– Кхм. В целом, готово. – Я быстро отвернулась, чтобы не пялиться. Да и не спалиться.

Красивая, тёплая ото сна, немного сонная. Она неловко переминалась с ноги на ногу. Я поняла, что ситуацию надо брать в свои руки. Пришло время надставить все точки над "И".

– Спасибо, что приехали, это было очень важно для меня, – первый пункт закончен, набираю воздух в лёгкие. – Простите меня за моё недостойное поведение. Я могла спокойно прояснить ситуацию, а не устраивать этот фарс.

Девушка открыла рот, чтобы что-то сказать, но я её перебила.

– Поскольку в случившемся виновата я, такси для Вас будет оплачено мной. Собственно, оно уже оплачено, и будет у подъезда через пять минут – Я помахала телефоном. Выражение твоего лица сменилось возмущением. Я хмыкнула, и не дав тебе разразиться тирадой, продолжила. – Я поеду стандартным путём, чтобы не вызывать подозрений. Ваша репутация не должна быть разрушена горячей сплетней о том, как именно мы с Вами мирились. – Твои щёки озарились румянцем. Боже, как это мило. – И, наконец, последнее. Вам не стоит переживать о моём состоянии, на эту тему я поговорю с Александрой Владимировной.

Ты задумчиво смотрела на меня своим тёмным омутом.

– Наверное, Вы правы, Молчанова.

– Я всегда права.

***

И вот в последние мгновения до пары я выводила узоры на полях. Однокурсники противно ржали.

– Ну что, Виолеееетта? Допрыгалась? – Я медленно повернула голову в сторону источника звука. Марго.

– Ага. Привет. Надеюсь ты уже дала половине универа, как и планировала? – злая усмешка исказила мои губы.

Я пошла ва-банк по-правде говоря. Устала. Мы с ней дружили ещё со школы. Она, тощая, из плохой семьи, раз за разом рыдала на моём плече.

А я как дура пыталась решать её проблемы. Слишком поздно поняла, что она ничего решать не хотела.

Почему мы с ней вообще дружили? Она мной пользовалась по полной. А я пользовалась тем, что у меня есть хоть кто-то "близкий". Но цена непомерна. Всему есть предел.

– Ах ты пиздолизка никчёмная! – Ой, как-то я забыла, что она в курсе моего маленького секретика. Наверное, теперь думает, что имеет какой-то мнимый рычаг давления на меня.

– Я тебе не дала, вот ты и бесишься.

Пау! Выстрел прямо в голову. Конечно, я наврала и она гетеро до мозга костей. Но блин, месть так сладка… Да, после успокоительных я какая-то странная. Излишне спокойная.

Однокурсники улюлюкали и свистели. Зрелище пришлось им по нраву. Внезапно главный заводила спрыгнул с парты и сиганул на стул. Вошла ты.

Ооо, ты бесподобна. Я тоже хочу так научиться. Строгая, гордая, желанная. Не так ты выглядела этой ночью, верно?

Плавной походкой проходишь к учительскому столу. Ставишь сумку. Оборачиваешься.

– Сегодня я начну с извинений. – Твоё выражение лица, можно даже сказать скучающее, – Виолетта Игоревна, прошу меня простить за вчерашний инцидент. После выяснения обстоятельств была доказана Ваша невиновность. Эту работу я Вам зачту. Однако, – ты прошлась вдоль стола, проведя по нему линию пальцем, – Ваше поведение было недопустимым.

Красота. Просто поэзия. Какая выдержка, какая стать. Я тоже так умею, в своеобразной манере. Медленно поднимаюсь с места.

– Я тоже хотела перед Вами извиниться, Вероника Александровна. Моё поведение недостойно, прошу не принимайте на свой счёт, запишите на мой. Осень, все дела. Нервная обстановка. – И я усмехнулась. Твои глаза были холоднее льда.

– Снова дерзите? Чтож, думаю ещё одна отработка не будет лишней. Задержитесь после пары, я выдам Вам задание.

Я медленно склонила голову в знак принятия и уважения и с наслаждением села обратно на стул.

Лекция началась, а я начала записывать. Больше у меня нет материалов. Как глупо, с десяти лет пытаться во всём этом разобраться, писать лекции и проекты, курсовые на заказ. И всё уничтожить в один день.

Моя лень кричала мне, что я дура. Моя совесть, что я права. Так и запишем. Так и запишем.

– Александра Владимировна? Можно?

Я неуверенно поскреблась в дверь.

– Войдите!

Дверь негромко хлопнула. Женщина смотрела на меня с грустной улыбкой. На глаза сами собой начали наворачивать слёзы.

– Простите, – хотелось сказать нормально. Вышло только шёпотом. – Простите меня, пожалуйста.

Женщина легко погладила меня по голове и пошла ставить чайник.

– Тебе не за что просить прощения, Ви. Чаю?

Я тяжело села в кресло. Меня драло на части как котёнка.

– Есть за что. Мы вместе долго работали, чтобы этого не случилось. Простите.

Александра Владимировна разливала кипяток по чашкам.

– Тебе не за что просить прощения, – снова повторила она, – но это не значит, что я не переживаю. Или, что я не злюсь.

– Простите.

– Господи, да не на тебя я злюсь, – воскликнула женщина, слишком громко ставя передо мной чашку. -Кто бы что не говорил, но всё-таки, ты находишься в возрастном кризисе, ты ещё учишься, в конце-концов, ты банально младше! А вот кое-кто, – она особо выделила это "кое-кто", – мог бы и пошевелить мозгами, вместо того, чтобы придаваться глупой связке эмоций.

– Она не виновата. – Я нежно гладила пальцем край чашки. – На самом деле, она мне очень помогла. Теперь я знаю свой предел. И знаю, что больше такого не произойдет. Просто не сработает.

Я грустно улыбнулась. Мы молчали. Когда чай почти закончился, Александра Владимировна снова вздохнула и взяла слово.

– Ты уже давно не моя клиентка, а я не твой терапевт. Консультировать я тебя больше не смогу. Но это не значит, что ты не можешь ко мне обратиться.

– Спасибо. Я знаю.

***

Я шла по осеннему парку, дыша сигаретным дымом. Листья красивые падали как в рапиде. А я думала, думала, думала. Домой возвращаться не хотелось. По правде, я себя и не чувствовала там дома. Это откупная квартира. От меня откупились. Мои собственные родители.

Всю жизнь брошенная. Всю жизнь никому не нужная.

Телефон тренькнул сообщением вконтакте. Black Eye. Надо же.

– Здравствуйте, Вайолет. Как Ваши дела?

– Lonely, lonely, I guess I'm lonely*, – набрала я хмыкнув. Действительно. Подходит как нельзя кстати. – А Вы как?

– Разбита, устала, потеряна.

Воистину, краткость, сестра таланта. Надо бы подбодрить своего любимого читателя.

– Покажите мне, кто Вас разбил, я отомщу.

– Интересно, как?

– Убийства не обещаю, но море жёсткого сарказма гарантированно. Вайолет инкорпорейтед, обращайтесь.

– Буду знать.

Вот и весь диалог. Признаться, я ожидала большего. Просмотрела страницу. Левак полный. Что-то я протупила с ссылкой на страницу, тоже надо было левую скинуть. Но что уж теперь. Работем с тем, что есть.

Я вошла в пустую квартиру. Да… Наворотила я делов. Что теперь, спрашивается, делать? Строить жизнь заново, совершенно неромантичное и утомительное занятие.

На автомате насыпала кофе в турку, залила водой, поставила на огонь. Закурила, открыла ноут. Что у нас там с заданиями?

Вероника Александровна задала проект. Мазохистка.

***

– Молчанова, задержитесь.

Все вышли из класса. Я медленно сгребла писчие принадлежности и тетрадь в сумку. Растёрла запястье. Все конспекты я писала в своём темпе, пока изучала предметы самостоятельно. Как итог – я совершенно не приспособленный к обучению элемент.

Вероника Александровна скользила по мне взглядом.

– Как Вы? – Я недовольно скривилась.

– Пожалуйста, давайте отложим эти разговоры. Если Вам неймётся можем поговорить пару недель спустя на нейтральной территории. И постарайтесь не оставлять меня у вас после пар в одиночестве. Давайте, я выдам вам свой контакт для связи, все вопросы можно обсудить и письменно.

Женщина с непониманием уставилась на меня.

– Я не вполне понимаю…

Я вздохнула.

– Когда я с утра сказала о своей бывшей Вы не сложили два плюс два? Я откровенничаю не только с Вами. Судя по роже Марго, она уже растрепала всему институту, что я так скажем, – короткий смешок, – ценитель женской эстетики. А теперь представьте. Вы, красивая, молодая женщина, явно неравнодушная ко мне, и срать, что в негативном плане. Это наоборот подогревает интерес. Все уже сто пудов нафантазировали, как после бурных ссор на занятиях мы миримся на этом столе. – Постучала по столешнице. – Мне-то срать, что обо мне говорят. Но Вы подумайте о карьере. Это сфера образования, тут всем плевать на профессионализм.