– Ничего не стоит у нее еще раз спросить, – не унимался Сильвэн.

– Да брось ты! – вздохнула Тифэн. – Можешь быть уверен, что эта старая карга откажет нам раньше, чем мы договорим наше предложение.

– Посмотрим… Если откажет – тем хуже, но ведь поговорить-то об этом можно!

Потом все четверо друзей, оставив детей за работой, снова уселись на террасе, обсуждая разные модели прохода, примерную цену работ и место, где он будет находиться. А Давид потихоньку молился, чтобы опасения Тифэн оказались не напрасны.

Летиция внесла шикарный шоколадный торт, украшенный четырьмя свечами, и запела песню-поздравление, которую сразу подхватили все приглашенные. Потом она поставила торт перед зардевшимся от удовольствия и гордости Мило. Малыш набрал в легкие побольше воздуха и сильно дунул на свечи. Раздались аплодисменты.

Кроме Максима, Тифэн и Сильвэна за столом сидели шестеро друзей именинника из детского сада, одни с мамами, другие с обоими родителями, не считая старших братьев и младших сестренок. В доме Брюнелей царила радостная атмосфера праздника. Поскольку гости сидели повсюду, Давид и Летиция не знали, в какую сторону броситься: надо было подать торт, напитки, при этом стараться ничего не разлить, «ложки во втором ящике на кухне», организовать игры для детей, поговорить с каждым из родителей: «О, так вы журналист? Как интересно! Еще чашечку кофе?»

Эрнест тоже явился поздравить крестника с днем рождения. Он подарил ему великолепную пару боксерских перчаток, которые когда-то принадлежали таинственному боксеру-профессионалу, чье имя не отмечено в истории спорта. Подарок сразу же вызвал восторг и зависть у маленьких друзей Мило и явное неодобрение у Летиции:

– Эрнест, но ведь боксерские перчатки не дарят четырехлетним детям!

– В самом деле? А почему?

Летиция уже собралась ответить, но ей помешали крики детей: Мило натянул перчатку на руку и испытал ее на одном из своих друзей.

– Вот почему! – сказала Летиция, бросившись на помощь горько плачущему мальчишке.

Малыша она утешила, а перчатку забрала. Мило запротестовал, Летиция на него прикрикнула, но некоторым мальчишкам очень захотелось завладеть перчатками. Дело запахло мятежом…

– А кто хочет поиграть в «музыкальные стулья»? – громко, чтобы все услышали, сказал Давид.

Мятежники в коротких штанишках отвлеклись от бунта и угодили в сети, расставленные Давидом. Десять секунд спустя ситуация вошла в норму, и Летиция принесла Эрнесту чашечку кофе.

Под конец праздника, когда за последним приглашенным закрылась дверь, Летиция, Давид, Тифэн и Сильвэн рухнули в кресла и на диваны в гостиной, раздавив по дороге кто кусок торта, кто конфету.

– В следующий раз справлять свой день рождения он будет в двадцать лет и сам его организует! – простонала Летиция, оглядывая неописуемый кавардак, царивший в комнате.

– Ты еще не видела комнату Мило, – пробормотал Давид, массируя себе затылок.

– Хочешь, мы заберем к себе Мило до завтра? – предложила Тифэн. – Тогда вы сможете навести порядок, и он не будет путаться у вас под ногами.

– Можете забрать его хоть на неделю! У меня теперь долго будет аллергия на мелких мальчишек.

Все расхохотались и принялись обсуждать праздник. «С ума сойти, до чего Грегуар похож на отца, ну просто клон!» – «А вот мать Фермена больно строгая, с ней, наверное, нелегко». «Фермен, это кто? Ах да, такой белобрысенький, он еще немного косит…»

Сильвэн вдруг вскочил с кресла:

– Со всей этой суетой я совсем забыл сообщить вам приятную новость! Мадам Кустенобль согласна на проход в изгороди!

Собрав последние силы, Летиция радостно улыбнулась. Все заговорили о калитке. Летиция снова упомянула свою идею о маленьком белом шлагбауме, как в полях на границах участков. Чем проще, тем лучше… Железная решетка? Тоже неплохая идея. Но это ведь будет дороже?

– О цене работ не беспокойтесь, я сам этим займусь, – заметил Сильвэн.

– А сколько может стоить железная решетка с установкой?

– Ну… она же не будет слишком большой… Наверное, надо рассчитывать примерно на тысячу евро.

– Тысяча евро! – вскричала Летиция. – У нас нет таких денег!

– Но мы же платим пополам, – уточнила Тифэн.

– Все равно дорого…

– А ты что об этом думаешь, Давид? – спросил Сильвэн.

На лице Давида появилась еле заметная смущенная гримаса, он вздохнул и кинулся в разговор, как в темную воду.

– Я не уверен, что это хорошая идея, – заявил он очень серьезно, что не вязалось с игривой легкостью беседы.

– А именно?

– Этот лаз из одного сада в другой.

– А почему ты считаешь это плохой идеей?

– Наша дружба тем и сильна, что каждый живет на своей территории. Никто не ходит по чужим грядкам и не делает никаких набегов. Когда к вам в дверь звонят, вы можете не открывать, если не хотите. То же самое и мы. И это очень хорошо.

– Если вы звонили к нам в дверь, мы никогда не делали вид, что нас нет дома, только потому, что просто не хотели вас видеть, – медленно и смущенно заметил Сильвэн.

– И мы тоже! – решительно отозвалась Летиция извиняющимся тоном.

– Так что же теперь?

– Да, неудачный пример, – вздохнул Давид. – Это-то само собой.

От его недомолвок повеяло холодком, и на несколько секунд Летиция, Тифэн и Сильвэн замерли, глядя на него с удивлением и непониманием.

– И ты только сейчас об этом говоришь? – спросила Летиция, для которой такое мнение мужа было новостью.

– Не вижу, каким образом калитка между нашими садами сможет что-нибудь изменить, – разочарованно вставила Тифэн.

– В теории, конечно, ничего особенного. А вот фактически… Все будут стараться пройти сквозь изгородь, потому что так проще.

Этот аргумент подтвердил для остальных троих, что дебаты по поводу цены и модели железной решетки закрыты. Снова воцарилось неловкое, разочарованное молчание. Сильвэн его нарушил, попытавшись разрядить атмосферу шуткой:

– Скажи лучше, что вы с Летицией любите потрепаться, лежа на диванчике, а учитывая, что окна выходят в сад…

– И это тоже, – ответил Давид с очень серьезным видом.

– Это уважительная причина, – заметил Сильвэн, подмигнув Летиции.

Тифэн, которая без сил распласталась на диване, вдруг встала и пошла приготовить себе кофе.

– Ладно, – с сожалением сдалась она. – Но мог бы сказать об этом и раньше, чем мы потратили столько времени на уговоры мадам Кустенобль.

Она взяла стул, подвинула его поближе к друзьям и села.

Давид покачал головой:

– Извини. На вид ты была так уверена в отказе мадам Кустенобль, что я не захотел портить праздник.

Все на короткий момент замолчали, и чувствовалось, что Тифэн все-таки собирается убедить Давида… Но она обреченно улыбнулась и пожала плечами:

– Тем хуже!

4–5 лет

Ваш ребенок уже начал одеваться сам?

Да, но я немного помогаю.

Речь вашего ребенка понятна тому, кто его не знает?

Он выражается очень ясно и много говорит!

Принимает ли ваш ребенок участие в занятиях группы?

В зависимости от настроения… Мне кажется, ему не нравятся занятия по психомоторике. Зато он обожает игры-конструкторы, рисование и пение.

Отметки врача:

Вес: 18 кг 300 г. Рост: 110 см.

Герпетическая (дифтерийная) ангина, температура 39,6.

Антибиотик «Аугментин», по 5 мл 3 раза в день во время еды в течение недели.

5 мл «Юнифена» в случае температуры выше 38,5.

В левом ухе серная пробка.

Осень в том году выдалась длинная и серая. Едва наступил октябрь, как были прибраны все террасы, сложены и убраны все шезлонги и садовые стулья, а столы накрыты брезентом. Скверная погода окончательно погребла под собой историю с изгородью. Все, как и раньше, звонили в дверь, чтобы войти к соседям.