— Ты… — испуганно проговорила она и тут же вскочила и начала пятиться назад.

— Так… успокойся! — снова рявкнул он, но девушка снова начала плакать. Голова вновь закружилась. — Только не смей… — крикнул парень, но Хелен не дослушала его приказ, в глазах от такого волнения потемнело, ноги не устояли, и она, потеряв сознание, начала падать. Но имея хорошие рефлексы, темноволосый парень тут же подхватил её и поднял на руки, не смотря на его приказ, она все же посмела упасть в обморок. Тогда, недовольно проворчав, он снова сел на скамью с девчонкой на руках.

— Чертова кукла, — прошипел он, как-то мягко смотря на неё, неужели в нём наконец-то проснулась жалость…

====== Свободы хотят все ======

После того, как зелёный заяц, проломив медведю череп от металлического скелета, добрался до проводов и вырвал их вместе с микросхемами, к которым эти медные «шнуры» и были припаяны, Голден отключился. Он больше ничего не ощущал и не слышал. Неужели так умирают аниматроники, значит кроль всё же обманул его? Неудивительно, и печально. Сейчас единственное, что у него осталось, были его воспоминания, которые прокручивались в голове медведя, словно кинолента. Сколько ему пришлось пережить, даже сложно припомнить всё, но вот его история обязуется закончиться здесь и сейчас. И… и похоже этому роботу суждено постоянно совершать ошибки, ведь только он собрался «мягкими» словами вспомнить об одноухом зайце, как вдруг он снова почувствовал своё тело и открыл глаза. Темно, темнота, как же это слово его бесило, ибо в темноту попадал он довольно-таки часто. Он стоял на чем-то твердом и одновременно скользком, но даже, открыв глаза, не увидел ничего, только его черный нос. И вдруг на левой руке медведь почувствовал странное тепло. Оказалось, его обшивка на кисти руки горела, но почему-то не было больно, только тепло. И опять его выводы оказались ложными, вдруг огонь, до этого находившийся только в одном месте, начал охватывать остальную обшивку. Голден в панике стал трясти рукой, чтоб избавиться от огня, но пламя от его телодвижений только, наоборот, разгоралось всё сильней. И вот, когда огонь охватил весь его каркас, Золотой упал на пол. С каждой секундой он ощущал всё большую и большую боль. Обшивка сгорала на прочь, и как только пламя перешло на изоляцию проводов, пробираясь к микросхемам, медведь закричал. Ужасная боль охватила его тело, горел заживо, даже сам металлический скелет стал плавиться. Температура была не естественно жаркая. По факту аниматроники не могли ощущать настолько болезненно, но вот медведь мог, и с каждым разом появлялось всё больше боли, как будто человеческое восприятие начало возвращаться к нему обратно. Но Голдену было не до этого, он продолжал, сам того не осознавая, кричать и вертеться по полу. Это терпеть было не возможно, это во много раз больнее, чем переломанные ноги. И тут огонь пробрался к его кучке проводов, что была раньше скрыта плотным металлическим черепом, который сейчас просто расплавился. Внутри всё жгло, и вот, схватившись за голову, Золотой стал биться ею о пол и пытаться хоть как-то пробраться рукой во внутрь, чтоб остановить это всё. И похоже его послушали. Громкий щелчок, медведь вскакивает и просто замирает.

Боль в миг прошла, но вот тело продолжало ныть так, что его парализовало, а Голден тем временем сидел, уперевшись спиной в кирпичную стену и ухватившись за голову, тихо постанывал от этого всего. В голове неразбериха, даже не понятно где он вообще очутился. Хоть он больше и не горел, но до сих пор чувствовался жар, как будто находится прямиком в печке, как вдруг по его телу прошлось что-то прохладное… это был ветер, холодный, приятный и такой спасительный ветер. Скоро он начал остывать, причём буквально, и наконец-то смог открыть глаза. Первым делом его тут же ослепил желтый свет от фонаря, но, чуть прищурившись, он увидел перед собой большой заасфальтированный участок с белыми разметками для правильной парковки. Это была та самая стоянка, а значит та кирпичная стена, о которую он опирался, принадлежит его «любимой» пиццерии. Вообще не понимая, что происходит, как он оказался снаружи, но тут, глянув на свои руки, Голден застыл от удивления и стал осматривать себя всего. Всё было как и в тот раз: те самые неестественно золотые волосы, болоньевая куртка, из-под которой выглядывал высокий воротник его золотой рубашки, черные джинсы и кроссовки. Золотой продолжал вертеться, смотря на себя, и смеяться, ура, случилось, он снова человек, он радовался, даже забыл, что пару минут назад ему было ой, как больно, но и это радость была не долгой. Вспомнив ради кого это всё начал, медведь тут же вскакивает, пробуя пройтись, но тут же падает, сложно, совсем разучился ходить. Но Голден сдаваться не собирался, и после нескольких попыток и падений парень наконец-то привык к этому телу, и даже мог уже бегать. Ещё раз осмотревшись и вспомнив дорогу до одного дома, сейчас в памяти у него снова вернулась карта города, поэтому быстро определив дорогу, парень побежал в том направлении. Он бежал, даже ни разу не обернулся на прощанье, да и больно надо, пиццерия — это то место, по которому медведь, пожалуй, точно не будет скучать. Сейчас парень торопился, но до сих пор не обдумал то, что произошло в последние минуты до его отключки. Слова Спринга сейчас его не сильно волновали, но это пока, ведь сейчас для была важна только та, ради которой он и вернулся.

Он пробегал по знакомым улицам, даже сейчас, когда уже на улице совсем стемнело, парень мог сориентироваться и даже не потерялся. И вот, после этой длительной пробежки, вдалеке Голден увидел знакомый пятиэтажный дом, а там балкон родной ему квартиры. Свет в комнате был включен, что означает, что там кто-то был. Золотой так торопился и спешил, но, теперь стоя напротив окна квартиры, он как-то засомневался. Слишком это легко, и поэтому на душе парня стало неспокойно, и вот у тротуара он заметил припаркованный полуразвалившийся ВАЗ, всё, уже точно дальше его не ждет ничего хорошего.

Входная дверь была открыта, поэтому парень беспрепятственно прошел. За этот месяц его отсутствия квартира нечем не поменялась, всё та же однушка со старыми пожелтевшими обоями и потихоньку обсыпающимся потолком. Он стоял и прислушивался, было тихо, только гудел холодильник, и слышался чей-то мужской шепот. Узнав этот голос, Голден подошёл к дверному проёму, что вёл в комнату.

Рубен, не слыша пришедшего, стоял у шкафа и пытался что-то отыскать в желтой папке, где хранились все документы девушки. Позже выяснилось, что это что-то была медицинская карточка, полис и ещё другие нужные ему бумаги. Когда всё было взято, за чем приехал, мужчина, суетясь, стал убирать остальное обратно. И после уборки он спрятал взятые им бумаги в пакет и повернулся к двери, как вдруг замер, увидев там следящего за ним парня. Сначала в его глазах блеснуло удивление и даже страх, но потом это переросло в одну эмоцию — ненависть. Тогда Рубен, ничего ему не сказав, просто прошел мимо в прихожую.

— Где Хелен? — первым спросил Голден, не понимая, из-за чего тот на него так смотрит.

— В больнице! — с ненавистью в голосе рявкнул мужчина и, надев куртку, проследовал на выход, не собираясь больше ничего ему рассказывать, но Золотой, наоборот, захотев узнать подробности, побежал за ним.

Пока Рубен шёл к машине, парень следовал сзади, не собираясь отставать, из-за чего тот всё нервничал.

— Че ты за мной увязался?! — крикнул он наконец, не понимая, что Золотой за ним следовал, но не получив ответа, мужчина только фыркнул и подошел к своей машине.

— Ты ведь сейчас едешь к ней? — наконец-то спросил Голден, стоя рядом.

— Допустим, а тебе-то что?! — снова прикрикнул на него мужчина.

— Я с тобой, — твердо заявил медведь, даже не собираясь спрашивать мнение водителя.

— Обойдешься! — рявкнул Рубен и залез в машину, тут же закрыв двери, чтоб тот не проник. Голден же стоял на улице и рычал. Но тут мужчина наклонился, чтоб застегнуть ремень безопасности, а когда снова выпрямился, то чуть инфаркт не схватил. Парень, который должен был остаться за пределами этой машины, сейчас сидел на соседнем кресле.