Мэл смотрела, как всё больше и больше воды преодолевало хребет, как она перескакивала его и подбиралась к кораблям. Волны в гавани росли. Вот они маяку по колено, по середину бедра, по пояс… Мэл понимала — видение сбудется. Но всё ещё надеялась обойтись малой кровью.

— Ты не кинул якорь?!

Женщина распекала мальчика. Мэл пригляделась: корабль оторвало от укрытия, затянуло вглубь гавани. По спине пробежали мурашки. Скоро.

Вот из темноты поднялась густо-синяя волна. Казалось, она сейчас заденет небо. Белая вспышка молнии. Раскат грома. На нос упали первые капли дождя. Мэл и так знала, что он будет. Она смотрела на катящуюся волну, и гнетущее чувство внутри росло вместе с ней. Догадка пронзила её от макушки до пят. Она не просто знала, что дальше будет — она уже смотрела на всё с этого же места своими глазами. Оторвавшийся корабль затянуло вверх, носом вниз, и перекрутило в толще воды. Девятая волна разбилась о маяк брызгами. Сияющий камень залило водой.

***

Посреди площади лежал на боку корабль. Точнее, половина корабля была проткнула колокольной башней. Да и площадь временно была озером, а улицы — каналами. Мутная вода местами доходила до плеч, но это не остановило нуранцев: они вылавливали на лодках своё имущество. Оно сплавлялось прямо по улицам.

Текли по ним и обломки деревьев, крыш, окон… Внутри домов лежал ил и тухла морская живность. Даже когда улицы высохли, а песок и водоросли с них вычистили, бедуины продолжали хоронить выброшенных на берег дельфинов. Таяна объяснила, что это священное животное в Нуране: они спасают моряков. На днях Мэл увидела такую тушу и ей показалось, что это хвост мертвой русалки. Даже от воспоминания херувимка поёжилась.

Верховные прибыли вечером следующего дня. Мэл хотела спросить Хеяру о нуранском видении, но та была слишком занята, помогая жителям города. Херувимка с Мышем и сама не сидела сложа руки: нужно поднять балки на крышу — хорошо, распилить упавшее на балкон дерево — будет сделано. Омниа всегда летал рядом и брался за любые дела. Усердно работать — самый одобряемый способ не оставаться наедине с собой.

Но взошло солнце. Высохла последняя растерзанная медуза, последняя повисшая на трубе водоросль. Мышь тоскливо водил клювом вдоль берега, ища дохлую рыбу, и гонял чаек. Набережная снова наполнялась торговцами. Шлюпки использовали по назначению, и моряки пригнали к причалу свои корабли. Они вышли в море. Следующим днём сети наполнились свежей рыбой.

Таяна пригласила Мэл и Лиен на ужин. Омниа тоже взяли с собой, но скорее, чтобы за ним присматривать. Они устроились на открытой террасе, сидя за низким столиком на ещё более низких диванчиках в ворохе подушек. По-бедуински. Полупрозрачные занавески колыхались от морского бриза. В закатном свете всё превращалось в оранжево-розовые грёзы.

Хозяйка дома учила гостей правильно есть морских гадов: как почистить краба, где подрезать устрицу, что с каким соусом сочетается.

— Лариша просила меня остаться на службе, — сказала Таяна, когда гости распробовали закуски.

Лиен скорее прожевала устрицу, чтобы спросить:

— А ты что? Согласилась? — принцесса смотрела с надеждой.

— Пфф… Нет, конечно. Но всё возможно — Таяна чуть улыбнулась. Она заметила, что джиё выпятила губу и уставилась в тарелку. — Эй, Лиен, ты теперь за другой лагерь воюешь?

Принцесса вздохнула и закатила глаза.

— Я же остаюсь с Ларишей. Как предводительницу отряда, я буду видеть тебя чаще.

— Мэл, а ты куда? — спросила Таяна.

Херувимка посмотрела в проём, где на горизонте шумело море. События так завертелись, что не было времени задуматься о плавании. Да и медитации Мэл приостановила. Но сейчас снова пришла к тому, с чего начинала. Только теперь у Мэл были все карты на руках, и она не отправлялась одна в неизвестность. Она облизнула солёные губы.

— Я поплыву на острова.

Мэл произнесла это, и её кожа покрылась мурашками. Она кивнула. Лиен и Таяна переглянулись, посмотрели на Омниа. Тот ел, но как будто только чтобы не обидеть хозяйку.

— Омниа, — позвала Мэл, — ты… вернёшься в Теос?

Он сидел, прислонившись головой к деревянной колонне, будто собственное тело его не держало.

— Я не готов, — Омниа повернулся, чтобы видеть Мэл.

— Ты должен написать Императору о… случившемся, — херувимка подвинулась к нему.

— Мэл права, — подключилась Лиен, — Эдил умер в Садиже, и лучше Император узнает правду от тебя скорее, чем начнёт подозревать бедуинок. Международные конфликты, всё такое.

Омниа погладил костяшки ладонью. Зачесал пятернёй волосы назад.

— Ладно, — сказал принц с нотками раздражения в голосе, — но я не вернусь туда. Не сейчас.

— Почему? — спросила Лиен.

— Не хочу. Этого достаточно? — он посмотрел на джиё и изогнул бровь на её манер. — Моя золотая клетка по мне не соскучилась. Не хочу снова быть своим титулом, а не собой. Делать всё, что скажет отец, лишь бы его не опозорить. Вам ли не знать, принцесса.

Лиен опёрлась на спинку дивана, нахмурившись.

— Я больше не принцесса.

Мэл чувствовала, как накаляется обстановка. А с гордостью Лиен и упрямством Омниа дело могло прийти к драке. Таяна принесла горячее. Лиен обернулась. Мэл скорее взяла Омниа за руку. Он посмотрел ей в глаза.

— Так что ты будешь делать? — спросила она у друга.

— Не знаю, — взгляд принца был рассеянным, — пока — не знаю.

***

— «Я не передумала».

Лариша отодвинулась, и Хеяра, лежавшая головой на её плече, недовольно заёрзала и натянула одеяло на себя. Гостевая спальня была роскошной: кругом пёстрые ковры ручной работы, резная мебель из красного дерева, ароматические свечи горели в ажурных подставках. Не то что их собственная, в Эр-Кале.

— Что ты имеешь в виду?

Лариша и сама прекрасно знала, что. Но надеялась, любимая забудет об этих островах, провались они в пески, и жизнь потечёт своим чередом. Не тут-то было.

— «Мир изменился. Наводнение — лишь ещё одно подтверждение этому. И после нуранского видения я уверена, что Мэл с этим связана. Я должна доставить её на острова. Поплывёшь со мной?» — Хеяра приподнялась на локте.

Лариша отвернулась, прячась в кудрях.

— «И ты бросишь меня? Всех нас? Ты же Верховная Целительница…»

Хеяра поднялась ещё выше, на прямую руку. Длинные волосы спадали с её плеч.

— «Вы не останетесь без Верховной Целительницы» — она улыбнулась.

Лариша подползла к спинке кровати. Что такого удумала её Хеяра? Над переносицей проявилась морщинка.

— Не-ет…

Внутри будто всё перевернулось. Лариша протёрла лицо руками, поморгала, ещё раз посмотрела на жену. Не может быть.

— «Ты откажешься от титула?»

— «Каждый раз, как я вхожу в трапезную залу, я чувствую страх. Чужой страх. Не хочу быть Верховной, которую боятся и обсуждают за спиной».

Лариша коснулась её руки.

— «Но ты так долго к этому шла. Променяешь всё ради какой-то загадки?»

Хеяра отдёрнула руку, встала, накинула халат. Её волосы струились, закрывая всю спину.

— «С первого дня в Садиже я забирала всё, что могла, пытаясь доказать, что со мной нужно считаться. Мне приходилось быть на голову выше всех, чтобы получать по справедливости. И я от этого устала. Не хочу больше ничего доказывать».

Лариша её понимала. Сирота, не такая талантливая, как её сестра, не такая красивая, как Амаранти, она тоже боролась за место под солнцем, и у неё не было никого за спиной, кто подует на ранку, подотрёт сопли и утешит. А потом появилась Хеяра, и Лариша больше не была одна. Что она будет делать, если снова потеряет семью? Простит ли её Хеяра, если она останется?

— «Прикажу снаряжать корабль завтра», — Хеяра заплетала волосы в свободную косу, свесив их на бок. — «У тебя будет время подумать».

***

Если и был среди кораблей корабль-Демиург, то это точно «Солнцеликая лигрица». Не самый длинный корпус, высокие борта, три мачты с пятью косыми парусами и просто целая паутина такелажа. На носу — фигура лигра в прыжке.