— Ещё раз спрашиваю, где ты была?! — ещё более грубо прошипел он угрожающим тоном.

— А тебе, не все ли равно, — Хелен попробовала серьёзно ответить, а на деле получился мышиный писк.

— Раз спрашиваю, соизволь ответить! — продолжал он угрожать, сильнее сжимая её волосы.

— На работе, — сквозь боль ответила она. Только Голден хотел продолжить допрос, как вдруг услышал тихие всхлипывания.

— Прекрати!!! — прокричал он и оттолкнул девушку от себя. От такого толчка Хелен упала на пол, но вставать не стала.

Примерно полчаса она пролежала на полу, пытаясь не плакать, но всё же изредка всхлипывала. Голден тем временем пытался закрыть свои уши, чтоб не слышать этого. Слёзы — второе, что ненавидел медведь, считая это лишь очередной бесполезной людской слабостью. Ещё несколько минут поворочавшись, он наконец-то подполз к краю кровати и взглянул на неё. Она лежала, вся съёжившись, и переминала в руке край паласа, а её плечи нервно вздрагивали. Золотой состроил недовольную гримасу, протянул свою руку к ней и пару раз легонько толкнул её спину. От данного прикосновения Хелен ещё сильнее съёжилась, но затихла, ожидая очередного удара от него. На данные её действия, Голден лишь фыркнул.

— Тебя никто не будет жалеть, так что прекрати реветь и иди умойся, — спокойно проговорил он, не повышая тона. Неизвестно, зачем Голден это ей произнес, но девушку эти слова успокоили. Перестав плакать, она встала и мигом убежала, скорей всего в ванну. Золотой вновь перевернулся на спину и о чем-то задумался.

Парень думал, что девчонка после этого к нему ещё пару недель подходить не будет, но спустя двадцать минут, он вновь услышал шаги. Тут его плеча коснулась тонкая рука девушки. От данного прикосновения его всего передернуло. Но все же уняв свой приступ ярости, он открыл глаза и уставился на неё.

— Позволишь тебя перевязать? — спросила Хелен, серьезно смотря на него. От этих слов Голден готов был свалиться с кровати. Он совершенно не понял, что происходит, двадцать минут назад она была вся в слезах, а теперь сама к нему подошла. Ошарашенный медведь только тихо кивнул. Тогда девушка одну руку положила в районе поясницы, вторую в районе живота и стала пробовать его приподнять. Поддавшись на её действия, Голден, скалясь от боли, стал подниматься, и вскоре он смог сесть. Хелен, молча, сняла с него старые бинты и стала бинтовать в новые. А тем временем Золотой, сидя на кровати, смотрел на неё и удивлялся её смелости, хотя может быть и глупости. Когда девушка полностью перевязала ему руки и тело, то села рядом на кровать и начала смотреть на него. Все же, хоть она и находилась близко к нему, но всё равно для безопасности пыталась держать дистанцию.

— Скажи честно, почему ты сегодня почти не спал? — осторожно спросила Хелен, немного отодвинувшись.

— Не хочу, — нехотя ответил Голден.

— Вот скажи, как мне тебя лечить, если ты постоянно врешь, можешь скажешь в чем проблема? — продолжала докапываться она. Голден недовольно фыркнул и показал пальцем на свою перебинтованную грудь.

— Тошнит? — переспросила она. Золотой лишь кивнул. Ему уже начинал надоедать этот допрос, но тут девушка вскакивает и куда-то убегает. Не прошло минуты, как Хелен вновь вернулась и принесла с собой тарелку с супом. Голден понял, что сейчас начнется, и попробовал лечь обратно, но девушка забрала подушку, заставляя остаться сидеть.

— Тебе нужно поесть! — начала она, Золотой, слышав это и не один раз, закатил глаза и недовольно фыркнул. — Так, всё, хватит, ты не ел больше недели. Хочешь ты этого или нет, но ты должен поесть сейчас, иначе ничем хорошим для тебя это не закончится, — вновь прикрикнула девушка. Голден хотел продолжить свою голодовку, но от этой тарелки такой вкусный запах, что желудок сильнее заныл, требуя хоть чего-нибудь. Мужчина сквозь свою гордость всё же подал знак согласия. Но когда ему в руку вложили ложку, он стал крутить её в руке, не понимая, что с ней делать. Девушка, хихикнув такой беспомощности, присела рядом, забыв про безопасное расстояние.

Следующий час они сидели вместе, Хелен объясняла ему всё и как, а Голден слушал. Конечно, ему не нравилось, что его поучают, но его организму было плевать на его гордость, он просто требовал, чтоб там было хоть что-то, помимо воздуха. Как только всё это закончилось, Золотой тут же забрался под одеяло. Его желудок был доволен, а вот сам он был зол, чертовски зол, зол тому, что ему пришлось слушать советы человека, да ещё беспрекословно выполнять их. Его самолюбие было сильно задето, и к счастью для себя, да и для девушки, парень вскоре засыпает, пока забывая про это унижение…

====== Медвежья обида ======

С каждым днем Голден чувствовал себя лучше. Вскоре он сам смог садиться на кровать, но до сих пор не чувствовал своих ног, поэтому не мог даже ими двигать, не то что ходить. Хотя, всё, что было у него ниже колен, ногами назвать язык не поворачивался. Кожа была напрочь сожжена, в некоторых местах виднелись обгорелые кости. Даже Хелен не хотела прикасаться к таким ранам, делая перевязку, она всегда боялась, что материей бинта сдерёт остатки плоти.

Целыми днями Голден находился один в этой квартире, свою спасительницу видел в основном только вечером, потому что утром она старалась его не будить. Парень, сам того не замечая, стал подпускать девушку ближе к себе. У них разговоры редко, когда слаживались, в основном перекинутся двумя словами и замолкнут. Во время перевязки и ещё чего-нибудь Хелен садилась на край кровати. Но когда Золотой замечал, что слишком близко подпустил к себе человека, то в лучшем случае, рыча, зарывался под одеяло, в худшем девушка вновь получала синяки в том месте, до которого он успел её схватить. Голден всегда ворчал и был недоволен, бывает, что какой-нибудь раздражитель исчезнет, или он к нему привыкнет, как на смену ему приходило что-то новое, что вызывало у него злость. Но, пожалуй, ничто так не бесило его, как голод. Он ненавидел эту человеческую потребность, потому что приходилось каждый вечер унижаться перед девчонкой и просить, чтоб ему принесли поесть. Парень не был брезглив и ел, что давали, главное, чтоб этот чертов желудок перестал ныть.

Когда темы для размышления кончились, и на него стала надвигаться скука, тогда парень впервые обратил внимание на телевизор, который стоял в противоположном углу. Пульт лежал на тумбочке, Голден хоть и с большим трудом, но всё же смог дотянуться. Сначала, всё что вещалось по «ящику», его не сильно заинтересовало, но теперь, лежа в одиночестве, он всё же пристрастился. Через разные сериалы: детективы, боевики, документальные и мелодрамы — он пытался больше узнать о людях, а последний жанр его больше всего заинтересовал. Он часами мог смотреть всю эту “Санта Барбару”, пожалуй, тут Голден находил ответы на свои вопросы, правда, не на все.

Парень всегда выключал телевизор до прихода Хелен. Но однажды он ушел в свои мысли и прослушал шаги в коридоре. Пришёл в себя, когда услышал тихое хихиканье, Голден пытался показать, что ему до лампочки её мнения о его вкусах, но на самом деле сейчас ему обидно, но попытавшись забыть, он отвернулся в сторону окна, даже не поприветствовав её своим холодным взглядом. Золотой сам не понимал, с чего вдруг этот смех отложился в его душе какой-то обидой, ведь раньше он просто игнорировал любые её слова, а сегодня не получилось, и это в очередной раз ввело его в бешенство и в ярость, которую парень всё же решил сдержать. Будучи с испорченным настроением, Голден откинул пульт на пол и снова лег лицом к стене, закутавшись одеялом. Ему, конечно, хотелось есть, но опять унижаться он не стал, поэтому решил этот день перетерпеть. Но тут раздались шаги, и ему в нос ударил знакомый запах, запах еды.

— Будешь есть? — раздался тихий женский голос. Золотой не ответил, лишь сильнее натянул на себя одеяло. Он оскалился от злобы, его руки тряслись от ярости, а в голове гуляли мысли ненависти. Парень ненавидел её, за то что она довела его до такого состояния одной лишь насмешкой, как же ему хотелось вцепиться в неё и задушить, и плевать что без неё он сам помрет, плевать, страх прошёл, осталось только ненависть.