София на мгновение остановилась, опуская фонарь, и почти впадая в отчаянье. Это была самая бредовая идея из всех, что приходили ей в голову. Сейчас она могла бы быть дома, в безопасности в своей постели, вместо того, чтобы бродить по грязному переулку с бесполезной целью, которая, без сомнения, ни к чему не приведет.
Что-то зашевелилось позади Софии, и она развернулась, выставив перед собой фонарь, как талисман. Собака, настолько болезненно худая, что можно было видеть ее ребра даже на расстоянии десяти футов. Собака стояла между двумя зданиями и скулила на нее. София замахнулась фонарем.
— Фу! — выпалила она, махая фонарем в надежде, что пес убежит. София читала о диких собаках, нападающих на людей, и пускай эта выглядела достаточно дружелюбно, ее появление могло быть ловушкой.
Пес снова завыл на нее, а затем захромал прочь по переулку, в сторону, где возле кареты ожидал Питер с пистолетом. София расслабилась и опустила лампу, развернулась и посмотрела более внимательно на избитую деревянную стену рядом с собой. Это напомнило ей о том, что она видела во Сне, хотя выцвевшие серые доски мало напоминали черно-белую конструкцию, созданную ее Сновидящим умом. София посмотрела наверх и увидела, прямо над головой, окно, в котором отображался скудный свет странной формы, так, если бы отскутствовала часть стекла. Это должно быть верным зданием. София отказалась рассматривать альтернативу.
Она осмотрела мусор, сваленный в переулке, и увидела пустую бочку, прислоненную к куче кирпечей. Странно найти кирпичи в месте, посмтроенном в соновном из пиломатериалов, но София не слишком раздумывала над их наличием. Она взяла бочку и, с небольшим раскачиванием вытащила ее из кучи и положила сверху, а потом покотила ее к месту, прямо под окном. Перевернуть бочку не составило труда. Так же она казалась достаточно крепкой, чтобы выдержать вес Софии, так что она поставила фонарь на пол и взобралась на бочку.
София вытянула пальцы и смогла ухватиться за выступ окна, сгибая пальцы там, где отсутствовало оконное стекло — на этом все. Она потяннулась вверх другой рукой и схватилась за то же самое место, но даже двумя руками она едва могла найти за что зацепиться. «Не обращай внимания, просто тянись.» — Так София еще некоторое время стояла балансируя на бочке. Еще несколько дюймов…
Она слезла с бочки и пошла назад к куче мусора. Там были кирпичи, конечно же, и несколько веревок, слишком коротких, чтобы их использовать, а так же две или три доски, возможно, три фута в длину и по ширене в две ладошки. София с легкостью вытащила из кучи одну из них. Одна доска не даст ей нужную высоту, но она может быть полезной.
София подтащила одну доску к бочке и положила ее сверху, затем натаскала керпичей, аккуратно выкладывая их на доске, пока не получился квадрат — шесть кирпичей в высоту и четыре в длину. Для устойчивости София положила вторую доску сверху на кирпичную конструкцию, а потом взобралась на импровизированный стул. Он качался под ней, но не распадался. Теперь окно оказалось на уровне груди и стало возможно залезть внутрь и открыть защелку. София снова слезла, чтобы взять фонарь, который аккуратно поставила на пол внутри комнаты, а затем неуклюже втащила себя через отверстие. Из последних потуг, пытаясь не приземлиться на лицо, София попала внутрь.
Она распрямила одежду, натянула перчатки и осмотрелась вокруг. В мерцающем свете фонаря комната казалась меньше, чем была на самом деле. В ней находилось всего несколько маленьких ящиков и пустые книжные полки. София глубоко вдохнула и почувствовала лишь запах ветхого дерева и пыли. Если в этом офисе что-то и продавали, то ее нос этого не учуял. Она снова поправила перчатки, а потом вышла из комнаты через хлипкую дверь, что застряла в раме.
София обнаружила, что стоит на одном конце узкого зала, который заканчивался в дальнем конце лестницей, что вела вверх и вниз. Между ней и лестницей находилось две двери. Слабый синий лунный свет светил из под них, придавая им зловещий вид, так, если бы что-то дьявольское происходило за ними. София строго приказала себе молчать и пошла дальше через открытый дверной проем, что был прямо перед ней, в комнату, освещенную немного ярче светом полной луны.
Большую часть передней стены занимало окно с десятками толстых, квадратообразных стеклянных панелей размером с ладонь, которые не позволяли ясно видеть что-либо снаружи. Казалось, что само окно было источником голубого света, и у Софии на мгновение сложилось впечатление, что она снова во Сне, где невозможные вещи, как светящиеся стекла, случались, как само собой разумеющееся.
София тряхнула головой, чтобы рассеять иллюзию и обернулась, чтобы изучить комнату. Она оказалась там, где происходило большинство сделок Виттерса. В углу стоял стол клерка, а большую часть одной стороны комнаты занимал прилавок с остатками канцелярии: чернильница или две, выброшенная ручка, пара кних по бухучету. За прилавком были какие-то квадратные ниши. В некоторых остались свернутые или скрученные бумаги. В какой бы торговле не был замешан Виттерс, она подразумевала кражу, и каждый по соседству знал это.
София спустилась в зал напротив лестницы и попробовала двери. Обе были закрыты. Она собиралась Заснуть, чтобы увидеть, важны ли они, но решила не волноваться об этом, пока не испробует лестницу. Она была темной по обеим сторонам, а так же тихой, и вытягивалась вслед за светом фонаря, не позволяя распознать путь, к которому ее подталкивал Сон. После секундного колебания София решила сперва пойти вверх.
Ступени скрипели под ее весом, как симфония написанная для ржавых гвоздей и сухого дерева, заставляя ее нервничать. София убеждала себя, что они не собираются обвалиться, и нет никого, кто мог бы услышать ее в случае чего, поэтому она двинулась дальше.
Лестница заканчивалась возле другого зала. У этого были двери по обе стороны. Пять из шести дверей гармонировали с зданием — серые и угрюмые, с потускневшими дверными ручками. Шестая была отшлифована и покрашена, с блестящей медной ручкой. София постояла возле нее немного, потому что та выглядела абсолютно отличающейся от всего в этом ветхом здании, где ничего не красилось по крайней мере последних десять лет. Затем она открыла дверь и вошла внутрь.
Это была спальня. Нет, не просто спальня, а специально меблированная комната для аренды. Каркас кровати был потертым, но ее медные части отполированы. На кровати было мягкое одеяло, но не изношенное после множества стирок. Порцеляновая миска и кувшин на шкафу с тремя ящичками были немного надщерблены, но в остальном были целы. На шкафу стояла лампа, в ожидании осветить комнату для своих жильцов. Даже на ситцевых занавесках не было пыли, и без сомнения, они придавали комнате ухоженный домашний вид, когда были отодвинуты назад, позволяя солнечному свету наполнить комнату.
София осознала, что стоит разинув рот, и закрыла его. Кто-то приложил немало усилий, чтобы эта комната выглядела как чье-то жилье. Затем ее мозг взял под конроль чувства и она пришла в ярость. Они обдурили ее. Лорд Эндикотт постарался сделать из нее посмешище. Этот… этот ублюдок.
Она была слишком самоуверенна, и не дооценила его, вот он и сделал из нее дуру. Теперь Боу-Стрит не будет вопринимать ее всерьез, оставив ее сражаться лишь собственными силами. У него есть Видящая, у него есть сила, а у нее есть…что? Решимость? Это конечно очень хорошо, но в военное время решимость должна быть подкреплена военной силой, чтобы ее можно было использовать, а это по большому счету и есть война.
Заскрипела половица. Рядом был еще кто-то, и София замерла, пислушиваясь. Вот, опять, музыкальная лестница скрипит, потому что кто-то делает шаг, а затем другой.
София погасила фонарь и оглянулась, ища где спрятаться. Что-то лежало под кроватью — такое могло сработать только в книгах, так как было рассчитано на то, что приследователь идиот. Она рванула к окну и, начала ощупывать его пальцами, но окно не было сделано с возможностью открыть его, или было запечатано краской, поэтому она сдалась. В любом случае, она не могла взобраться по стене здания, поэтому выход через окно был бессмысленным.
