Тем временем к общему звучанию добавляется совершенно другая, не вписывающаяся в обстановку мелодия на электрогитаре. Я прекращаю свои бессмысленные попытки приблизиться к ним. Наблюдаю издалека. Незнакомая мне, но всегда одна и та же мелодия вносит чудовищный диссонанс и агрессивный оттенок, заставляющий меня разочаровываться в этой картине снова и снова. Однако двое, чьих лиц до сих пор разглядеть мне не удавалось, будто только того и ждут – вступления электрогитары. Мужчина ведет девушку в танце.

Движения совершенно не соответствуют ни времени, ни внешнему виду танцоров, ни звучащей какофонии (нельзя называть это мелодией). Танец очень страстный и современный! Они кружатся, выбрасывают ноги ввысь, кружатся вновь, и вот он подтягивает ее к себе. Медленно клонится к ней, будто собираясь поцеловать. Еще одним рывком откидывает ее голову назад и прижимает губы к ее шее. Ее тело выгибается совсем неестественно назад, будто в экстазе. Сейчас все закончится.

Что? Что-то идет не как обычно. Непривычно! Повисшая в объятьях мужчины девушка впервые вдруг поворачивается в мою сторону. И видит… их собственное отражение в зеркале. Я понимаю, что она – это я, и становлюсь участницей событий.

Если раньше я наблюдала картину со стороны, то теперь я в ней и наконец ясно могу разглядеть происходящее. Я отрываю взгляд от зеркала и перевожу на своего партнера. И вижу Его! Жемчужные волосы хаотично торчат из-под берета с цветком. И нет сомнений в его личности. Он смотрит на меня. Глубокие глаза не выдают эмоций, будто его внутри нет, абсолютное безразличие. Даже обидно: это после того, как я только что так ногами махала!

Мое внимание отвлекает раскат грома. И как только я смогла различить его сквозь весь этот музыкальный треш? А вот теперь и телефон зазвонил. Городской телефон! Ну ясно! Опять этот сон. И как обычно бывает, стоит осознать себя во сне – тут же пробуждаешься.

Я открыла глаза. В комнате темно. Опять ударил гром. Обожаю! Надеюсь, солнце еще не совсем зашло, а просто скрылось за облаками. Звонок. Действительно, звонит стационарный телефон, я думала, мы отключили его еще лет сто назад. Не представляю даже, где его искать.

Выпрыгнув из постели, я пошла на звук неугомонно трезвонящей трубки. Шум грома и телефона, ворвавшись в мой сон, выдернули меня из него. А было так интересно. Трубка уже не звонила, сработал автоответчик, и доносился мой еще детский голос – я, стараясь быть серьезной, произносила речь о необходимости оставить сообщение. Как давно это было!

Обнаружила домашнюю трубку на подоконнике в гостиной, где она скрывалась за шторой. Судя по тому, что база подключена к сети, кто-то им все еще пользуется. Я взяла аппарат в руки, когда прозвучал сигнал о начавшейся записи.

– Да!

– Время тебя, похоже, совсем не берет! – Упрек в отсутствии очевидных признаков зрелости, произнесенный знакомым завораживающим женским голосом с той стороны линии, невозможно было спутать с чьим-либо другим.

– Юкки!

– Именно… так я и представилась вчера. Как дела?

– Ты… почему ты звонишь на домашний? Как ты узнала его вообще? – Мне кажется, никто из друзей даже не знает моего домашнего номера. И я сама в их числе.

– В справочнике. Что за вопрос! Не о том. Я просто хотела извиниться за вчерашнее, – ушла от волнующей меня темы Юкки.

– В справочнике? Хм… Извиниться за свое исчезновение? Не заморачивайся, главное – у тебя все в порядке. Кстати, это так?

– Разумеется! Заявился мой парень. Малость приревновал. Но ты не переживай, это не впервой, – засмеялась она. – Эти истории всегда завершаются страстным примирением.

– Не сомневаюсь. Боюсь спросить…

– Не бойся!

– Эм… К кому он тебя приревновал?

– Ты все правильно поняла. К тебе! – И она звонко залилась, будто это невероятно смешно.

– Наши танцы, думаю, вполне оправдывают его возмущение, – я поддержала ее скромным смешком.

– Это, кстати говоря, один из поводов, почему я искала тебя. Предлагаю закончить нашу маленькую вечеринку сегодня, – перешла к делу моя новая знакомая.

– Без обид, но я вынуждена отказаться.

– Кто вынуждает тебя?

Я решила пропустить бессмысленный вопрос, просто обосновать свой отказ, чтобы не оставлять надежд и не занимать ее время.

– Ты наверняка знаешь, что на следующей неделе я уезжаю. Скорее даже переезжаю. Далеко и надолго. У меня осталось совсем мало времени, которое я хочу провести с дорогими людьми. И не имею ни возможности, ни желания тратить его на новые отношения, которые не успеют закрепиться, а со временем и не вспомнятся, – выпалила я, не давая возможности перебить себя.

– Какие обиды! Ты знаешь, чего хочешь, и умеешь аргументированно отказать. Это заслуживает уважения, – впервые серьезно сказала она. – А вот твой переезд для меня новость, – прозвучало задумчиво.

– А как обосновал Лева вчерашний кастинг? – Неужели он не объяснил причину поиска моей замены? Странно. Ясно, почему она так активно пыталась подружиться. Не зная, что в скором времени я уезжаю, она вполне могла разглядеть во мне кандидата в подружки. Почему нет, тем более у нас уже точно есть общие интересы.

– А куда, если не секрет, ты собираешься? – в который раз не отвечая на вопрос, уже будничным тоном поинтересовалась она.

– Честер, небольшой городок на северо-западе Великобритании.

– Что ты говоришь! – воскликнула она, будто что-то поняла. – Как «неожиданно»!

– Ты со мной разговариваешь? – Такое ощущение, будто нет. Словно она имеет хоть какое-то представление обо мне и моей жизни, чтобы вот так удивляться.

– Ага! – подтвердила она. – Три часа пути… – опять непонятно над чем задумалась.

– По воздуху около того, чуть дольше. Приходилось бывать?

– По воздуху? – удивилась Юкки, будто есть другие варианты за столь короткий период попасть туда.

– Летать не любишь?

– Только над водой. В случае крушения муторно выбираться.

– Ах-ха-ха, даешь! Не думаю, что это возможно. Но соглашусь с тобой. Не раз думала, сколь неприятная возможна смерть, если самолет нырнет, – засмеялась я.

– Мне пора. Еще увидимся! – резко оборвала беседу Юкки, не поддержав мой смех.

– Вполне возможно. Счастливо! – ответила я гудкам. – Да, и я была рада слышать тебя, – продолжала гримасничать я. – Пф-ф…

Бросив трубку на подоконник, я прошла на кухню, включила чайник и отправилась в душ. По дороге обратила внимание на часы: 12:30 пополудни. Ну что ж, неплохо, еще весь день впереди.

За окном темно, иногда молния освещает небосвод. Надо же, как испортилась погода за несколько часов. Утро было таким многообещающим. Но я действительно люблю пасмурную хмурость небесную. Тучи, гром, молния, мелкий дождик – да-а-а! Может, поэтому я выбрала одно из по-настоящему хмурых мест на планете для учебы.

На самом деле, идея поступления в международное высшее учебное заведение принадлежит моему дяде Валентину. Родной братишка мамы, он всего на пять лет старше меня, мы были на одной волне с ним, сколько себя помню. И даже тогда, когда он уехал учиться в Лондон, наша связь с ним только окрепла. Два года назад Валя умудрился разбогатеть на стартапах, теме, непонятной мне, но я и не вдавалась. Ощутив некую финансовую свободу, он начал готовить сестру к решению отпустить любимую, тогда еще единственную (братец был на подходе) дочь для получения качественного образования. К моему счастью, в городе Честер, где обосновался Вэл, есть основанный еще в первой половине девятнадцатого века замечательный университет, в котором я нашла интересующую меня программу по генетике. А теперь сложно и поверить, что это случилось и ближайшие пять лет я буду жить у дяди.

Настроив едва теплую воду, я встала под освежающую струю с головой. Закрыла глаза и попыталась вызвать в памяти сегодняшний сон. Потому что чувство такое, будто сюжет в нем в кои-то веки переписался.

Кошмарная музыка звучит и ассоциируется у меня всегда с вторжением группы The Prodigy на концерт какого-нибудь симфонического оркестра. И вот они с вызовом начинают одновременно играть на одной сцене, нисколько не подстраиваясь друг под друга. Какая-то война и буйство звуков. И те и другие, безусловно, хороши. Но совместно и несинхронно, да еще будто стараясь перебивать друг друга, звучат с пронзительным оглушительным гулом и с шумом топота копыт. И танец – нелепая пародия, когда танцоры, одетые характерно для пятнадцатого-шестнадцатого века, исполняют движения в духе «Тодес» и не обращают ни малейшего внимания на музыкальную вакханалию. Это все привычно, не ново и снилось мне сотни раз.