– О, Эдри. Я тебя как раз ждал, – Голдман отложил книгу в сторону и сел на край дивана, – Вас сегодня задержали? Семь вечера уже, неужели вас и правда так долго мучают?

Эдрику казалось, что он сейчас растает. «Я тебя ждал» – эта фраза из уст сожителя звучала как-то по особенному.

– Да нет, гулял с Карой и Баркусом. Он говорит, что надо нагуляться пока снег не пошёл, – Эдрик плюхнулся на диван рядом с Хантером и выдохнул.

– А когда снег пойдёт?

– Ничего не изменится, просто во время прогулки Барк будет жаловаться, что у него глаза слепит, потому что свет от снега отражается.

Голдман хохотнул и поднял крышку ноутбука, стоящего на журнальном столике.

– Сегодня твоя очередь выбирать, что мы будем смотреть.

– Хм, – Эд почесал подбородок и встал с дивана, – Я пока буду переодеваться подумаю. Кстати, я купил всякой дряни, из-за которой мы когда-нибудь заработаем гастрит.

– М-м, вкуснотища. Тогда иди переодевайся, а я разложу эту гадость по тарелкам.

Блайт хихикнул и направился в собственную комнату. За прошедшие две недели просмотр фильмов по вечерам стал уже некой мини-традицией.

Прилегающая нежно-голубая рубашка и узкие брюки быстро сменились растянутой годами носки футболкой и не менее потрёпанными шортами с бесячим бантиком, который уже который год не давал парню покоя. Ну, и зачем он нужен? Юноша скомуниздил эти шорты у Эмиры ещё в восьмом классе и с тех пор этот вопрос не покидал его, в любом случае, бантик обрезать он не спешил. Пусть уж будет.

Эдрик довольный снова упал на диван в гостиной и потянулся.

– Хани, а ты любишь дорамы?

– Не знаком с этим, – пожал плечами Голдман, – Я так понимаю спросил ты это не с проста.

– Ну-с, значит сейчас ознакомишься, – Блайт быстро закликал клавишами и нажал на уже явно знакомый ему сайт, – Я несколько серий посмотрел, но ради тебя готов пересмотреть их ещё разочек.

– Ты так великодушен, у меня просто нет слов.

– Славно, значит будешь смотреть, а не болтать.

– Трандеть весь фильм это по твоей части.

– Ах ты, зараза, – в Хантера полетела маленькая декоративная подушка, но тот успел её словить.

Парни ещё немного поприрекались, но всё же закутались в большой плед Блайта и принялись за дораму, поедая чипсы.

∅ ∅ ∅

«– Я люблю тебя, Цзиньлун!

– Ох, Сюин…»

На часах уже перевалило за одиннадцать часов вечера. Всё это время сожители не отрывались от действа на экране ноутбука. Ну, точнее это Эдрик смотрел, а Хантер глядел на парня, стараясь не показать виду.

«– Почему ты так жесток ко мне? Почему ты покидаешь меня?!

– Потому что я люблю тебя, Сюин! Так много скрыто от твоих глаз и мои тёмные секреты в том числе…

– Поведай мне о них, я обещаю, что постараюсь тебя понять!

– Ты будешь в опасности если я тебе расскажу, Сюин. Я уезжаю, возможно это разобьёт наши сердца в дребезги, но за то ты будешь в безопасности.»

Эдрик ахнул и приложил указательный палец к губам, как он обычно делал, когда был заинтересован, чем вызвал улыбку умиления у Голдмана. Тому было совсем не интересно что за драма происходит на экране, так как внутри у него самого пылали неподдельные эмоции.

«Хантер, чёртов ты идиот, хоть ради приличия погляди в экран немного, а не пялься, на этого парня» – одёрнул себя блондин и с трудом отвёл взгляд к ноутбуку.

«– Пожалуйста, Цзиньлун, всего один поцелуй… На прощание!

– Сюин…»

Высокий молодой человек на экране положил руку на щеку своей прекрасной возлюбленной и медленно, как бы дразня зрителя, приблизился губами к её лицу.

«– Всего один. На прощание.»

С этими словами мужчина прильнул к губам девушки, которая то ли от смущения, то ли от наслаждения прикрыла свои глаза-изумруды и обхватила руками шею любимого.

Блайт издал тихий писк восторга, но тут же прикусил кулак, не переставая счастливо улыбаться. А Хантер снова отвлёкся от дорамы и не мог перестать смотреть на него. Такого живого и очаровательного с ободком на голове в и очках, которые он только иногда одевал дома.

– Прости, наверное я веду себя как тринадцатилетняя девчонка, – смущённо усмехнулся Эдрик, когда серия закончилась.

- Тебе не нужно извиняться за то, что ты просто позволил себе побыть собой. Мне нравится любая часть тебя, даже та, которая ощущает себя тринадцатилетней девчонкой.

Парни молча смотрели друг на друга после чего резко повернули головы на экран ноутбука с остановленной записью, ведь ни один из них не хотел, чтобы другой видел как щёки заливает краской. Что-то внутри Голдмана колотилось с бешеной скоростью, это ж надо такое ляпнуть.

– Спасибо, – лишь и смог выдавить Эдрик, – Спокойной ночи, сладких снов.

– И тебе того же, – не менее напряжённо ответил блондин и проводил взглядом спину сожителя.

Как только дверь в комнату Блайта захлопнулась, Хантер уронил лицо в колени и шумно выдохнул. Его щёки по ощущениям были раскалены как атомный реактор.

«Придурок, придурок, придурок, ты вообще думаешь, что говоришь?!»

– Думал бы, такую херню не нёс, – пробормотал себе под нос Голдман и усмехнулся.

«Н-да, рядом с ним я вообще думать перестаю.»

Самобичеванием занимался не только Хантер, но и зеленоволосый юноша, ушедший по-французски.

– Дурак, дурак, ой дура-ак, – Эдрик упал лицом в подушку и сжал её края пальцами так, что костяшки на них побелели, – «Спокойной ночи», блин, хоть бы сказал «Чот я устал, спать пойду», так нет!

«Правду мама говорила, чучело я бестолковое, это ж надо, меньше двух недель осталось, а я умудрился накосячить…»

Вдруг внутренний монолог Блайта прервался и потёк в другое русло.

«Меньше двух недель. Боже как время летит. Скоро уже новый год…»

Внезапно в голове у парня что-то щёлкнуло, о вскочил на ноги и стал разгуливать по комнате.

«Это что получается, Хантер уедет и никто даже не сможет сделать ему подарок к празднику?» – Блайт всплеснул руками – «Ведь только я знаю о его побеге… Значит мне и нужно сделать это!»

Тем вечером Эдрик ложился спать с блаженной мыслью о том, как будет дарить Голдману красивую коробочку с лентой.

∅ ∅ ∅

Время до больших выходных пролетело как миг. До ухода на зимние каникулы оставалось несколько дней.

Как бы Эдрик не хотел этого, но чем ближе был тот день, когда он увидит Хантера последний раз, а после ничего о нём не услышит, тем тяжелее был груз на его сердце. Ему хотелось дольше оставаться в объятиях блондина и по возможности обнимать того вечно, и казалось Голдману хотелось того же… Но они оба знали, что ни один из них этого не скажет. Не всё можно произнести вслух. Иногда это слишком больно.

«Так и должно быть. Он уедет, и сердце будет колоть ещё сильнее, но у меня вся жизнь впереди! Я найду себе кого-нибудь… Такого же как он.»

Эти мысли должны были приободрять парня, но в какой-то степени они лишь удручали. Разве он найдёт кого-то, кто будет как Хантер? Юноша в этом очень сильно сомневался.

Со стороны могло показаться, что Голдману вообще плевать, но это было далеко не так. Каждый раз, когда взгляд блондина падал на цикламен в груди что-то неприятно сжимало.

– Вот, думаю теперь лучше перенести его в твою комнату, – как-то на неделе заявил юноша и вручил Блайту его же цветок.

Эдрик ничего не спросил по этому поводу, лишь кивнул и поставил цветок на подоконник своей спальни. Всё и так было понятно, ни к чему лишние распросы.

Оставалась пара дней, когда Блайт сел за стол и разложил перед собой всё, что он собирался положить в подарок сожителю.

Парень положил в коробку его портрет, который нарисовал вчера. Сначала он думал подарить блондину тот рисунок, который сделал ещё в сентябре, но потом понял, что за эти несколько месяцев стал видеть того совсем по другому. Нагловатая ухмылка сменилась нежной улыбкой, а во взгляде растаили льдинки.

Так же к нему юноша положил любимое угощение сожителя, небольшую мягкую игрушку в виде лягушонка в очаровательной шапочке-мухоморе и книгу в жанре фентези, которую очень рекомендовали в интернете.