Так что за краткие минуты пути мне нужно придумать план.

До появления в нашем особняке Алфорда Брэмора жизнь не казалась мне чем-то ужасным. По-своему я даже была счастлива.

Родителей почти не помню. Они погибли, когда я была совсем крохой. Говорили, на карету напали монстры и разорвали всех, кто там был. В детстве я верила в это и боялась чудовищ. А нянькам было удобно укладывать меня спать. Но сейчас понимала – монстров не существует. Скорее всего, родители погибли от рук разбойников.

Меня взяли к себе тётя и дядя – младший брат отца. У них не было своих детей, и тётушка заменила мне мать. Вот только тётя Эдна тоже умерла. Мне было десять, у меня открылся дар. И я даже пыталась лечить тётушку магией, отдавая ей свои силы. Но то ли сил не хватило, то ли умений… тёти Эдны не стало.

Дядя Уберт отправил меня в пансион для магически одарённых девочек. Все девять лет я не покидала стен этого учебного заведения и вернулась в столицу лишь три месяца назад.

Дядя Уберт внимательно меня оглядел, как товар, заставив смутиться, а потом велел показать, чему меня научили. Я засветила магический огонёк и зажгла свечи в гостиной, опередив прислугу. Дядя одобрительно хмыкнул и сообщил, что завтра приедет портниха, чтобы сшить мне новый гардероб.

И завертелось – балы, вечера, приёмы, балы…

Целый месяц я была дебютанткой, окунувшейся в новый, незнакомый мне прежде мир. Где носила роскошные наряды, вокруг меня вились галантные кавалеры, приносили напитки и приглашали танцевать.

Сопровождавший меня повсюду дядя сидел в углу и наблюдал. Иногда мне казалось, что он похож на паука, который сплёл паутину и теперь поджидает свою добычу. Вот только я и не представляла, насколько окажусь права.

Оказывается, все эти балы, все эти наряды служили единственной цели – выгодно продать меня. Выдать замуж, конечно же. Но суть от этого не меняется.

Дядя Уберт ждал самого богатого, самого родовитого, того, кто даст за меня больше остальных. И дождался… Алфорда Брэмора.

– Анна, спустись, у нас гость, – дядя не отправил служанку, сам заглянул в мою мастерскую, окинув критичным взглядом. И кажется, остался доволен.

Я тоже бросила взгляд в зеркало – ни одного пятнышка краски. Иногда увлёкшись, я могла перепачкаться. Но не в этот раз.

Поправила волосы, разгладила складки на подоле и пошла вниз. Тогда я ещё не знала, что моя жизнь расколется на до и после.

Лорд Брэмор не понравился мне сразу. С первого поцелуя, когда он обслюнявил мою руку. И только привитые мне идеальные манеры помогли не скривиться от отвращения.

– Счастлив познакомиться с вами, Анна, – сказал мне тогда Алфорд.

И я ответила:

– Я тоже, лорд Брэмор.

Вот только это была неправда…

Он начал являться почти каждый день. Приносил цветы или конфеты. Приглашал меня в театр, на прогулку или сопровождал на пленер, чтобы любоваться, как я рисую.

Опекун поощрял эти ухаживания. И через неделю я не выдержала.

– Дядя Уберт, – я застала его утром, когда он оканчивал завтрак. – Нам нужно поговорить.

– Доброе утро, Анна, – ровным тоном произнёс дядя, откладывая газету в сторону.

– Так не может больше продолжаться! – стараясь сдержать эмоции, ровным тоном произнесла я. – Вы должны отказать лорду Брэмору от дома. Я не хочу, чтобы в свете его считали моим женихом.

– Вот как? – опекун нарочито удивлённо приподнял одну бровь, и я поняла, что он отнюдь не на моей стороне. – Ты уверена, что это я тебе что-то должен? Что это не ты должна быть благодарной за то, что я дал тебе? Что у тебя есть право голоса?!

С каждой фразой его голос становился всё выше. И в конце концов, он уже кричал на меня. Его лицо краснело, на шее и висках набухли вены. И я испугалась, что дядю сейчас хватит удар.

Но он вдруг резко замолчал. А когда продолжил, от его голоса веяло таким могильным холодом, что я обхватила плечи руками, стараясь согреться.

– Анна, лорд Брэмор вчера попросил у меня твоей руки, и я дал согласие. Свадьба состоится в середине осени. И это не обсуждается. Будь хорошей девочкой и подготовься к торжеству. Портниха прибудет на следующей неделе. Кроме свадебного платья, закажи новый гардероб, какой полагается замужней женщине… – он сделал паузу, оглядев меня сверху до низу, как будто оценивал стоимость будущего гардероба, а потом снова вернулся к газете.

Словно ничего и не было. Ни этой вспышки. Ни сообщения о скором замужестве.

Я стояла на месте, не в силах двинуться. Словно в меня ударила ледяная молния и заморозила, превратила в статую.

– Но, дядя Уберт… – несколько секунд спустя я всё же отмерла и попыталась отговорить опекуна от опрометчивого шага. До этого момента я была искренне убеждена, что он, несмотря на холодность, всё же любит меня и желает мне счастья. – Лорд Брэмор – отвратительный и жестокий человек. Я не хочу за него замуж…

– Анна, – после недавней вспышки гнева дядя был на удивление спокоен, – я не спрашивал о твоих желаниях. Как твоему опекуну, мне лучше известно, что тебе нужно. Поэтому иди, готовься к свадьбе.

У меня на глазах выступили слёзы, но усилием воли я не позволила себе разрыдаться. Только не на глазах у опекуна и слуг.

Я вернулась в свою комнату и все последующие месяцы до самой свадьбы думала только о том, как избежать навязанной мне судьбы и нежеланного замужества.

И вот этот миг настал…

Столица шумела и жила своей бурной жизнью. Я шла вдоль канала, почти прижимаясь к гранитной набережной. А мимо меня сновали экипажи. Конные и механические, появившиеся совсем недавно и значительно уступавшие лошадям в тяге.

Ещё во дворах я вывернула свою короткую отороченную мехом мантию наизнанку, чтобы свадебная белизна моего наряда так не бросалась в глаза.

Портниха долго сопротивлялась, но я сумела настоять на тёмно-серой подкладке. И теперь почти не выделялась из потока людей, спешивших по своим делам. Особенно, когда белоснежный подол платья заляпался осенней грязью.

Долго бродить по улицам было нельзя.

Кэбмена скоро найдут, и он покажет, где меня высадил. Нужно уйти как можно дальше от того места. А лучше – уехать.

Я прошла ещё немного вдоль канала, перешла по каменному мосту, украшенному бронзовыми статуями горгулий, нырнула в подворотню, минула её насквозь и оказалась посреди широкого проспекта.

В нескольких шагах от меня располагалась большая стоянка кэбменов. Я дошла до последнего в очереди, чтобы не привлекать внимание своей нетерпеливостью, которая свойственна только аристократам.

– На улицу Лотосов, – велела я щуплому старичку и закрыла за собой дверцу.

Возница причмокнул губами, и лошадка зацокала копытами по мостовой.

Улица Лотосов располагалась на другом конце города. Пока доберусь туда, должна придумать план. Теперь уже пора признаться: я не верила в возможность зайти так далеко и не придумала, что делать дальше.

Взгляд цеплялся за пробегавшие за окном здания, названия улиц, номера домов. А в уме я перебирала знакомых, которые могли бы хоть чем-то помочь мне.

Получалось, что практически все, кого я знала, были одобрены дядей Убертом и наверняка донесли ему, если бы я сейчас вдруг показалась на пороге дома и попросила о помощи.

У меня были деньги. Пачку бумажных ассигнаций – всё, что удалось скопить из выдаваемых мне карманных денег – я прикрепила булавками к чулку. Одна из них то и дело расстегивалась и принималась колоться. Внутри кэба я могла оценить возможность оставить на одну булавку меньше и решила не рисковать. Лучше пусть колется, чем потеряю все деньги. И тогда побег будет обречён, когда мне уже оставалось не так много до свободы.

На улице Лотосов, так ничего и не придумав, я покинула кэб. Ни к чему привлекать внимание возницы бестолковым жонглированием адресов.

Может, найти какую-нибудь неприметную гостиницу и затаиться там на пару дней? Пока дядя с женихом не перестанут искать меня на улицах столицы.