Они бежали по тускло освещённым коридорам. Приближалась полночь, и пациенты давно разошлись по палатам. Друговский не отличался проворностью, однако расстояние между ним и девочкой сокращалось. Глухой стук его ботинок становился всё отчётливей.

Дженна выбирала маршрут, где наверняка не было дежурных, быстро преодолевая поворот за поворотом. За несколько лет она выучила каждый закоулок здания. Она знала, куда надо бежать.

Спортивный зал был открыт. Дженна ворвалась в помещение. Охранник догнал её уже через мгновение.

– Зачем тебе это, Друговский? – крикнула девочка, пятясь назад.

– Таков порядок, – коротко ответил мужчина.

– Ты предал меня! – выдохнула Дженна.

Друговский пожал плечами. Он не был силён по части устаревших выражений. Охранник хлопнул по кнопке на стене, и в спортивном зале, щёлкая, стали зажигаться лампы.

– Только один укол, – произнёс мужчина. – Это не больно. Так будет лучше.

В его голубых глазах не отражалось ни страха, ни сожаления, словно убивать детей было для него привычным занятием.

– О нет, не об этом мы договаривались с Беловой! – Дженна стиснула зубы.

В её груди клокотал гнев, а весь страх будто бы испарился. Она злилась на Друговского, на Белову, на весь мир, но больше всего – на саму себя. Глупая, какая же она глупая! И почему она позволила рыцарю убить чёрного единорога? Чёрный единорог должен был выжить, а рыцарь – умереть!

Мужчина подбежал к ней, но Дженна отпрыгнула назад. Не медля ни секунды, она развернулась и выхватила со стойки оружия спортивную саблю. Отточенным движением, девочка сделала глубокий выпад и, полоснув охранника клинком, быстро отскочила назад.

Друговский охнул, закрыв лицо руками. Но уже через мгновение снова бросился вперёд. Дженна зарычала и принялась рубить саблей с такой силой, как будто перед ней был уже не человек, а манекен.

Мужчина мычал от боли. Из его рассечённых рук текла кровь. Однако он продолжал наступать, а Дженна – убегала и нападала. Снова и снова. Словно заведённая, она прыгала вперёд и назад, размахивая саблей.

При соприкосновении с врагом тупое лезвие гнулось и пружинило. И девочка с ужасающей отчётливостью поняла, что серьёзных ран её лёгкое оружие нанести не способно. Нужно было придумать что-то ещё!

После очередной атаки мужчина замешкался, позволив пациентке разорвать дистанцию между ними. Воспользовавшись лишними секундами, девочка отбежала в противоположный угол зала – туда, где застыли старые громоздкие тренажёры. Она размахнулась и изо всех сил ударила клинком по металлической стойке. Звон раздался такой, что уши заложило. Где-то вдалеке обиженно звякнул об пол отломанный кусок лезвия.

И в этот момент Друговский настиг Дженну. Он собирался сбить с ног непослушного ребёнка, повалить её на пол и оглушить. Но девочка, казалось, сама ожидала его. В последний момент она обернулась, и мужчина заметил улыбку на её губах.

Не успев остановиться, охранник навалился на Дженну всей своей массой, и внезапно ощутил внутри себя неестественный холод и что-то горячее, растекающееся по животу. Его руки опустились, колени ослабли, а из груди вырвался сдавленный хрип.

Удивлёнными глазами Друговский уставился на блекнущий образ пациентки. Маленькая девочка держала в руке острый обломок спортивной сабли, который ещё секунду назад был вонзён в его тело по самую рукоять.

С холодной яростью Дженна наблюдала, как её друг – её бывший друг – на подкосившихся ногах осел на пол, как на его чистой белой форме растёт и ширится тёмно-красная клякса.

– Рыцарь убит, – торжественно произнесла Дженна. – Чёрный единорог будет жить!

Мужчина рухнул к её ногам. Он больше не двигался и не дышал. Из-под воротника рубашки выпал медальон на цепочке – монетка с круглым отверстием по центру…

В тот же миг в глазах девочки торжество сменилось безразличием, а затем в них появилось недоумение. Мельком взглянув на обломок сабли в своей окровавленной руке, она рассеянно выронила оружие, будто оно, как и рука не принадлежало ей, было чужим, незнакомым. Раздался шум распахнувшихся дверей. Девочка обернулась.

– Дженна? – строго спросила старшая медсестра, приближаясь. – Вот-вот полночь! Что здесь… – Увиденная картина заставила её запнуться. – Что ты…

– Дженна? – повторила девочка. – Кто такая Дженна? Мне казалось, меня зовут Джива…

– …Слава Единому! – ахнула Белова, упав на колени и низко склонив голову. – Да здравствует Ваше Величество Джива!

– Дженна – это твоя пациентка? – с интересом оглядела себя девочка.

– Урождённая Василиса, – утвердительно кивнула Белова.

– «Василиса» – «царица» или «королева», – прищурив глаза, девочка усмехнулась. – Пожалуй, это имя мне подходит… Ну, здравствуй, Белая.

– Моя королева, – снова поклонилась медсестра. – Пациентка была так глупа, что я уже потеряла надежду… Однако у Вас получилось… Но… – Её взгляд указал на поверженного «рыцаря». – Что произошло? Он помешал Вашему появлению?

– Похоже, он собирался помешать её уходу, – покачала головой девочка. – Представь себе, это сделала… как она там называет себя – Дженна? Погляди, наш Враг нашёл вас, – холодно пояснила она, указав на амулет на груди мертвеца. – Твоя невнимательность едва не стоила всего эксперимента!

Та, кого она назвала Белой, виновато кивнула:

– Прошу прощения, Ваше Величество.

– Василиса, – строго поправила девочка.

– Я и подумать не могла, что Враг сумеет пробраться в этот мир… – пролепетала медсестра. – Но как ему удалось?

– Они шли той же дорогой, что и мы, – изнутри, – ответила девочка. – По-видимому, у этого юноши тоже были мечты.

– Однако плакса Дженна всё же неплохо подготовилась. – Белая присела рядом с телом и, с усилием перевернув его на спину, осмотрела рану. – Распорота брюшная аорта… Не зря она читала учебники по анатомии.

– Оставь свои измышления на потом, вот-вот полночь, – напомнила Джива-Василиса повелительным тоном взрослой женщины. – Довольно разговоров. Пока ещё не оборвалась связующая нить между этим телом и душой Дженны, отведи меня… к ним!

– Следуйте за мной, Ваше… Василиса, – поклонилась Белова.

Минуя жилые и учебные этажи, они поднялись в отделение клиники и вошли в одну из палат интенсивной терапии. Здесь было темно и тихо: ни дежурных, ни медсестёр. Пациенты не нуждались в уходе. Они спали. Они спали необычным сном уже долгие и долгие годы.

Проследовав вдоль ширм, девочка и медсестра остановились у трёх постелей в самом конце палаты. Лежащие на них женщины выглядели старыми, однако их волосы сохранили удивительно яркие цвета: искристо-белый, как снег; рыжий, точно огонь и чёрный, словно ночь.

Василиса приблизилась к черноволосой.

– Я слышу твоё новое имя… Май, – прошептала она, с материнской нежностью прикоснувшись к морщинистой руке. – Вот и я, моя милая. Я проделала долгий путь, чтобы освободить всех вас от оков этой сферы…

– Но хватит ли на это сил человечьей душе, что рождена в умирающем мире? – тихо вставила Белова.

– Да, в этой сфере осталось мало жизненной силы, – проговорила Василиса, не оборачиваясь. – Но тем удивительнее сила мечты… Я верю, Дженна отыщет верный путь. А дочери последуют за ней и за отголоском моей магии.

Её голос был сух, но щёки раскраснелись, а в глазах блеснули слёзы.

– Ох уж эта крикса Дженна, она плачет при любом удобном случае, – заметила Белова. – Даже Вы, моя королева, поддались её настроениям.

– Мне ещё нужно привыкнуть к этому телу…

– …Привыкнет ли она к Вашему?

– Это не важно, – резко ответила Василиса. – Дженна будет той, кем себя считает.

– А как же Враг? – напомнила медсестра.

– Враг – необходимое условие для развития героя.

– Вы обменялись с ней не только телами, но и сферами магии. Великая жертва. Вы возложили такие надежды на простого человека…

Гневный взгляд девочки пресёк Белову на полуслове. Не проронив более ни звука, медсестра положила на столик три шприца. Наполненные смертельным препаратом они перешли в руки Василисы.