Они сели в машину, и отъехали от крыльца. Дети махали мне из окна, а Том, разворачиваясь, бросил на меня очень серьезный взгляд. Я улыбнулась и подняла руку в прощальном жесте. И стояла на крыльце, пока машина не скрылась из виду.

Осталось совсем недолго. Я закрыла дом, завела машину и поехала на место. Конверт с письмом лежал в кабинете на ноутбуке Тома.

POV Том

Мы вернулись домой после ланча. Дети попросились в гости к брату с сестрой, я созвонился с Ольгой, и она сказала, что приедет забрать племянников.

Джен дома не оказалось, видимо ещё не вернулась со своей встречи.

Я вспомнил её, стоящую на крыльце, и сердце внезапно защемило от дурного предчувствия. Было что-то странное в её поведении последнюю неделю. А ещё она, кажется, надела мою старую рубашку. Так, надо позвонить, узнать, когда она вернётся.

Телефон я утром оставил в кабинете. Войдя туда, я сразу увидел белый конверт на столе и сердце тут же как будто споткнулось в груди.

Моему любимому Тому

Я сел за стол, вскрыл конверт и развернул лист бумаги, исписанный мелким почерком Джен.

Мой милый!

Настало время рассказать тебе кое-что. Прости, что столько времени я хранила этот секрет, но ты сам поймешь, когда узнаешь, о чём речь, что рассказать это раньше было никак не возможно.

Когда мне было двадцать, я продала свою душу демону перекрестка. Продала за то, чтобы получить двадцать пять лет счастливой жизни с тобой.

Лопата с хрустом вгрызается в жёсткую каменистую землю перекрестка. Откидывает несколько комьев земли, чтобы получилась неглубокая ямка…

Вполне возможно, что ты сейчас не можешь вспомнить, за что полюбил меня когда-то. Но поверь мне, эти годы с тобой были лучшим, что случилось со мной. И если бы подвернулась возможность начать всё заново, я бы поступила точно так же. Я ни о чём не жалею.

В ямку опускается жестяная коробка со странным и неприятным содержимым — какие-то кости, коренья, прах, ещё что-то неопознанное…

Сегодня последний день из отпущенного мне времени. Сегодня за мной придут адские псы. Поэтому я отправила вас из дома, а сама, после того, как провожу вас, уеду в наш домик у озера. Не хочу, чтобы дети увидели меня после всего… Я постараюсь не сопротивляться псам, хотя это очень страшно. Но я полностью принимаю своё заслуженное наказание.

*Ждать приходится совсем недолго. Из-за спины раздаётся голос. Голос демона перекрестка.

— Надо же! Не то, чтобы я удивлён, но не думал, что увижу тебя так скоро! *

Прости меня, если сможешь. За тайну, за то, что бросила вас вот так. Но не будь этого договора, нашей семьи бы просто не было. Я люблю тебя, тебя и наших детей, люблю от всей своей пока ещё души. И я всегда буду вас любить, даже в самых темных уголках ада.

Целую, твоя Джен.

— Папа, тётя Ольга приехала. — Уилл ворвался в кабинет, — Ой, ты что, плачешь?

— Нет, милый, просто глаза устали, — я крепко сжал переносицу пальцами, протёр лицо ладонью, и с шумом выдохнул.

Потом поднял лицо на сына и слабо улыбнулся.

— Вы с сестрой готовы? Все собрали?

Сын внимательно вглядывался в моё лицо, но всё-таки удовлетворился моим ответом.

— Да, мы готовы.

— Хорошо, тогда езжайте.

Я сунул письмо в карман пиджака, и вышел вместе с сыном в коридор. Он взял меня за руку, и всё время поглядывал с тревогой на меня, пока мы шли до гостиной.

Ольга встала мне навстречу, возле неё вертелась Оливия, подпрыгивая от нетерпения.

— Привет, Том. А где Джен?

У меня снова защипало глаза.

— У нее встреча, — сказал я нейтральным тоном, — к вечеру вернётся.

— Понятно. — улыбнулась Ольга, — Ладно, птенчики мои, поехали. Ребята уже звонили, спрашивали, когда вы приедете.

— Папа, папа, — зачастила Оливия, — мы же правда можем остаться там ночевать? Тётя обещала нам что-то необычное. Как это называется? — она обернулась к Ольге.

— Диафильмы, — сказала Ольга, четко проговаривая каждый слог непонятного слова.

— Вот, это самое, — Оливия подпрыгивала на одной ножке, — и их можно смотреть только в темноте. Мы же можем остаться?

— Конечно, милая. — я наклонился к дочери и улыбнулся, — Вы можете остаться. Но если что, звоните, в любое время, и я вас заберу.

— Да, да, мы знаем, — воскликнула Оливия.

Ольга протянула руку Уиллу, тот помедлил немного, но всё-таки отпустил мою руку и пошёл к выходу с тётей и сестрой. На пороге он обернулся и последний раз посмотрел на меня. Я улыбнулся ему и помахал рукой.

Когда они уехали, я сел в свою машину и поехал в летний домик у озера.

21*

###

Боль была постоянной, она окружала меня со всех сторон. Я чувствовала её каждой клеточкой своего тела. Но самое неприятное было не в самой боли, которая, к сожалению, была недостаточно сильной, чтобы затуманить мой рассудок, тем самым подарив забвение. Самое неприятное было в ощущении, что эта боль длилась вечность. Но я повторяла про себя только одну фразу:

«Оно того стоило».

###

POV Том

Дверь в дом была открыта. Я вбежал на крыльцо и вошёл. И сразу увидел Джен. Она лежала, раскинув руки, на ковре в центре комнаты. Её глаза невидяще смотрели в пустоту. Я опустился рядом с ней на колени, коснувшись её холодной руки. Видимых повреждений не было видно, только на подбородке алела запекшаяся струйка крови из прокушенной губы.

###

Потом я внезапно почувствовала, что боль ослабевает. Она отступила на пару шагов, и я смогла наконец сфокусировать взгляд. Я находилась в большой мрачной комнате, стоя прямо посередине в напряжённой позе, не в состоянии пошевелить ни одним мускулом.

Передо мной в массивном кресле, похожем на средневековый трон, сидел невысокий мужчина. Это лицо было мне знакомо.

— Ну привет, Мария Гвинивера Хиддлстон.

Я поморщилась.

— О, знаю, знаю, ты не любишь свои имена. Бабка у тебя была знатной оригиналкой, признаю. Больше не буду так тебя звать, Джен.

Я расцепила зубы, и прошипела — на большее я сейчас была не способна:

— Привет, Кроули. Что тебе нужно?

— О, сущую безделицу. Просто поболтать, — он щёлкнул пальцами и боль ещё отступила, позволив чуть расслабиться.

— Я, видишь ли, страшно любопытен, — продолжал Кроули, — и, честно признаюсь, наблюдал за развитием вашей истории. И твоё последнее послание мужу тоже прочитал. Ужасно трогательное. — он смахнул воображаемую слезу с глаз.

Я сжала зубы так, что они скрипнули, но ничего не сказала.

— Одного я только не понимаю, — Кроули наклонился вперёд, оперевшись локтями о колени, — с чего ты решила, что твой муж забудет, почему влюбился в тебя?

Я удивлённо распахнула глаза, а Кроули продолжал, наставив на меня указательный палец.

— Как же меня поражаете вы, люди. Никто! Никто не читает договоров. Это немыслимо! Вы продаёте самое дорогое, что у вас есть, но не читаете условия. И ладно бы вы не читали, чем вам нужно будет расплачиваться. Это как раз понятно, никого не интересует, что будет после, все хотят быстро получить желаемое. Но ты ведь даже не знаешь точно, что именно получала по нашему договору. И всё равно его подписала.

— Но… — ошеломлённо пробормотала я.

— Вспомни, о чем ты меня просила? — перебил меня Кроули, — Ты просила человека, с которым ты будешь счастлива. Я нашел такого и устроил вашу встречу. Чашка кофе, изящно получилось, до сих пор горжусь своей работой. Но это всё. Остальное вы сделали сами.

Кроули откинулся на спинку стула, а я хватала ртом воздух, не в состоянии вымолвить ни слова.

Тут открылась дверь, и вошла изящная ярко-рыжая женщина.

— Фергюс, ты мне срочно нужен!

Кроули поморщился:

— Мама, сколько раз я говорил, чтобы ты не врывалась так ко мне! Я немного занят, освобожусь через пару минут.

Женщина заметила меня, брови ее поднялись и она сделала несколько шагов в мою сторону.

— О, кто это тут у нас? Джен? — она обернулась к Кроули, — Моя любимая история, такая романтичная!