Сеилем кивнул. Вода ударила в скошенный зад корабля, он с разгона взобрался на гребень. Шквал ветра напал сбоку. Омниа подумал — ему кажется: все мачты дружно заваливались, левый борт рисковал зачерпнуть океан.

— К правому борту!

Матросы бросились бежать через палубу. Омниа смотрел на них, на покосившиеся рейки… «Если мы ляжем — это конец». Мимо проехала бочка. Они вот-вот должны были перевалиться через волну.

Херувим поднялся в воздух, насколько позволяла верёвка. Четыре крыла до упора раскрывались назад и махали со всей силы. Напротив юнга обвил ногами конец мачты. Ему было двенадцать. Он вытер глаза от дождя и в одиночку поднял самый маленький верхний парус. Ткань надулась от ветра, который загонял Омниа. «Лигрица» ухнула носом вниз. Как и сердце херувима. Омниа встал на марс, закрыл глаза на мгновение. Он не ощущал себя в пространстве. Если осадка неровная — корабль сейчас упадёт.

Оглушительный плеск воды. Следом — одобрительные крики команды. Омниа открыл глаза и провёл ладонью по лицу. Потрепал по мокрым волосам улыбающегося юнгу, спустился на палубу и пожал руку матросу.

— На корабле ты должен слушаться капитана! — рявкнул капитан. — Но спасибо.

— Смотрите! — крикнул Сеилем.

За тройкой средних волн поднималась та, что уже была выше мачт «Лигрицы». Она могла поглотить их, перевернуть и смолоть под собой. У них не было шанса на неё взобраться.

— Это последняя, — сказал капитан, глядя вперёд. — Мы выплывем или потонем.

— Что будем делать, капитан? — спросил Сеилем.

— Нет, что ты будешь делать, маг?

Сеилем заморгал. Он обхватил себя за плечи руками и сгорбился, раздумывая. Когда же его мысль пришла к чему-то, полукровка выпрямился, улыбнулся и подмигнул. Он плотно примотал себя спиной к мачте, лицом к волне. Почему-то Омниа верил, что у него всё получится.

Когда нос корабля опустился, когда он должен был захлебнуться солёной водой, огромную волну, в полторы мачты, будто разрубили мечом. Бушприт «Лигрицы» вошёл в этот разрез. Сеилем выпрямил руки в стороны до выгнутых локтей. Желоб расширился только-только чтобы прошли реи.

— Поднять паруса, — Сеилему было трудно говорить, на его плечах проступали жилы.

— Поднять паруса! — повторил капитан. — Полный вперёд!

Голые стопы марсовых застучали по мокрому дереву, с хлопком распускались оранжевые полотнища.

Корабль был на середине волны, когда мышцы Сеилема задрожали. Он будто сдерживал двух быков, что буксовали, но не переставали мчаться друг на друга. Его напряжённые руки потихоньку сгибались. Омниа обернулся — проход сзади начал сходиться.

— Капитан, надо быстрее!

— На вёсла, на вёсла все, кто свободен.

Но вот незадача: обычно они шли либо на парусах, либо гребли. У них просто не было столько людей. Омниа сам сел на скамью, чтобы уравнять две стороны. Руки натёрло докрасна и жгло, но принц не мог сбиться с общего ритма. Тем временем волна кусала их за гакаборт.

Омниа не знал: стоит ли ему выпустить весло или тогда море поглотит их, не успеет он встать? А вода всё нагоняла. Он повернулся на Сеилема — у него пальцы дрожали в судороге. Херувим взмахнул веслом и вернул его в крепление.

Он взлетел и притянул ветер в расщелину. Паруса выгнулись идеальными дугами. Корабль резко вырвался вперёд, и веревка вокруг талии натянулась. Принц тащился за «Лигрицей» как на поводке. Ветер откинул назад его влажные волосы. Омниа свистнул.

Сеилем опустил руки. Он обмяк, огородным пугалом болтался перед мачтой. Волны с грохотом вливались друг в друга. Омниа притянул ещё потоки. Паруса надулись, как взбитые подушки.

Они выплыли из водного ущелья, половинки волны хлопнули, как две ладони. Омниа опустился рядом с любимым. «Лигрица» наклонилась назад, и Сеилем стукнулся затылком о мачту. Омниа потряс его за плечи.

— Сеилем? Сеилем, ты меня слышишь?

Принц похлопал его по щекам. Дверца трюма отворилась, оттуда вышла Лиен, а тем, что она вынесла, оказалась Мэл. Тоже без сознания.

— Хеяра! — позвала принцесса. — Я нашла её в цветах, подумала, её укачало, или ей нужен свежий воздух, но…— она неопределенно взмахнула рукой.

Её подбородок дрожал. Омниа отвязал Сеилема и посадил себе на колени. Из капитанской каюты выбежала Хеяра, придерживая рукой плащ. Она присела возле Мэл и поводила рукой.

— «Истощение Источника. Кто пустил её колдовать?» — она зло сверкнула глазами.

— Никто, — возразила Лиен, — она всё время была в трюме.

Взгляд Хеяры упал на Сеилема. Омниа сильнее прижал его к себе. Она достала из плаща пузырёк и поводила у близнецов перед носом. Первой очнулась Мэл. Сеилем не открывал глаз, но сплёл вместе пальцы с любимым. Тело казалось полым, как раскрытая скорлупка. Подошла Лариша.

— «Они связаны Источниками. Как я и думала» — сказала её жена.

Омниа заметил за Хеярой блеск в глазах и тень улыбки. И он ненавидел её за это.

***

Туман висел густой, как молоко. Он забирался под тёплую одежду, и теперь даже она не спасала от промозглого холода. Слабые волны уныло плескались о борта — полный штиль.

— Уж лучше бы стоял мороз, — сказал Омниа, держась рядом с капитаном.

— Ты что! Не хватало нам обледенеть.

Принц растёр замёрзший нос. Сеилем собирал из тумана воду в бочки — пополнял их запасы пресной воды. Марево ненадолго рассеивалось возле него и снова сгущалось. Вообще-то сейчас был первый месяц зимы. Они рассчитывали прибыть в Эр-Кале с восточной стороны, но из-за штормов и ошибок в навигации могли забрать на север Садижи. Однако даже для севера погода была… Омниа не хотел использовать это слово, но… она была странной.

— Там впереди что-то есть, — сказал юнга, сидевший на конце бушприта.

Омниа вперил взгляд в непроглядную серость. На них надвигалось что-то неопределённо-черное, такое размытое, что можно было подумать — туман потемнел. Судя хотя бы по заканчивающимся припасам — они должны были скоро найти большую землю. Или же через пару недель им придётся голодать. Омниа выдохнул длинный поток пара.

— Слетай-ка на разведку, мальчик, — сказал капитан.

Они привязали херувима к носовой фигуре длинной верёвкой: иначе он мог не найти дороги обратно на корабль. Омниа пробежался по бушприту, едва касаясь стопами: он уже летел. Скоро от «Лигрицы» он мог различить лишь оранжевые паруса и фонарь на носу. А затем о корабле и вовсе напоминала только уходящий в никуда канат.

Омниа прищурился. Чёрное нечто не двигалось. Это было хорошо: не хватало им только чудовищ, о которых говорила Хеяра. Однако оно могло распороть их корпус или посадить на мель. Херувим летел, пока верёвка не натянулась.

«Нечто» оказалось чёрными, как смоль, скалами. Они возвышались сплошной стеной с редкими выступами и больше походили на обрыв. Скала тянулась так далеко, как Омниа мог видеть. Под ней не было пляжа — только волны, разбивающиеся белой пеной, да пара камней. Омниа понятия не имел, где они.

Он поспешил назад.

— Что, совсем негде высадиться? — спросил капитан.

Омниа покачал головой.

— Там есть камень, — сказала Лиен, оперевшись рукой о плечо принца, — это уже что-то.

«Лигрица» подплыла к скалам, развернулась боком и встала на якорь.

— И где мы, джинн побери? — спросила Лариша, расправляя накидку из рыжей шерсти.

Лиен пожала плечами и спустилась по верёвке на камень, что одиноко стоял в море. Принцесса сделала несколько выпадов и выставила вперёд руки. Одна за другой из воды поднялись платформы, выстилая путь до самой скалы. Их тут же окатили волны.

— Я… кажется знаю, — сказала Лиен и развязала верёвку.

— Что ты творишь? — крикнула Амаранти. — Вернись!

Её дочь перепрыгнула с плиты на плиту, пропустила волну, омывшую камень перед ней, присела, как лемур перед прыжком. Плита под ней выстрелила вверх, придавая Лиен скорости. Принцесса кувыркнулась вперёд и приземлилась на другой столб, что мягко опустил её к подножию скалы. Джиё пробила узкую лестницу вглубь. Лиен поднялась на пару ступеней. Провела ладонями по горной породе, посмотрела наверх.