Мое сердце неестественно сжималось и медленно стучало в груди. От жары кружилась голова и жутко клонило в сон. Отвязав лоскут уже прикипевшей к запястью ткани, я снова достал прозрачную трубку из ее живота и подключил к своей вене. Опять дал пентаморфу шанс на спасение. Положив руки ей на живот, я склонил на них голову, надавив собой сверху. Я хотел сильнее прижать гемоблок, который все еще кровоточил сквозь стенки инженерного отсека. Ощущая легкую пульсацию, которая так значима сейчас для Джуди я чувствовал как меня покидают последние силы, оставляя наедине со своими мыслями. Все, что для меня было ценно раньше, ушло куда-то и превратилось в единственное желание снова поговорить с этим необычным пентаморфом.
Если бы мой отец знал, что произойдет со мной в первый же день на этой фабрике, наверняка бы уже сам схватился за свое больное сердце и начал проклинать мою мать или «ту женщину которая меня родила и оставила» – как он обычно ее называл. Я часто слышал от него о том, что все мои беды именно из-за нее, что ее характер заметен в моих «нечестивых» помыслах и поступках, а так же глупых вопросах которые, в общем-то, я уже давно перестал ему задавать. Я слышал его громкие мольбы Богине, переплетающиеся с проклятиями в чей-либо адрес. Слышал за стенкой как он, рыдая, умолял Владычицу вразумить меня, наставить на истинный путь просветления, обрести гордость за него и его службу церкви, за все измененное человечество достигшее неведомых высот, благодаря начавшемуся, еще до первой волны, священному объединению. Молился за то, чтобы я ощутил себя неотделимой частицей этого «единства» и скорее примкнул к святой воле Протоматери.
Я лежал, прижавшись к животу Джуди и думал о разном. Ловил себя на мысли, что мне вовсе не было печально или грустно, скорее наоборот. Возможно немного больно и жарко, но я определенно ощущал умиротворение от того, что смог что-то изменить сам в своей жизни, впервые взяв в руки свою судьбу. Меня наполняло странное чувство легкой радости и волнения.
В закрытых, налитых усталостью глазах постепенно мелькали образы людей, окружавших меня когда-то. Их поступки и события связанные с ними, давно забытые воспоминания из прошлого. Вслушиваясь в стук своего сердца и дыхание Джуди я медленно погружался в состояние очень похожее на сон. Не знаю, сколько прошло тогда времени, пока я лежал в таком положении, может быть несколько секунд или минут. Мне оставалось только ждать, когда Джуди очнется, чтобы отключить ее от себя, иногда открывая глаза и проверяя ее состояние. На одно мгновение, в очередной раз, с трудом разомкнув глаза, я увидел как Джуди, стоя по пояс в реке, медленно окунается с головой в воду, погружая свое тело в яркий свет дневного солнца, пронизывающий водную гладь. Этот свет заполнял собой все, на что я мог посмотреть, ослепляя своим отражением в широкой реке Массадоре, наполненной не совместимой с какой-либо жизнью токсинами.
Не до конца осознавая, что происходит, сон ли это или я очнулся здесь уже один, лежа на бетонной плите не способный пошевелить даже пальцем. Снова закрыв глаза, я не имел возможности и сил сопротивляться этому желанию. Открыв их снова, увидел перед собой небо и солнце, нещадно слепящее меня сквозь городской смог и серые тучи. Мне казалось, что я уже не на том месте, где находился раньше. Меня трясло так, как будто я падал откуда-то со скалы, ударяясь о землю и острые камни всеми частями своего тела. Но я видел перед собой только небо и ничего больше. В каком-то диком поту и с жуткой болью в голове я снова закрыл глаза. После, казалось, проснувшись утром от ночного кошмара, я увидел как оказался в каких-то высоких кустах, точнее зарослях сорняков. Было похоже, что ими заросло старое поле пшеницы или чего-то подобного, не имеющего видимого края или границ. Неожиданно твердо стоя на ногах, я смотрел на женщину, сидящую на маленьком стуле. Она была повернута ко мне спиной и сидела перед старым механическим музыкальным инструментом, но не играла на нем, а только рассматривала струны, как будто считала их количество, периодически примеряя к ним руки. Мне показалось тогда, что она умышленно скрывает свое лицо и не поворачивается ко мне, зная что я стою рядом и смотрю на нее. Было заметно, как она жаждет сыграть что-то, но не никак не решается на это. Я продолжал так стоять и разглядывал ее буквально несколько минут. Скорее всего это бы сон, но и в нем, я как и прежде не мог пошевелиться, ни пальцем, ни головой и кажется все что мне оставалось тогда, это снова закрыть глаза. Когда я открыл их в третий раз, то увидел лицо Джуди перед собой, она смотрела на меня, будто вглядывалась и изучала, как я ее когда-то, в первый раз найдя в канализации. Я лежал спиной на чем-то, что определенно не являлось бетонной плитой, на чем-то более удобном и чистом.
– Проснись Дэвид… – шепча произнесла Джуди не отрывая от меня глаз.
– Он очнулся? – услышал я чей-то необъяснимо знакомый мужской голос откуда-то из далека, сразу же ударивший мне болью в висок.
– Кажется да – тихо сказала Джуди, словно не желая, чтобы этот «кто-то» услышал ее ответ, после все так же смотря мне в глаза, добавила шепотом – если ты слышишь меня Дэвид, то знай, я не дам тебе умереть…
– Где мы? – повернув голову на бок и сквозь белую дымку в глазах пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в округе, спросил я – как мы попали сюда? – я произнес с жутко пересохшими губами, вглядываясь в стену, откуда-то появившуюся рядом со мной.
Я снова зарыл глаза. Совсем не надолго, как мне казалось, словно моргнув, тут же открыл их. Теперь мне стало определенно легче различать предметы и окружение, но я все еще не мог понять, что происходит вокруг. Посмотрел наверх и увидел над собой потолок. Он был точь-в-точь такой же, как у меня дома, из бетонных перекладин давным-давно покрашенных белой краской и с кучей пыли по бокам. Джуди сидела рядом на кровати, с озабоченным видом слегка свисая надо мной. Ее лицо уже не было таким грязным, я бы даже сказал, что она выглядела куда лучше, чем когда-либо. Ее кожа была чистой и идеально гладкой, а глаза сияли небывалой радостью, как будто ласково и безмолвно говорили со мной о чем-то светлом, необыкновенно прекрасном. Ощущение, что она привела себя в порядок и даже чем-то расчесалась, аккуратно раскинув пряди каштановых волос по обоим плечам. Сидя рядом, в своей разодранной черной тунике, уже скорее напоминающей лохмотья бродяги, чем дорогую одежду солидного пентаморфа, она сосредоточенно вглядывалась в мои глаза и вроде бы, держала меня за руку.
– Мы в безопасности, ни о чем не волнуйся… – ласково произнесла Джуди – тебе надо расслабиться и поесть – сказала она, поднося заранее подготовленный стакан с какой-то белой жидкостью, похожей на сублимированный протеин.
– Что происходит?– пытаясь бороться с головокружением и отдышкой, я слегка приподнялся и взял стакан – Где мы, Джуди? Тут есть еще кто-то? Нас нашли охранники? – спросил я с подозрением и залпом выпил содержимое.
– Ты дома Дэвид… – с надеждой и страхом сказала Джуди, набрав воздуха в грудь и выдыхая его. Она как будто опасалась чего-то.
– В каком смысле? – перестав оглядываться и медленно повернув к ней лицо, спросил я.
– Я доставила тебя домой к твоему отцу. Нашла в базах его адрес. Все в порядке, здесь только я, ты и он…, на кухне… – желая успокоить меня и не дать встать с кровати ответила Джуди.
– Подожди! Ты серьезно или это какая-то пентаморфская шутка? Нас же ищут охранники! – я крутил головой по сторонам и стал покрываться холодным потом от осознания того, что она говорит правду.
– Дэвид, охрана фабрики это тупые гориллы, они сюда не придут. В худшем случае появятся пентаморфы моего класса… – она сделал паузу – заявятся сюда не раньше, чем через шесть часов. Я все рассчитала – спокойно произнесла Джуди, как будто говорила о чем-то естественном и совершенно обыденном для нее.
– Но…это все…так не должно быть! – пытаясь прояснить для себя что происходит, отвечал я.
– Я же не могла отвести тебя в медизолятор или в корпорационную квартиру, недавно выданную тебе фабрикой. Тогда шансов скрыться было бы намного меньше – дотронувшись до пряди своих волос, сказала она и отвела от меня взгляд.
