– У меня сейчас нет таких денег, – спокойно сказал я. – А если бы и были, Люсь… гм, согласись, дурацкий спор. Предлагаю ничью!

– Что за шум, а драки нет? – спросил Димон.

– Да тут некоторые слишком умными себя считают, – Люська буравила меня взглядом до тех пор, пока Наташа не попросила проводить ее до палаты.

– А хочешь, я помогу? – предложил Витька.

Алиса с Люськой переглянулись. Наташка смутилась еще больше и, опустив глаза в пол, мотнула головой.

– Нет, пусть Люся проводит. Люсь, пошли.

– Ребят, я сейчас приду, – пообещала Люська и взяла Наташку под руку.

– Наверное, операция прошла с осложнениями, – сказал Витька, провожая взглядом девчонок.

– Почему ты так решил?

– Смотри, как она осторожно идет. Ей больно.

Сев в кресла мы стали ждать Люську. Она появилась пару минут спустя, держа в руках связку бананов.

– Угощайтесь.

– Это мы должны тебя угощать, а не наоборот, – сказала Алиса. – Глеб, а где сумка с продуктами?

– Возле меня стоит.

– Какие продукты?! Вы что, сдурели? Мне ничего не надо. Кормят здесь хорошо, да и вчера мы захватили кучу всего.

– Много – ни мало, – заметил Димон и начал есть банан.

– Привезли твои любимые пирожные, – сказала Алиса. – И шоколад.

– Шоколад возьму, а остальное домой везите.

– Еще чего. Съедите с Наташкой. Кстати, Витька тут предположил, что у нее осложнения после операции.

– Пока с ней будут носиться как с писаной торбой, у Наташки никогда осложнения не пройдут. Все прошло отлично, но она упорно изображает из себя инвалида. Вить, а ты чего на неё так смотрел, а?

– Как?

– Сам знаешь. Запал, что ли?

– Замолчи, – надулся Витька.

– Ой, ладно еще покрасней. Я тебя слишком хорошо знаю.

– Действительно, Комар, – поддержал Люську Димон. – Что-то ты не того. Обычно шутишь, не преставая, и тут вдруг молчал как партизан.

– Мы обо мне будем говорить?

– А почему бы и нет.

– Предлагаю сменить тему.

– Поговорим о нашем с Глебом споре, – завела старую пластинку Люську.

В итоге мы так кричали друг на друга, что нам неоднократно делали замечания. А потом Люська заявила, что знать меня не желает, попрощалась с ребятами и утопала в палату.

Сев на кровать, она продолжала негодовать:

– Брат, называет. За что только меня наградили таким братом?

– Что случилось? – забеспокоилась Наташка.

– Ничего. С этой минуты у меня нет брата.

– Не говори так, Люсь.

– Глеб меня бесит.

– Но вы самые близкие родственники. Мы с Маринкой тоже иногда ругаемся, но ближе неё у меня нет человека.

– А родители?

– Родители работают в другом городе, домой приезжают пару раз в год. И то ненадолго.

– Вы вдвоем с сестрой живете?

– Да. Раньше с нами жила бабушка, но два года назад она умерла.

– А сколько лет Марине?

– Двадцать два. И знаешь, – Наташка задумчиво посмотрела на экран телефона и закусила нижнюю губу. – Что-то мне неспокойно.

– Опять про швы думаешь?

– Нет. Марина почему-то сегодня не пришла.

– Еще не закончились часы приема. Она где учится?

– Нигде.

– Работает?

Наташка промолчала. Или действительно не услышала Люськиного вопроса, либо сделала вид. Второй раз Люська спрашивать не стала. Захочет, сама скажет.

– Я ей звонила, она не отвечает.

– Наташ, не заводись, значит, занята.

– Марина постоянно носит телефон с собой. Увидев пропущенный вызов, она обязательно бы перезвонила. В крайнем случае, прислала бы сообщение. Мне страшно.

– Чего конкретно ты боишься?

– С Маринкой могла случиться беда.

– Брось.

– Ты много не знаешь, а я…

– Продолжай, – Люська насторожилась.

– Не обращай внимания.

– Нет, Наташ, давай уж договаривай до конца. Чего я не знаю?

– Ничего.

– Это что, тайна?

– Нет у меня никаких тайн, – Наташка отвернулась к стене.

– Как хочешь, – обиделась Люська. – Храни свои тайны.

Минут через десять, устав от гнетущей тишины, Люська сказала:

– Посмотрим, что они мне приволокли. Алиска упомянула о пирожных. Наташ, давай с чаем поедим, а?

– Я не голодна.

– Смотри, какие пирожные. Шоколадные.

– Если с Мариной что-то случилось, то скоро неприятности начнутся и у меня.

Люська нахмурила лоб. С минуту она смотрела на затылок Наташки, а затем резко схватила ту за плечо и перевернула на спину.

– Ты что, больно же.

– Рассказывай, в чем дело?! Я же вижу, ты что-то скрываешь. Поделись со мной, вдвоем легче найти выход из любой ситуации.

– Не уверенна.

– Тогда прекращай нагнетать и говорить всякую фигню. Лежи молча и варись в своем депресняке одна.

Часов до одиннадцати Люська лежала, уставившись в планшет. Наташа вроде уснула, а может, просто лежала, не шевелясь. Но потом заерзала, перевернулась и взяла книгу.

Люська покосилась на неё, заметив, что Наташка тоже косится в ее сторону.

– Чего смотришь? – грубо спросила Люська.

– А ты чего?

– Я не смотрела, нужна ты мне очень.

– Вот и помалкивай, – огрызнулась Наташка.

В половине двенадцатого Наташа вдруг всхлипнула, приложила ладони к лицу и заплакала.

Люська вскочила с кровати.

– Эй, Наташ, ты чего? Не плач. Это из-за моих слов, да? Не обижайся на меня, я не хотела…

– Маринка не пришла, Люся. Что делать?

– Ты звонила на мобильный?

– Да.

– Попробуй позвонить на домашний.

– Звонила. Не берет рубку.

– А если набрать ее подругам?

– Нет у Маринки близких подруг.

– Она не могла на работе задержаться?

– Марина не работает.

– Хм, а на что вы живете?

– Родители деньги переводят, и Виолетта Павловна помогает… – Наташка осеклась.

– Кто?

– Речь сейчас не о деньгах. Я переживаю о Марине.

– Успокойся. Мы что-нибудь придумаем.

– Что здесь можно придумать?

Люська заходила по палате.

– Наташ, давай я позвоню Глебу и попрошу его завтра утром приехать сюда.

– Зачем?

– У тебя ведь с собой ключи от квартиры?

– Да, в сумочке.

– Отдашь ключи Глебу, он смотается к вам домой. Проверит, что к чему. Если Марине плохо…

– Не продолжай, – Наташка начала заламывать себе пальцы. – Звони Глебу, пусть приезжает утром.

Люська схватила телефон, и вдруг вспомнила, что с недавних пор у нее нет брата.

– Блин, я же с ним поругалась. Ладно, Димке позвоню.

Димон позвонил мне в начале первого.

– Глебыч, мне Люся звонила.

– Мне это неинтересно.

– Да подожди ты, не горячись,– перебил меня Димон. – Там проблемка одна нарисовалась. К Наташке сестра не пришла, трубку не берет, у девчонок паника.

– И что ты предлагаешь?

– Люся просила приехать завтра в больницу, взять ключи и смотаться к Наташке домой.

Я пожал плечами.

– Давай смотаемся, только за ключами едешь ты.

– Договорились. И, Глебыч, вы бы это… – Димон выдержал паузу. – Короче, кончайте с Люсей дурака валять.

– Скажи это ей.

– Уже сказал.

– И?

– Обещала подумать.

– И я подумаю.

– Ёлки-палки, вы друг друга стоите.

– Еще бы! – хмыкнул я. – Родные брат с сестрой все-таки.

– Предлагаю стартануть в больницу часов в девять. Подождешь меня на улице, я возьму ключи, и сразу рванем к Наташке.

– По рукам.

Заснул я в три часа, проснулся в восемь. Надо ли говорить, что настроение было гадским. А выйдя из подъезда, я был облаян мелкой собачонкой на тонких ножках. Её хозяйка, наша соседка с первого этажа, такая же крикливая и тонконогая, начала извиняться.

– Глеб, не знаю, почему Лайма на тебя постоянно гавкает.

– Не нравлюсь я ей.

– Лайма, прекрати!

Лайма таращила выпуклые глаза, продолжая надрываться. Добежав до подъезда Димона, я выругался. Опять оставил дома бейсболку. Пришлось возвращаться. Лайма была довольна, ей представилась очередная возможность облаять меня с ног до головы.