирать в пятьдесят лет раньше тоже было не обязательно. А человеческий труд могли полностью заменить машины. В современном обществе главной ценностью является человек, главной радостью-труд. Звучит как насмешка над нами учитывая то как государство обходиться со своей главной ценность…

Мартин говорил, распаляясь и Тоня слушала его со смешанным чувством восторга и ужаса. Чем ниже клонилось солнце к крышам домов, тем злее мороз щипал Тоню за щёки. От холода у неё онемели губы и длинные прямые ресницы побелели от инея. Фиолетовые густые тени от строений легли на занесённые снегом улицы. Солнце гасло за горизонтом вспыхивая золотыми бликами в окнах строений. Проходя мимо остановки Тоня посмотрела на часы 16:00 горели зелёные цифры.