Том громко рассмеялся, откидываясь на спинку стула.

— Боже, — выдохнул он, — я похож на бабушку! И это вместо спасибо!

— Спасибо, — пробубнила я, — это очень мило. И вкусно.

И откусила очередной блинчик. Отпила глоток ароматного чая — нашелся таки с бергамотом, и удовлетворённо вздохнула.

И подумала: “Как же странно, что я сейчас сижу в кухне Тома Хиддлстона, в его рубашке на голое тело, и меня совершенно не волнует, что будет дальше. Мне легко и спокойно, и нет ни неловкости, ни чувства стыда за то, что произошло вчера. И нет совершенно никаких ожиданий о том, что ждёт нас с ним завтра”.

Том допил свой кофе и сказал:

— Я отправил твое платье в чистку, уже вот-вот должны привезти.

Я благодарно кивнула, допивая чай.

— Джен, что ты делаешь в следующую субботу? — спросил Том.

— В следующую субботу? — удивилась я, — Не знаю, но пока никаких планов нет. А что?

— Я приглашен на одно мероприятие, и хотел бы позвать тебя в качестве моей спутницы, — улыбнулся Том, — пойдешь со мной?

— Звучит загадочно, — хмыкнула я, — что за мероприятие?

— Неформальная встреча, на которой мне нужно появиться, чтобы обсудить с продюсерами новый проект. А после нее можем куда-нибудь сходить развеяться. Что скажешь?

— Хорошо, я согласна.

— Тогда я заеду за тобой, в шесть вечера, договорились?

Я кивнула.

В дверь позвонили. Том пошел открывать и вернулся с моим платьем в прозрачном чехле. Я допила последний глоток чая, и с удовлетворённым вздохом встала из-за стола. Подошла к Тому, забрала платье и отправилась в спальню одеваться.

Я застегивала молнию, когда вошёл Том и остановился у меня за спиной. Помог мне с застёжкой, и, положив руки на мои плечи, чуть притянул меня к себе.

— Я все никак не могу придумать, что сказать, чтобы это не звучало глупо или пошло, — сказал он негромко.

У меня по спине побежали мурашки от тона его голоса. Я положила руку на его ладонь, и тихо сказала:

— Тогда не говори ничего.

Он обхватил меня обеими руками, уткнулся носом в мою макушку, и мы замерли так на какое-то время в полном молчании. Большими пальцами он легонько поглаживал мои плечи, а я прижимала его руки к себе, и стояла, закрыв глаза, просто наслаждаясь этим моментом.

Шумно выдохнув, я пошевелилась, и опустила руки.

— Надо ехать домой, — сказала я, — завтра мой первый рабочий день.

— Я вызову тебе машину, — Том легонько поцеловал меня в макушку и выпустил из объятий.

****12

В понедельник утром на ресепшене меня встретила улыбчивая девушка, выдала пропуск, провела по офису, показывая, что где находится, и передала с рук на руки моему куратору. Им оказался Оливер, говорливый живчик лет сорока, опытный фотограф издательства.

— Заюш, — говорил мне Оливер, стремительно шагая по коридорам издательства, я еле-еле поспевала за ним, — для своих я Олли, а ты теперь своя. Я видел твое портфолио, ты отлично работаешь со светом, и идеи у тебя оригинальные, не тушуйся, ты молодчина. Но сейчас тебе нужно освоить рутину, так что пока будет не до творчества. Ты будешь со мной на всех моих съёмкам в качестве ассистента, поймешь, как мы тут работаем. Если будут вопросы — задавай, не стесняйся.

Олли открыл дверь в просторный кабинет, в котором находилось с десяток рабочих столов и почти столько же людей, было шумно и суматошно.

— Зайки мои, знакомьтесь, это Джен, наш новый фотограф, — громко, перекрывая шум, сказал Олли.

А потом продолжил снова мне:

— Пока можешь никого не запоминать, все равно это сейчас бесполезно, главное, чтобы тебя запомнили. Но одного человека тебе нужно различать четко.

— Мина! — закричал он. — Мина, счастье мое незаслуженное, ты мне нужна.

— Иду, — отозвалась жизнерадостная смуглянка с кудрявыми волосами, и подошла к нам, улыбаясь.

— Джен, ягодка, это Мина, свет моей жизни и услада моих глаз, — начал Олли торжественным тоном, — всем праведникам в раю положены ангелы, а мне достался такой при жизни.

Мина расхохоталась и хлопнула Олли по плечу.

— Ладно тебе, балабол, ты меня смущаешь. Приятно познакомиться, Джен, рада, что ты с нами, — Мина протянула мне руку для рукопожатия.

Олли продолжил:

— Мина наш верный помощник. Если тебе что-то нужно — обращайся к ней, она найдет и достанет что угодно, и решит любую проблему. Так, я вас оставлю на минуту, Мина, покажи Джен её рабочее место.

Мина провела меня через кабинет к столу, на котором находились телефон, большой профессиональный монитор, ноутбук и графический планшет.

Я открыла ноут, включила его, ввела пароль, который мне дала Мина. Монитор ожил, и я смогла оценить качество выдаваемой им картинки. Мина между тем говорила:

— Посмотри чуть позже, все ли программы установлены, которые тебе нужны для работы, если чего-то недостаёт, скажи мне, я организую. Вот здесь твой шкафчик для личных вещей, вот от него ключ, сейчас оставь в нем все, что нужно, потому что через пятнадцать минут у нас совещание. Какие напитки ты любишь?

Я удивлённо моргнула.

— Чай. Черный, с бергамотом.

Мина крикнула кому-то:

— Элис, запиши себе, для Джен черный чай с бергамотом.

— Да, Мина, — ответил женский голос.

Мина улыбнулась, глядя на мое растерянное лицо:

— У нас тут дурдом, но не переживай, это в первые несколько дней тяжеловато, но потом вливаешься, и становишься его незаменимой частью.

— А если не вливаешься? — спросила я потерянно.

— Если не вливаешься, значит ты не наш человек. Но это не про тебя, я вижу, ты точно наша, — Мина засмеялась и похлопала меня ободряюще по спине.

Я почувствовала, как внутри меня поднимается паника.

Появился Олли.

— Пора идти, Джен.

Я судорожно запихнула свои вещи в шкафчик, закрыла его и встала. Мина протянула мне блокнот и ручку. Олли взял из рук Мины ежедневник и сказал мне:

— Записывай всё, что будут говорить, постарайся вникнуть, обсуждаем сегодняшнюю съёмку. Если будут возникать какие-то идеи по ходу, тоже записывай, потом мне покажешь. Всё, готова? Идём.

Получив четкие инструкции, я подуспокоилась. А на совещании, услышав, что обсуждаются понятные мне вещи, я наконец-то расслабилась. И даже подумала, что может быть я на самом деле вольюсь.

Домой я ввалилась часов в десять, уставшая как конь, но бесконечно счастливая. День был суматошный, длинный, но наполненный огромным количеством потрясающих людей и интересных дел. А съёмка с Олли это вообще было что-то невероятно крутое.

Я набрала себе ванну с пеной и, погрузившись в горячую расслабляющую воду, наконец-то проверила свой телефон, который весь день пролежал закрытый в шкафчике. Два пропущенных от подруги, письмо от мамы и сообщение от Тома:

«Как прошел твой первый день?»

«Как в весёлом сумасшедшем доме, не скучно и хлопотно», — улыбаясь, ответила я. — «А как прошёл твой?»

«Почти так же», — был ответ. — «Уже ложусь спать».

«Я тоже скоро ложусь. Спокойной ночи, Том».

«Спокойной ночи, Джен».

Я ответила на мамино письмо, написала сообщение подруге и вылезла из ванны. И наконец-то рухнула в постель, отрубившись, кажется, раньше, чем моя голова коснулась подушки.

13*

Первая рабочая неделя пролетела стремительно и ярко, как праздничный фейерверк. Я перезнакомилась с кучей моделей, со стилистами и визажистами, с некоторыми из них успела поработать. Мне все ужасно нравилось, эта суета, суматоха, периодический нервяк. Олли оказался прекрасным учителем, обращал моё внимание на нюансы, отмечал ошибки, отвечал на все мои вопросы, и постепенно, каждый день, давал мне все больше самостоятельности.

В четверг вечером мы обсуждали пятничную съёмку для Vogue с Олли и Грейс, самой крутой нашей стилисткой. Планировалась съёмка аксессуаров для мужчин — сумки, ремни, портмоне и прочее.

Я набралась смелости и предложила:

— А что, если одеть моделей в килты?

Олли удивлённо поднял брови, Грейс задумчиво потёрла лоб. А я продолжила свою мысль: