Жаль. Мы были хорошей парой.

Сам дурак.

– Знакомые из той епархии недавно звонили, – указываю взглядом на приказ под её ладонью. – Не мой выпуск, из старших, но мы общаемся.

– Что хотели? – майор в юбке с внешностью порномодели оживляется.

– Поначалу думал – просто поболтать хотят. Потом слово за слово, я через пять минут понимаю, что он обо мне всё очень детально выясняет. Под видом дружеской беседы.

– Меньше языком трепать надо, – вырывается у неё как будто в сердцах.

– Я и не трепал, – пожимаю плечами. – Когда просёк тему, на все вопросы ответил уклончиво и саму коммуникацию тут же закруглил.

– Чего ты боишься? Говори в лоб и не думай, что я тебя не понимаю с Айгуль. Очень хорошо понимаю, – рука Снежной королевы неожиданно мягко накрывает моё запястье.

Ух ты. Это что-то новенькое в наших отношениях.

Проклятые гормоны. А ведь она и как женщина ого-го, и возраст у нас примерно один. Внешне она мне всегда заходила, если говорить об экстерьере.

Что бы это всё значило?

На заднем плане рысью проносятся мысли, что Мадина разведена и вменяемой личной жизни практически не имеет (периодические знаки внимания от престарелого начальства – не в счёт, то начальство вообще ко всем юбкам без разбора подкатывает, безуспешно).

С одной стороны, такие вот прикосновения между гендерами в странах практикующего ислама категорически недопустимы. С другой стороны, в Казахстане ислам очень часто – одно название. Ладно, плюс ещё немного ритуалов, говорю как человек в теме понимающий.

– … И за вас я очень переживаю, – продолжает моё непосредственное руководство, продолжая наш с ней тактильный контакт и сжимая моё запястье сильнее. – Но ты же не в частной лавочке работаешь, Вить?

– Да то понятно… – когда она из вампира превращается в мягкую и деликатную восточную женщину, моё желание скандалить куда-то резко улетучивается.

Интересно, это какая-то хитрая манипуляция? Или реально чистая монета?

– Так что тебя смущает? – хватка на моей руке крепчает.

Не могу понять, это я сейчас такой озабоченный? Особенно в свете отсутствия в последние дни известных контактов с Айгуль?

Или происходящее имеет какой-то второй деликатный смысл?

Бл***, о чём только думаю.

– После звонка этих столичных, вроде как личного, – снова показываю глазами на бумажку, – я не успокоился и сразу пообщался уже кое с кем из тех, с кем учился сам. Из своего выпуска, плюс в один спорткомплекс до сих пор часто ходим.

– Твои сокурсники, но служат у них? – Мадина выбивает ногтями дробь по бумажке.

– Да. Одногруппник.

– И он сам здесь сидит? Не в столице?

– Угу.

– Ой, что он может знать…

– Не скажи. Даже пересеклись на пять минут, чтобы по телефону не болтать.

– И как? Что там за откровения?

– Да ну, какие откровения в нашей жизни… Так, по мелочи намекнул.

– Конкретнее?

– Конкретно не могу – общались по-дружески, тема не для печати, сама понимаешь. Но от командировок под их эгидой советовал в этом месяце воздержаться. Настоятельно.

– Как скажешь. – Мадина разочарованно вздыхает. – Я поговорю с Айгуль, если ты едешь. То, что тебя какое-то время не будет, на ваши отношения повлиять не должно, обещаю. Или увольняйся.

Прохладные пальцы исчезают с моего запястья.

_______

У Мадины два рабочих помещения и первое из них находится на нашем этаже, в старом здании.

Однако в связи с расширением и открытием нового корпуса буквально на той неделе ей выдали ключи от ещё одного кабинета – я из него только что вышел.

Здоровенные панорамные окна от пола до потолка, светоотражающее (и не только) покрытие на них, мини-газон во всю стену. Диван, личный туалет и душ, всё прямо на месте.

Новое здание, hi-tech и царство модерна. Можно только завидовать.

Спустившись вниз, хлопаю себя по лбу: беспроводной наушник достал из уха и забыл у неё на столе, когда затеяли выяснять отношения.

Кивнув прапорщику на входе нового здания ещё раз, забегаю по лестнице обратно. Прохожу по коридору, открываю дверь без стука. Как раз вовремя, чтобы услышать её слова:

– … Ол кетеді. Гуля тәте, сіз сұрадыңыз – мен жасадым. Айгүлге көрнекті отбасының адамы керек екеніне мен келісемін. (Он уедет. Тётя Гуля, вы просили – я сделала. Я согласна, что Айгуль нужен кто-то из более солидной семьи)

Не говоря ни слова, забираю свой девайс и закрываю за собой дверь.

Снежная королева смотрит на меня при этом абсолютно не стесняясь, задумчиво, спокойно и изучающе.

Мать Айгуль зовут Гульмирой, если что.

* * *

Примечание.

1

Ақ құлақ – белое ухо. Абсолютно беззлобное и не несущее негатива прозвище европеоида на родине ГГ.

* * *

– Удивлён, почему ты? – парняга ростом около метра шестидесяти пяти, неопределённой внешности, годами изрядно за полтинник (но непонятно насколько) открывает мне изнутри ворота ничем не примечательного объекта без вывески, заделанного под виллу.

Тут вокруг таких много, типа элитный коттеджный городок друзей Семьи.

Я, кстати, знал, что здесь есть объект из наших, но не думал, что оно именно так выглядит.

– А вы бы на моём месте не удивились? – протискиваюсь боком между тяжёлыми железными створками.

Хотел ответить ему тоже на ты, но я почти в два раза младше. Плюс сам дядя – явно не ақ құлақ, по-русски говорит с акцентом.

Грамотно, без ошибок, уверенно; но славянская фонетика – явно не то, к чему его горло привычно. Ну и внешность.

– Подробнее о природе своего удивления расскажи, пожалуйста, – он ведёт рукой в направлении кольцевой аллеи, по бокам которой растут кипарисы и туи.

Затем не дожидается меня и шагает вперёд.

Интересно, а ворота что, сами закроются?

– Вы представиться для начала не хотите ли? – догоняю его и присоединяюсь к импровизированной прогулке.

Ворота закрываются сами.

Кстати, такие вот насаждения из хвойных у нас по карману далеко не всем. Смешно, но в этом климате вырастить бананы стоило бы едва ли не дешевле.

– Я – тот парень, по запросу которого ты к нам прикомандирован, – спокойно отвечает тип. – И кстати, давай на ты.

– Бір ауыз сөзің. Как мне к тебе обращаться? – Приноравливаюсь под его шаг.

(Дословно "Одно твоё слово", = "Как скажешь")

У него, видимо, что-то с ногой – как-то странно ходит.

– Пока говорим по-русски, зови дядей. Как прибудем – далее на местности сориентирую.

– Что за местность? На каком языке будем общаться там?

– Проехали. Введение в обстановку и постановка задачи – только после приземления в аэропорту назначения.

– Сурово у вас.

– Привыкай. Следующий вопрос?

– Да спаси Христос, к такому привыкать! Я к вам вроде только прикомандирован, не в рабство продан. Дядя, а у тебя русский – родной? – если нельзя выяснять в лоб, всегда есть косвенные вопросы. – Если не секрет, конечно. И всё таки, хотя бы в общих чертах, какой дальше план действий?

– Русский мне – не родной, но как родной, – хохочет мужик, словно сказал что-то остроумное. – Хотя права на родной акцент тоже никто не отменял. Ладно, давай сперва о неприятном. Почему не хочешь ехать?

– С чего вы взяли? – от удивления сбиваюсь на вы.

В принципе, очень маловероятно, чтобы Мадина по команде обсуждала мой текущий эмоциональный настрой, пока я сюда ехал. Ещё менее вероятно, чтобы информация о моём настроении таким же галопом распространилась дальше и спустилась сюда, тоже по команде.

Как говорится, большим людям есть что обсуждать и кроме меня, убогого и ничем не примечательного.

– Ты же сам непосредственному боссу вот полчаса назад заявил, – ухмыляется в усы дед.

А глаза его остаются холодными, как лёд.

Ничего себе. Что это всё значит?

Кое-какие шарики у меня в голове резко становятся на свои места и мозаика смыкается: