– Ты же понимаешь, бедняга уже полгода как в разъездах. Ну подумай, откуда у него время и возможность придумать что-то на семь тысяч знаков на тему его связи с миром женщин или подобной чепухи, – говорит мне Энрико. Причем с деланым безразличием механика, заявляющего, что ремонт машины обойдется вам в бо́льшую сумму, чем она сама.

– Но тут же не нужно… В конце концов, если и есть тема, которую Риккардо Ранди знает как свои пять пальцев, – это женщины! Они постоянно крутятся вокруг него, он же кумир всей женской части населения Италии! И потом, он хорошо прописал персонажи Джун и ее матери, да и женских персонажей своей предыдущей книги… Что ему стоит написать какую-нибудь ерунду о, даже не знаю, о том важном, чему он научился у женщин, которых видит каждый день, о качествах, которые замечает в них…

– Чудесно. Напиши семь тысяч знаков на одну из этих тем – и будет в самый раз.

Не знаю, понял ли Энрико, что мне не по себе. Скорее всего, нет. В конце концов, никаких глупых шуток он от меня не услышал. Отчасти потому, что шутить мне совсем не хочется. Правда в том, что меня беспокоит необходимость снова делать что-то для Риккардо, подкладывая еще больше дров в огонь его популярности, а потом молча наблюдать за всеобщими овациями и так далее. Обычно я всегда говорю: «Если бы это имело значение». Сейчас, когда Энрико снова придумал мне задание для Риккардо, странное ощущение подавленности подсказывает, что, возможно, в этот раз мне как раз не все равно.

– А знаешь, что было бы идеально? Если бы ты пошла и послушала его презентацию, когда он через месяц вернется в город. Как раз освежишь мысли, вспомнишь, как он говорит, как ведет себя, обращаясь к слушателям. И потом, может, во время беседы со своими бесчисленными поклонницами он скажет что-нибудь этакое, что натолкнет тебя на идею для статьи.

О нет, этого только не хватало. И так-то мне неуютно от необходимости снова работать за Ранди, а тут – представьте себе, еще и лично встретиться. Нет уж, Энрико, можешь об этом забыть, на презентацию я не пойду.

Смешно.

– Входите давайте, уже целых пять минут как началось! – шепчет мне в затылок какая-то старушка.

Я неожиданно осознаю, что замерла на пороге, застряв между напирающей сзади толпой опоздавших и неожиданно жарким воздухом книжного.

Вхожу.

Зал забит так, что и втиснуться некуда: те, кому не хватило мест, толпятся у самого входа. Верхнюю одежду никто не снимал, обогреватели работают на всю мощь, и по помещению уже расползается запах пота. Оператор регионального телеканала безуспешно пытается отвоевать собственное место.

Где-то в зале мелькают прически с начесом, лысеющие черепушки интеллектуалов, но больше всего там разноцветных шевелюр дам, пришедших насладиться выступлением очаровательного писателя-профессора. В глубине, уже совсем далеко, замечаю и растрепанную макушку, время от времени появляющуюся в моем весьма ограниченном поле зрения, потому что ее обладатель ходит туда-сюда. Иногда вверх взмывает изящная рука и ерошит волосы, но гораздо реже, чем в нашу первую встречу.

Нахожу свободную полоску стены, как раз у дверей зала, прислоняюсь и всю презентацию просто слушаю усиленный микрофоном голос Ранди, даже не пытаясь больше его увидеть. Он читает отрывки из книги, что-то комментирует, шутит, все смеются. Там есть и модератор встречи, которая каждый раз, обращаясь к нему нежным голоском, либо начинает с комплимента, либо сама фраза его подразумевает. А то и вовсе вопрос является незавуалированной похвалой, на которую он должен ответить, к примеру: «Говорят, в персонаже Арта удивительным образом сочетается беззаботно-саркастичный и упорный идеализм Артуро Бандини, начинающего писателя, главного персонажа книг Джона Фанте, которому вы отдали дань уважения с самого начала, назвав своего героя в его честь, и мятущаяся душа главного героя романа «На дороге». Что вы об этом думаете?»

Я знаю, что это нормально, что именно так на презентациях и бывает, но все равно чувствую, как поднимается уровень инсулина в крови от такого количества патоки.

После пинг-понга реплик официцальной части наступает время вопросов из зала. Их ровно десять: девять от женщин и один от мужчины. На часах уже восемь вечера, когда модератор наконец утихомиривает последнюю поклонницу, которая так размахивала руками в попытке получить слово, будто завтра конец света.

– Ох, как жаль, время вышло, а писатели тоже люди и имеют право отдохнуть и поужинать.

Зал наполняется приглушенным гулом голосов, прощаний, аплодисментов, и собрание наконец объявляется закрытым.

Я отклеиваюсь от стены, пока мимо роятся торопящиеся к выходу зрители, и жду, предоставив им возможность от души потолкаться, потому что сама не имею ни малейшего желания влезать в эту благоухающую давку. Вполне могу подождать, ведь, в конце концов, дома меня никто не ждет. До меня доносятся обрывки разговоров, темы варьируются от «Удивительно, такой молодой, а как солидно выглядит» до «Боже, до чего же он хорош, если б я только могла…». Не очень-то и большое разнообразие, вообще-то. Не могу сдержать горькую улыбку. Если в конечном счете успех Ранди определила именно его собственная привлекательность, хорошая новость в том, что я могу наконец перестать себя мучить, так как написанная мной книга года ничего не значит. Усмехаюсь про себя, представляя экземпляр «Прямее гитарной струны», в котором с тридцатой по шестидесятую страницу идет исключительно копипаст lorem ipsum[22], а никто из очумевших от прилива прогестерона читательниц этого не замечает, как вдруг слышу:

– Вани.

Поднимаю голову и вдруг вижу перед собой Риккардо.

Ох.

Вот блин.

Или же он подписал все книги быстрее чем планировалось, или я слишком долго ждала.

– И ты здесь, как тесен мир, – вырывается у меня, и тут же голосок в голове четко произносит: «Заткнись, идиотка». Что ж, может, вот он – голос ангелов.

Риккардо тем не менее смеется. Даже нет, усмехается. Ему даже будто весело, и он лишь слегка удивлен нашей встречей. Что так, тоже неловко? Нет. Не неловко – это точно. Я застала его врасплох, вот что. Может, даже слегка вывела из равновесия (он запускает руку в волосы). Но в общем и целом я бы сказала, что выглядит он… довольным.

– Я и не надеялся, что ты придешь! – восклицает он. – То есть нет, погоди, я хочу сказать, не смел надеяться. Но все равно надеялся, всегда. На каждой презентации. Только ты… так ни разу и не пришла. Во всяком случае, я так думал. Ты же не приходила? Потому что если да, то должна была сказать мне, подать знак, подойти поговорить…

– Меня не было, – прерываю его я. Знаю. Так делать невежливо. Но раз меня не было, значит, не было.

Риккардо какое-то время просто молча улыбается. Почему он мне улыбается? То есть… вот уже много месяцев как мы исчезли из поля зрения друг друга, много месяцев он не подавал признаков жизни, ни тебе «спасибо», ни «как дела». Даже не отправил экземпляр книги с личной памятной надписью. Хотя, если подумать, такая посылка меня бы только взбесила и я при первом же удобном случае воспользовалась бы ею вместо подставки под бокал, потому что с какого перепуга отправлять человеку с личным посвящением им же написанную книгу? Действительно, что может быть безличнее и удобнее. Хочешь в самом деле поблагодарить, так передай ее, черт возьми, лично. Впрочем, в любом случае такой проблемы не стоит, потому что Риккардо никогда, в этом-то и дело, не отправлял мне книги с личным посвящением и уж тем более не пытался приехать и вручить сам. Все последние месяцы я лишь находила подтверждения, что перестала существовать для Риккардо в тот же день, когда послала ему готовый текст.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.