— Я не понимаю, — признался я, на это раз выбрав открытую тактику, — только что всё было нормально, а тут вдруг ты…

— Всё и сейчас нормально.

— Неправда, ты врёшь. Я вижу. Билли, я — твой друг, мне обо всём можно рассказать, ты же знаешь.

— Мёрфи.

— Да?

— Обнимешь меня?

Фу-у-ух. На самом деле, я не хотел его обнимать. Вернее, даже очень хотел, учитывая течку и эти идеальные пухлые губки под блестящим бальзамом, но этим дело бы не ограничилось. Он слишком притягателен. Не уверен, что смогу сдержаться, я и так почти не дышу. Я взял его руку в свою и впервые в жизни не нашёл нужных слов. Кожа на тыльной стороне ладони такая нежная, казалось, проведи ногтем и сразу хлынет кровь. Сложив наши руки будто в молитвенном жесте, его холодные хрупкие кисти до самых запястий утонули в моих ладонях. Я поднял голову и только сейчас понял насколько близко оказался. Глубокие малахитовые глаза смотрели так пристально, открытые во всю ширь, что я подумал, будто могу упасть в эту трясину, если не сделаю, что-нибудь, чтобы зацепиться за твердую землю. Кашлянув, я поспешно отодвинулся, а Билли тут же спрыгнул с постели.

— Мне уже пора.

— Куда ты?

— Погулять, — ответил омега и направился на выход, забыв спрятать дневник обратно под матрас.

Я поспешил следом вниз по лестнице.

— Куда? Когда вернёшься?

— Я не должен перед тобой отчитываться, — непривычно грубо отрезал Билли, влезая в небесно-синие кеды. — Если мой папа будет звонить, скажи, что я сплю. Пока-пока.

Омега накинул тёмно-серую куртку и был таков.

Я запер за ним дверь, надеясь, что он не забыл ключи, и допил капучино одним глотком. Сразу же зачастило сердце и захотелось ещё, но мне уже точно хватит, а то ночью не засну. Можно было бы посидеть, задумавшись над поведением Билли и изменениями в его настроении, но не хотелось тратить на это столько времени. Особенно, если все ответы ждут меня под подушкой в форме сердца. Это тоже было примечательно — рассеянность вовсе не в духе Билли. Как он мог забыть спрятать дневник?

Я уселся на пол в комнате омеги, чтобы не мять покрывало, а потом вытащил блестящий блокнот из-под подушки. В принципе я не собирался читать записи за все четыре месяца. Ну, можно пролистать, конечно… Нет, вдруг Билли за жвачкой вышел? Тогда до самого главного не доберусь. Ладно, пусть будут последние несколько недель.

Сразу обозначу, что ожидал увидеть своё имя. Твой сводный брат орёт по ночам и иногда ведёт себя неадекватно. Вполне заслуживает записи и обдумывания, но к увиденному я оказался совсем не готов. Быстро пролистав дневник до самого конца, я по меньшей мере сотню раз встретил своё имя, а его было очень просто заметить — каждый раз омега заключал его в сердечко.

Билли в меня влюблён.

Задушив неуместное чувство радости, я захлопнул блокнот и уже было собрался положить его на место, когда вспомнил, что вообще не за этим его читал. Сразу открыв последнюю страницу, я пробежался глазами по записи за этот день. Ну вот, народная мудрость гласит — никогда не говори, что не может стать ещё хуже, ибо нет того, что закону Мёрфи не под силу. Я постарался отстраниться и воспринимать это как бы со стороны. По сути, Билли делал то же самое, что и я, — пытался не заводить запретных отношений со своим сводным братом. Но разве можно устоять перед моими грустными карими глазами, глубоким голосом и аурой, что так отличала меня от остальных альф. Это не я так о себе говорю, а омега слово в слово написал подобное в дневнике. Он старался держаться на расстоянии, но когда начались кошмары, то не смог остаться в стороне. Билли воображал как приятно было бы обо мне заботиться, если бы мы встречались. Он хотел спать рядом, гладить мои волосы и обнимать, чтобы плохие сны не могли меня беспокоить. Всё это было так мило и так неправильно, поэтому он держал чувства в себе, выплескивая их только на бумагу.

Что же может быть хуже, чем испытывать взаимную, но запретную симпатию? Сейчас объясню.

Билли встречается с Расселом, альфой, который уже давно хочет порезвиться на лужайке, где ещё никто не резвился. Вот только омега не горел желанием, находя тысяча и одно оправдание, а сегодня его папа уехал, и я, за четыре месяца ни разу не проявивший симпатию к кому бы то ни было, признаюсь, что мне нравится Дирк. Хотя, вообще-то ничего подобного я не говорил, но омега позволил себе интерпретировать информацию по-своему. И поэтому, несмотря на то, что причинно-следственная здесь отсутствует, решился на близость. Мол, пора уже, встречаемся долго, нечего за девственность держаться да и альфа, который нравится, хочет с другим закрутить. Короче, если решение уже принято, то любые аргументы сгодятся для подкрепления.

Сунув дневник на место — под матрас, я бегом покинул комнату омеги, на ходу делая дыхательные упражнения, чтобы успокоиться. Вернее, чтобы не начать нервничать. Только разбуди хоть одно чувство и от него уже не отделаться.

Ну как он только мог решиться подарить свой цветочек, так сказать, кому-то вроде Рассела? Как вообще начал с ним встречаться? Иногда видишь омегу на улице: сверкающие глаза, белая с иголочки одежда, волосы на ветру развеваются, а рядом идёт прямо натуральное чмо в тренниках, за руку его дёргает и кричит ещё что-то недовольно. Омега же в ответ смущается, вжимает голову в плечи и кивает, со всем соглашаясь.

Когда я был помладше, то не понимал, почему омега не зарядит ему промеж глаз и не уйдет с гордо поднятой головой, но я вырос и тогда только допёр. Там, где меня учили проявлять инициативу, омег учат сидеть тихо. Там, где я должен влезть в драку и отстоять свою честь, омега должен стерпеть. Он — хранитель семейного очага и отец в первую очередь, который должен быть примером. Ага, примером как быть удобным для всех и каждого. Только внушив юным омежкам, что, не имея альфы, они — ноль без палочки, и обрушив их самооценку до уровня плинтуса, можно обеспечить таких как Рассел парой.

А что касается ожиданий, то это вообще анекдот. К омеге список требований длиннее, чем при приеме на работу, а к альфе только длинный список оправданий. Не жди, что альфа будет подтянутый и модельной внешности, любить можно не за это. Не ищи только состоятельного, не будь меркантильным. Ну и что, что он небольшого ума, зато хозяйственный, вот полку прибил как ровно. Занижаешь уровень требований у половины населения и вуаля, демографический кризис стране никогда не грозит. Когда я это понял, то первой мыслью было что-то вроде — эй, а как этого никто ещё не заметил? Да заметили и уже давно. Вот только даже длиною в день, самой распрекрасной, очень понятной и развёрнутой лекции не хватит, чтобы вытащить всё то дерьмо из головы, которое вливали туда годами.

У Расселов всегда будут зайчики Билли.

Но конкретно сейчас именно я, хоть и косвенно, толкнул омегу в кривые руки футболиста, ведь он хотел избавиться от чувства, которое я не заметил. Я настолько часто повторял себе, что мягкий и дружелюбный Билли без двойного дна так мне понятен, что буквально ослеп в его отношении. Надо было прочесть его дневник давным-давно, не расслабляться, а теперь оказывается, что я опоздал на пару часов. А опоздал ли?

Билли у меня на быстром наборе после папы. Он обычно берёт трубку на третий гудок и всегда называет по имени. Мёрфи. Из его уст моё имя было таким непорочным, прям по-ангельски. Но в этот раз омега не отвечал. А что бы я ему сказал? Что прочёл его дневник? Что Рассел его не заслуживает? Что Дирк мне совсем не нравится?