Вновь роскошный мир салона сомкнул крылья и внешние звуки утихли, сегодня увидено столько необычного, что даже не знаю с какого края обдумывать, ещё и Вероника перевела освещение салона в приглушенное, поэтому вопросы утихли сами собой. Мост через реку, прекрасная сверкающая громада Ружияра всё больше рассеивает внимание, лёгкая сонливость и покачивание лимузина, веки сами-собой смыкаются. Сон мягко и вкрадчиво укрывает сознание.

– Матус, – позвал приятный голос. – Матус.

Я всю жизнь просыпаюсь довольно хорошо, с видом родной комнаты или дома, иногда дедушкиного с бабушкой и вот сейчас понимаю, что до сего момента не знал всей полноты счастья. Перед глазами Вероника, на расстоянии руки, её волосы стекают по плечам красивым, волнующим покрывалом, глаза в неясном освещении тёмные, обсидиановые, некая ночная томность скользит в чертах девушки. Обрываю любования поняв, что мы в лимузине и за окнами ночь.

– Чёрт, я что уснул? – риторически вопрошаю, поднимаясь.

– Да и крепко, извини, что разбудила, – тихо произнесла она.

– Тут мне надо просить прощения, как бы… а мы сейчас…О! Мой дом.

– Именно, – тихо соглашается Вероника очень приятно улыбаясь.

Я растерянно собираю мысли и решаю предложить остаться, ведь поздно. Запоздало понимаю, как глупо звучит:

– Может тогда переночуешь у ме… у нас – поздно уже так?

– Хорошо, – легко соглашается она, – только водителя отпущу.

Ноги ватные, голова в мыслях, как улей в пчёлах. К дверям мы подошли слишком быстро, я не успеваю даже немного сориентироваться под внезапно обрушившимся согласием. Прихожая освещена только светодиодным огнём модемов и прочих устройств, включаю свет, что ложится тёплым оттенком, переходим в кухню-гостиную:

– Э-э, будешь что-нибудь? – спросил я, но тут же вспомнил о приличиях. – Санузел там, если понадобиться полотенце – в шкафу слева стопка чистых.

– Спасибо. Можно тёплой воды попить? – обратилась гостья.

– Секундочку.

Девушка утолила жажду и ушла. Оставшись один, пошел подготовить гостевую комнату – в доме их две, ибо расчёт идёт на многодетную семью. Мама недавно мечтательно улыбалась и по разговорам с папой я понял – близится пополнение семьи.

Сделав необходимое, вернулся, а ночной график игр и чтения убедил желудок требовать еды. В холодильнике взгляд быстро нашел тарелочку с надписью: “Матус” – шлю воздушный поцелуй маме, далее – быстрая трапеза и ожидание гостьи. Сегодняшний день словно выписан из детской сказочной книги, правда, председатель в доме – уже подростковая история. Ещё в Тохе, наш дом всегда был полон друзей, шум не стихал даже ночью, в Ружияре же, круг знакомств только зарождается, но даже будь он широк, Вероника – совершенно иное. Появилось и крепнет желание иметь её фото на смартфоне, может даже осмелюсь попросить.

– Вот и я, – раздался небесно-хрустальный голос.

Вероника стоит почти на границе освещённости в белом пушистом халате до пола, на голове – капюшон с кошачьими ушками и хвост сзади. Я забыл дышать и думать, на короткий миг время просто встало и вместе со мной смотрит на явление высшего очарования и умиления. Хочу что-то ответить, но лишь немного открыл рот, восхищение грозит свести с ума и это меньшее, чего достойна Вероника.

– Д-да, проходи… – осилил ответ я.

– Это довольно тяжело сделать под таким взглядом, – девушка смущённо замялась.

– Прошу извинить, просто я… в смысле ты в этом халате…

– Что-то не так? – озабоченно поинтересовалась она.

– Нет-нет, всё более чем так, – поспешил заверить я. – Вообще, его никто не надевал никогда, и я даже забыл, что такая милота есть в доме. Тебе очень, э-э… идёт и, как говориться, был бы я художником, то… – осёкся, скорее даже оборвал.

– То, что? – невинно поинтересовалась она.

– Ну, нарисовал бы.

Разглядываю ножки стула.

– Сейчас не обязательно, – говорит Вероника, подходя, – рисовать, можно сделать фото.

Аж головой дёрнул в удивлении, ведь совсем недавно такие же мысли были.

– Я только за, – спешно ответил и потянулся к плитке телефона.

– Что ж, приступай, – огласила Вероника, словно отпустив мне все грехи.

Кручу головой в поисках достойного места – всё же, кухонный гарнитур не самое лучшее, голова отказывалась верить в происходящее, да и фиг с ней, но напряжение от поиска растёт и лишь в последний момент успеваю выбрать – окно. В нашем доме они до пола и воображение уже рисует будущий образ.

– Можно попросить встать у окна?

Вероника пересекла комнату, створка открыта и можно, прислонившись к раме, любоваться небом и двором. Именно такое положение приняла гостья.

– Так? – уточняет она.

– Ага, – пришлось сглотнуть, чтобы хоть слово выдавить. – Великолепно! Я фотографирую…

Серия уникальных изображений попала в память телефона – это такое великое богатство, что я уверен, в любой ситуации маленькое солнце будет согревать. Позже обработаю их ещё, дабы передавали всё волшебство момента. Отныне я самый богатый мужчина, после отца Вероники.

– У тебя такое лицо, Матус, – проговорила девушка, – будто стал свидетелем чего-то необыкновенного.

Опасное высказывание, я прям ощущаю грань, по которой нужно пройти, но и отказать не могу, ведь девушка, наверняка, в той же ситуации.

– Может потому, что я немного впечатлительный, – произнёс в ответ, допустив толику молчания следом, для выразительности. – Но мы уже давно живём в этом доме и, вероятно, причина не в нём.

– Ясно.

Вероника произнесла слово улыбнувшись, легко и мягко, в почти незаметном трепете губ я прочёл нечто волнующее. Мою грудь явственно распирает, а в ушах немного шумит.

– Тогда, наверное, – взялась говорить гостья, – вид из окна. Смотри, сегодня безлунная ночь и звёзд просто миллион.

– Потрясающе, – подтверждаю я, подойдя. – Эти маленькие огоньки, словно свет из окна далёкого дома. Перемигиваются и зовут… И мы обязательно вернёмся…

Девушка ничего не ответила, лишь рукой прикрыла рот, я заметил, как напряглись жилки на шее и заблестели глаза. Мы ещё немного полюбовались небосводом, а потом я проводил до комнаты, теперь душ принял уже меня и, конечно, заснуть удалось не сразу, часа два только огранку фотографий делал, зато, когда смыкал веки, в теле струилась не кровь, а дистиллят счастья.

Я сразу нашел взгляд Вероники, стоило ступить в гостиную, совмещённую с кухней. Вновь за столом завтракают родители и она, воздух аппетитно пахнет пищей и кофе, мой желудок с интересом оглядел стол оценивая ароматы: омлет, тосты с вареньем и свежий овощной салат, но эстетика подачи блюд идёт вровень с аппетитностью. После улыбок и приветствий, мама добавляет:

– Рыжик, ты знаешь, что Вероника потрясающе готовит?

– Э-э, думаю, что сия тема требует большего изучения, хотя некие познания имеются, – ответил к общему смеху.

– Ой, – хихикнула девушка, – не стоит столько похвалы сразу. Вы, Ансельма, мастер на этой кухне. Я видела, как ловко у Вас всё получается, – девушка приподняла изящный пальчик. – А вот у меня дома творит шедевры повар очень высокой квалификации, но могу сказать, что ловкость у вас на одном уровне. Это чувствуется.

Мама раскраснелась и даже глаза увлажнились.

– Спасибо, Веронишенька, так тронуть похвалой меня лишь Иверу удаётся. Он тоже великий мастер, но лишь в некоторых блюдах. Например, – расхохоталась тут же мама, – никто так не умеет жарить картофель.

– Боже, леди, – отозвался папа, – вам мало друг друга в краску вогнать, ещё и меня хотите?!

Утро закончилось прекрасно: добрый смех, весёлое настроение и лучезарное солнце. В автомобиле заметил, что на председателе уже надета школьная форма, наверное, наше отношения к ней похоже – я всегда разглаживаю складки, убираю мелкий мусор. У Вероники так вообще – блестит, как новая.

По приезду, занятия увлекли открытиями и задачами – этом тоже выражается любовь к Бастиону – в прилежной учёбе.