Когда проводница принесла сладкий чай, в купе воцарился мир. Только гремели ложками, прихлебывали, отфыркивались – горячо! В купейном вагоне было куда прохладнее, чем в общем, так что пили с удовольствием. За окном пролетали деревеньки и крыши утопали в оврагах, как шляпки грибов во мху.

В молчании, которое нарушал только перестук колес, Вовка отставила стакан и обвела всех троих взглядом:

– Я все равно не понимаю, зачем вы за мной увязались.

От сахара Лёля подобрела и больше не смотрела волком, только чуточку хмурилась, но для Лёли и это было уж неплохо. Федя, вальяжно растянув длиннющие ноги на половину купе, полулежал и сонно жмурился.

– Да странно ты себя вела, вот и все, – объяснил Илья. – Ты же мне сказала, что тебе какой-то аноним написывает. Потом – тишина. А дальше мне стала приходить какая-то ерунда.

– Вот и мне, – поддакнула Лёля.

– Погодите, – Вовка подняла руку. – Давайте по очереди. У меня голова пухнет.

Лёля откинулась на спинку и сощурила глаза. Ревнует, с нее станется.

– Ну, смотри сама.

Илья вытащил свой телефон, разблокировал и зашел в их переписку на сайте «ВКонтакте».

– Сначала, я думал, это ты, – он показал на первые сообщения.

все в порядке, не волнуйся. отбой.

– А потом ты начала ко мне так клеиться, что…

Вовка снова заметила, как покраснели у него кончики ушей. Но глянув на экран, она поняла, что стремительно розовеет и сама.

хотя зря я тебя к себе не позвала. все равно тут одна кукую. куковали бы вдвоем. с пользой.

– Э-эй! – возмутилась Вовка. – Это точно не я писала!

– И вот еще.

Илья прокрутил пониже.

если честно, то все время о тебе думаю. это очень плохо? не могу тебя из головы выкинуть.

Вовка зарделась, выхватила свой мобильник и показала у себя полупустую историю сообщений с Ильей.

– Не я это! Не знаю я, как это тебе приходило…

– Я так и думал, – заулыбался он. – На тебя не похоже. Ты такая скромная. Деловая.

Вовка спрятала лицо в ладонях.

– Скромная! Вот спасибо!

– Ну а что? – Илья уже смеялся. – Нет, ты только послушай: «Эта встреча в парке все для меня перевернула. В школе все было по-другому. А там, у пруда…»

Вовка взвыла.

– Не могу эту пошлятину слушать! Пожалуйста, прекрати.

– Ну, не ты же писала. Чего ты, – улыбнулся Илья.

Вовка замотала головой.

– Ужас какой-то.

Но хуже всего было то, что эти глупые строчки удивительным образом перекликались с тем, что и вправду чувствовала Вовка. Только вот вслух или пусть даже в сообщении – она бы ни за что таким не поделилась. Никому бы не призналась, что встреча в парке «все поменяла», что она про Илью нет-нет да думает… А уж, конечно, о ночных визитах она даже про себя не заикалась. Это уж совсем стыдно. Она же еще ни разу…

– К десятому сообщению я уже просто хотел удалить тебя из друзей, – сказал Илья. – А потом почитал дальше и понял, что это точно не ты. Кто-то другой развлекался.

Вовка втащила рюкзак себе на колени и крепко-крепко его обняла, будто хотела им отгородиться, как щитом. Ей было жутко стыдно. Джинн словно прочитал ее мысли и бессовестно вырвал их из контекста. Оголенные провода, а не мысли. Скелеты без плоти и крови. Ясное дело, он все-таки добрался до ее закрытых дневниковых записей. Добрался и бессовестно извратил.

Но зачем же он все это отправлял Илье? Чтобы вот таким вот неприкрытым, бестолковым флиртом оттолкнуть его? Как будто Вовка и без этого плохо справлялась. Убежала как ошпаренная после встречи с автомобилем, а потом вообще на связь не выходила, как последняя социопатка. А загадочность Илью-то, скорее всего, и привлекла. Еще бы, первая, наверное, девчонка на его пути, которая бегает не за ним, а от него.

– Посмотрел твоих друзей в ВК, – продолжал Илья. – На стенке у тебя одна Оля была…

– Лёля я, – гневно заявила та. – Это я для порядка там Ольга.

– Любительница порядка, – с ухмылочкой вставил из своего угла Федя.

– А ты вообще молчи, ходячее недоразумение, – снова разошлась Лёля. – Подойдет очередь, все от и до расскажешь. И мне в том числе.

– Дык а чо рассказывать-то…

– Да погодите вы, – оборвала Вовка. – Так, значит, ты написал Лёле? – повернулась она к Илье.

– Да. Спросил, что за петрушка такая творится с подругой. И она мне накатала целую простыню.

Глаза у него смеялись, и Вовка вдруг поймала себя на мысли, что бессовестный Джинн вообще-то был стопроцентно прав: об Илье она думала многовато.

– Так. И что ты накатала? – Вовка обернулась к Лёле.

Чувствовала, что будет и дальше смотреть на Илью – опять раскраснеется.

– Да у меня точь-в-точь, – возмутилась Лёля, выхватывая, будто меч, свой мобильник. – Про первую партию я уже все поняла, мы с тобой переговорили. А потом вроде как ты была. Просила прощения, что вместе со мной не поехала… Все то же самое писала: что ну никак не можешь и бла-бла… Я решила, что ты поменяла пароль, все восстановила, все в порядке. А потом пошло-поехало.

Читать вслух она не стала: показала переписку на экране.

а вообще-то, Лёлик, если уж совсем по чесноку, то мне твой брат никогда особо не нравился. и если взлетел он там ко всем чертям, то и ну его, не жалко.

Вовка, словно ошпаренная, откинулась на спинку. Опять Джинн все вывернул. Вовка ведь и правда думала, что за Федьку она переживает куда меньше, чем, например, за Илью. Но вот так вот… Бессердечно… Да какой же человек в здравом уме такое напишет?

А может, Джинн и не в здравом уме… Да что она сомневается: он психопат, и все тут.

Вовка выдохнула, зажмурилась, словно могла этим отогнать образ ненормального, который знал, где находятся ее родные, и снова открыла глаза. Федя беззаботно посматривал на нее из угла. Наверное, Лёля ему эти сообщения не показывала. А может, он сразу не поверил, что Вовка способна такое написать на полном серьезе.

– Давай дальше, – попросила она.

– Ну а дальше что? – отозвалась Лёля. – Меня Илья через ВК нашел. И я уже поняла, что автор вот этих странных писулек точно не ты.

– То есть только потом, – отметила Вовка.

– Ну, как потом… – замялась Лёля. – Ну, то есть Илья написал, и я сразу все поняла…

– Ты и правда хоть на секундочку подумала, что это была я?

Лёля вспыхнула.

– Да не думала я! Я уже вообще ничего не понимала! Я только вернулась от Феди, у меня вообще башка не варила…

Вовка отмахнулась. И правда, какая уже теперь разница, что она и когда подумала. В такой-то свистопляске… Хватит и того, что Лёля бросилась ее «выручать» – значит, не потеряна их дружба. Правда, пока неясно, от чего выручать и как.

– Ладно, проехали. А что там у Феди было-то?

– Так вот что. – Лёля недружелюбно зыркнула на брата. – После тех новостей я сразу к нему приехала. На Маслищенко. А там ничего нет!

– Как нет?..

– А вот так. Нет шестьдесят шестого дома. То есть совсем.

Вовка вспомнила, с каким трудом отыскала его сама, и покачала головой:

– Ты, наверное, плохо искала. У них же там нумерация как в психбольнице.

– Ничего не в психбольнице, – подал голос Федя. – Нормально там все. Нужно только до конца улицы дойти и глаза разуть.

– Ну так я и разувала! – ощерилась Лёля. – Я же тебе говорю. Но самое-то главное вот что: никаких взрывов там не было. Улица тихая, никаких обломков, ничего.

– Но ведь сказали же: Маслищенко… – не поняла Вовка.

– Вот и я говорю: чушь какая-то! Я побродила там, пыталась звонить Федьке, а он, зараза такой, не отвечал.

– Ты мне не мамка, не обязан, – передернулся Федя.

– Да я чуть ума там не решилась, – возмутилась Лёля. – Мамка… Телефоны для связи придумали! А ты вечно его засунешь…

– Заткнитесь-ка, а? – попросила, поморщившись, Вовка. – Я все равно ничего не поняла. То есть дома шестьдесят шесть ты не нашла?