Солдат взглянул на представителя Закона. Динь, не видя здесь ничего преступного, утвердительно кивнул.
- Пик, надломи со мной эту черствую булку и пригуби хлеб! - поманил он паренька взглядом Старец.
Мышонка быстро подтолкнули к Узнику.
- Нет спасибо! - прошептал Пик, вставая так, чтобы было видно только его спину, ибо еще издалека он приметил, как мышь, чуть надломив хлеб, обнажил некую блестящую «начинку».
- Спасибо тебе за доброту… Оставь лучше себе, - сел он перед ним на колени и положил руки на угощение, отстраняя от себя.
Оба пленника впились друг в друга взглядом полным сожаления и прощания.
- Ну ладно! Тащите его! – не выдержал Помлад и двое гвардейцев кинулись к Пику.
- Постойте! – остановил их на мгновение Динь, и заглянул в глаза старому другу.
- Ты всегда хорошо считал… И теперь не просчитался, - тихо ответил ему на вопросительный взгляд Пик.
После чего паренька крайне поспешно и не слишком аккуратно, вывели из темницы. Тяжело вздыхая и опуская голову Динь покинул темницу, не в силах выдержать на себе пристальный взгляд оставшегося тут Узника.
Дверь захлопнулась. Закрылся замок. Стихли шаги. Снова, как и бесчисленное количество раз до этого, когда со щемящей сердце болью он был вынужден наблюдать подобную картину, Старец погрузился в Мир безмолвной Тишины и непроглядного Мрака…
На этот раз Пику не стали надевать мешок на голову, тем самым позволив насладиться мрачными «красотами» коридоров подземелья, по которым пролегал их путь, а также поглубже вдыхать «чудное» зловоние, что так и било в нос мышонку.
Спустя некоторое время проследовав по винтовой лестнице наверх, его вывели под открытое небо. Осмотревшись по сторонам, смертник приметил, что они оказались на городских стенах.
Отсюда, если бросить взгляд вслед заходящему солнцу, открывался неповторимый и чарующий вид на Величественный Дворец самого Короля Дина Эхтерского, весь сияющий в вечерней мгле светом иллюминации, струившейся из окон. Безмятежным и спокойным было это свечение, навеивающее столько дивных воспоминаний, как грустных, так и не очень, от которых мышонок невольно проронил слезу.
Прекрасно понимая, что всё это лишь ширма, обманка, за которой скрывается «Замок Костей», источающий Зло и Смерть, он оказался не в силах более лицезреть красоты архитектуры и опустил взгляд себе под ноги.
Неспешный был путь к месту казни и мышонок, не зная, как отвлечь себя от тяжелых дум принялся считать количество пролетов бойниц, что шли через каждые три шага.
Когда впереди «безумная пляска» теней вдруг прекратилась, Пик поднял очи и увидел большую квадратную в плане башню, возвышающуюся над всей стеной. В былые времена это грозная защита могла выдержать любую осаду и штурм, а ныне казалась пустой и заброшенной. Но так она выглядела лишь снаружи.
Войдя внутрь и пройдя её насквозь, Пик нечаянно бросил взгляд в небольшую квадратную дырку в полу и увидел, к своему глубочайшему удивлению, огромный запас Зерен.
- Это… Это же… - перехватило дух у паренька, никогда не видевшего ничего подобного.
Не веря своим глазам, мышонок поднял взор на офицера. Тот отвесил подзатыльник особо любопытному приговоренному и прорычал:
- Лучше помалкивай! Все, кто это видел – так или иначе нашли свою смерть, и ты не исключение, - усмехнулся он и продолжил путь дальше, сделав вид, что ничего не произошло.
Пик, которому за последние дни много чего открылось из того, что он не должен был узнать и за всю жизнь, оказался потрясен увиденным. Такое обилие Зерна говорило о богатстве полей, а не о годах неурожая, про которые вечно твердили, поднимая на всё цены, делая жизнь простых мышей еще более сложной и невыносимой. Тогда-то паренек понял - всё это делалось специально. Как, впрочем, и многое остальное в городе и за его пределами.
Отныне Пика мучил лишь один единственный вопрос: «А есть ли хоть что-нибудь в этом Городе Настоящее!?»
Когда его вывели из башни, он настолько сильно был охвачен этими тяжелыми думами и не придал особого значения тому обстоятельству, что стена здесь имела разветвление. Одна из «веток» уходила на запад, другая вела строго на юг и охватывала весь город. Она являлась самой первой и мощной крепостной стеной с единственными воротами и подвесным мостом, которые были так знакомы всем без исключения жителям Пригорода.
Но, что значили все открывающиеся отсюда красоты Промышленной части города, с его устремленными к небу печными трубами, большими ангарами, открытыми площадками, веткой монорельсов с их вечной суетой, а также гул работающих заводов, шипение паровых котлов и скрежет механизмов, по сравнению с тем, что ожидало Пика впереди.
========== XXXIX Казнь ==========
- Девять сотен… шесть десятков… пять, - тихо проговорил Пик, когда его конвоиры остановились.
Подняв глаза, он только сейчас заметил, что находиться у изгиба стены, резко уходящей на запад. Чуть правее в нескольких десятках шагах возвышалась очередная башня, число прошедших которым миновало десятка два. Бросив взгляд налево, туда, откуда доносился гул воды, мышонок увидел бурное течение реки Элара и её саму, вплотную протекающую к этой части стены.
Недолгим было лицезрение красот свободных вод реки, берущих начало далеко на востоке. Там, где уже наступила ночь и откуда неминуемо подкрадывались не только темнота и мрак, но и надвигались серые грозовые тучи, которые ему уже не суждено было увидеть.
Не позволил передохнуть и перевести дух, так как ноги от усталости в конец стали заплетаться, бедолагу силком повели к этой башне. Уже на подходе к ней, неожиданно начался дождь. А когда спустя пару минут восхождения по винтовой лестнице на её вершину, конвой достиг верхней площадки, разразился леденящий душу, с сильными порывами ветра, сопровождающийся яркими вспышками молний и оглушающими ударами грома ливень.
Охваченный дрожью, Пик тут же промок до нитки. А мешковидное одеяние заключенного стало настолько тяжелым, что напоминало тяжелую монолитную кирасу, сдавливающую грудь и тянувшую непомерным грузом к земле.
Совершенно не желая запомнить последние мгновения своей Жизни именно такими, мышонок повернул голову направо, где садилось солнце. Прощаясь от всего сердца с Белым Светом, он стал отсчитывать последние песчинки минувшего дня и мгновения до казни.
- Мы долгое время решали, как нам тебя казнить, – встретил конвой Палач, облаченный в алую, цвета крови мантию с капюшоном, в голосе которого Пик прекрасно узнал Монри – подручного Графа.
Смертника подвели к нему поближе. Сверкнув недобро глазами в сторону мерзкой крысы, у мышонка вдруг проснулось отвращение ко всему, что олицетворяли Власть Имущие.
- Выколоть ли глаза, отрезать язык, четвертовать, поднять на дыбе, сжечь или просто отрубить голову… Но после долгих размышлений мы решили, что такая казнь будет соразмерной твоим преступлениям, - чуть отошел от мышонка Монри, не скрывая ехидной подлой и жестокой ухмылки.
Подойдя к краю площадки он широким жестом руки указал на орудие казни. При ярких вспышках молний, взору Пика предстало большое колесо в виде лебедки, с намотанной на него цепью, как катушка ниток. Но самое страшное стояло на краю стены.
Здесь находилась овальной формы металлическая небольшая клетка. В которую без лишних церемоний затолкали мышонка и захлопнули решетку. Не понимая для чего всё это, паренек повернулся в сторону крысы и вцепился обеими руками в прутья клетки, между которыми и рука еле пролезала.
