Хеяра билась над проблемой, будто это её личная война. И только в крайнем случае брала подсказки — дополнительные видения. Но в конце концов Мэл показала их все. Её маленький уютный мир препарировали и рассмотрели под лупой. И ничего не нашли. Он больше не принадлежал только ей.

Из монотонных дней она могла выделить только один — когда Таяна ушла.

Кто-то отдёрнул занавеску, и Мэл проснулась от света из коридора.

— Я заберу своих светлячков, ты не против? — целительница явно не нуждалась в ответе, потому что уже подхватила колбу со стола. — Вечером принесу других, обещаю.

Мэл протёрла глаза: девочка уже вышла, не потрудившись вернуть полог на место.

«Совсем на неё не похоже» — херувимка в полудрёме задернула ткань.

Но доспать ей не дали. Мимо то и дело кто-то ходил, что-то ронял и переговаривался, хотя лазарет был едва ли не самым тихим местом в Эр-Кале.

«Явно не сегодня» — подметила Мэл, пропуская стайки бедуинок по пути к трапезной зале. Они были с головой нагружены кто горшками с растениями, кто холщовыми мешками, жужжащими шкатулками, чирикающими клетками. Вся эта нескончаемая процессия шумела побольше базара за стеной. Мэл цепляла обрывки разговоров:

— Бежим скорее — пока не подошла очередь моего брата! Иначе придётся вставать в конец: он уже почти на середине реки.

— Он нам занял? Слава Демиургу, я-то проспала.

Две подруги рыбками проскользнули дальше в людской поток и затерялись. Херувимка не решилась отвлекать кого-либо расспросами: всем было явно не до неё. Мэл по стеночке двигалась в противоположном направлении, то и дело задевая рыжие стены.

«Может, подняться на пару этажей выше и посмотреть, из-за чего такой переполох?»

С лестницы народ валил лавиной, и попробуй она взобраться на своих двоих — получила бы ещё один перелом. К счастью, у неё были крылья.

«Добрый день, Ваше Верховенство», «Рады Вас видеть, Верховная» — только и слышалось из толпы. Мэл одолела ещё пролёт в надежде увидеть Хеяру и узнать, что же происходит. Но вместо колоска и сияющих украшений она едва не уткнулась в каштановые кудри.

Лариша поигрывала копьём, глядя в арочное окно, и оставалась при этом в тени. Хотя она и загораживала Мэл обзор, даже так было ясно: весь Эр-Кале высыпал сегодня на улицы. Они гудели, как полный улей, заглушая рёв бьющей ключом подземной реки.

— Добрый день, Верховная Воительница, — Мэл попробовала выйти из-за её спины.

— Добрый, — она преградила путь копьём. — Трапезная зала в той стороне.

Заранее подготовленные вопросы испарились из головы. Мэл замешкалась, не зная, стоит ли говорить что-нибудь или момент уже упущен.

— А-а не подскажете, где я могу найти Верховную Целительницу? Ваше Верховенство…

Лариша не спешила с ответом. Мэл уже пеняла на себя: «Может, сначала нужно было извиниться? Или интонация была недостаточно уважительная?»

— Хеяра будет занята весь день, не жди её на медитацию сегодня, — тон был такой, что отбивал желание заговаривать.

Мэл откланялась. Оставшись без ответа, она ничем не выказала своё недовольство. «Да что там такого важного? Мне даже краем глаза увидеть не дают» — ворчала она, петляя по коридорам и не замечая, как истончается встречный людской поток. Когда в ушах начало звенеть от тишины, она замерла в резной арке. Только один стол был занят.

— Таяна, я, что, опоздала? — эхо разлетелось по всему пространству.

— Нет, — она отсалютовала стаканом, — просто сегодня у всех есть дело поважнее.

— Кстати об этом, — Мэл пыталась сесть на бедуинский манер, что было едва ли проще, чем завязать ноги в узел, — что за бедлам происходит?

— О-о-о…— Таяна подняла подбородок. — Если я скажу, что к берегу подошла огромная черепаха — ты мне поверишь?

Мэл моргнула, протёрла глаза, взяла хурму и положила на место.

— То есть… весь этот балаган из-за просто большой черепахи?

— Эй, вообще-то я сказала огромной, — Таяна опять хитренько улыбалась.

— Насколько огромной? — Мэл не чувствовала — знала, что бедуинка хочет, чтоб её спросили.

Таяна подождала, пока девушка вернёт стакан на стол, и ответила:

— Настолько, что у неё на панцире целый остров. Или остров вместо панциря. Или…

— Ничего себе!

«Ничего себе, себе» — подхватило эхо и понесло ввысь. Мэл посмотрела на Таяну и прыснула смешком.

— Достойные херувимы сразу упекли бы меня в одиночную камеру, расскажи я такое. А, я поняла: это проверка на доверчивость, — Таяна не менялась в лице. — Ты же надо мной шутишь, да?

— Уже не веришь всем на слово? Похвально, — смешинка медленно растаяла в её глазах, — но Странствующая — это правда.

— И зачем же выстраиваться к ней в очередь?

— Чтобы оставить на панцире своё творение. А в странствии, знаешь, случалось разное: иногда растения привлекают на остров новые виды насекомых; иногда погибают, не выдерживая другую погоду; иногда опыляются от иноземного растения. Или какой-то зверёк приходит за едой, а потом обнаруживает себя посреди океана. Через год Странствующая возвращается к нашим берегам. Можно сказать, что это наша маленькая игра в Демиурга: изменять формы жизни и отправлять их в вольное плавание.

Мэл кивнула, принимая новые сведения. Девушки сосредоточились на еде, размышляя каждая о своём. «Почему же мы так мало знаем?» — крутилось в голове у Мэл уже не впервые. Она происходила из хорошей семьи, училась при дворе, закончила школу, встречала учёных херувимов, но один шаг за границу Теосийской Империи — и её картина мира изо дня в день подмалёвывалась информацией. От новых знаний ей бывало страшно и горько, радостно и волнительно, а иногда её мозг будто бился о черепушку, пытаясь всё осознать. Это было так непохоже на мирную вялотекущую жизнь в Теосе. «Может, поэтому другие херувимы и выбирают жить в неведении».

— Ну, как ты? Делаешь всё, что говорит Верховная Целительница?

— Да, но пока что у нас трудности.

Таяна нахмурилась и Мэл показалось, что она не это ожидала услышать.

— Странно, что Верховная не посчитала нужным рассказать тебе о Странствующей. Во-первых, из-за черепахи Хеяра занята весь день, — Таяна глянула в проходы и понизила голос, — во-вторых, на ней она приплыла в Садижу.

Это не заставило Мэл удивиться. Она понимала, что Хеяра неместная: ни у кого больше не было такой тёмной кожи — но успокоилась тем, что Целительница пользовалась магией жизни. А, как известно, Источник связывается только с одним центром в теле существа, и эту связь не изменить. Хоть ментализм и вызывал много вопросов, Мэл не могла брать его в расчёт, потому что сама обладала им в некоторой степени: ненамеренно обменивалась воспоминаниями.

Бедуинская еда радовала изо дня в день, но тогда херувимка не замечала её вкус. Она металась между желанием узнать от Таяны всё и не обсуждать Верховную у неё за спиной.

— И как это случилось? — наконец спросила Мэл.

— По традиции Ковен встречает черепаху на рассвете. В лучах встающего солнца она подплывает к берегу, а её тень наползает на тебя, — Таяна погрузилась в воспоминания и глядела в одну точку, затем обратилась к Мэл. — Я была там. Сопровождала Ковен вместе с другими. Лучи пробивались сквозь растения на острове, слепя глаза и подсвечивая силуэт… Хеяры, разумеется. Она сплыла на берег. Её платье было такого же кроя, как и всегда, коричневое в соляных разводах, — нож со скрипом проехался по тарелке. — Думаю, она пыталась отстирать засохшую кровь.

Мэл вздрогнула, но внимала каждому слову.

— Всё равно это было… как будто Демиург снова вернулась к нам. Величественно. Пока она не осознала, что потеряла голос. Окажись я на странствующем острове — говорила бы хоть сама с собой, но для Хеяры это было новостью. Она шевелила губами, хрипела, хваталась за горло, кричала…Ты когда-нибудь видела немой крик?

Мэл помотала головой: не видела. Потому что в такие моменты она не смотрела в зеркало.

— Жуткое зрелище. И ещё этот умоляющий взгляд, — женщина дёрнула плечами. — Но самое странное, что горло и связки у неё в полном порядке. Когда спросили её имя, она пыталась рисовать что-то на песке, впала в истерику, чуть не порезала себе ладонь и наконец, мы увидели образ перед глазами. Красная звезда.