– Если вы не против, я сама сделаю заказ, – сказала Джин, когда мы сели.

– Я не голоден. – Мне было противно даже думать о еде.

Луиджи нависал над нами, и черные глазки его блестели, словно оливки в масле.

– Луиджи, принесите устриц, пожалуйста. Покрупнее. И бутылку «Шабли».

Неплохой выбор. Устрицу я, пожалуй, смогу проглотить.

Луиджи ушел.

– Все дело в Горди, да? – спросила Джин, глядя мне в глаза.

Я удивился, но, помедлив, кивнул.

– Шантаж?

– Как вы угадали?

– Ничего сложного. Уолли проводит расследование, я перепечатываю его записки. Когда Горди явился к вам, все стало очевидно.

– Уолли проводит расследование? – Я оцепенел. – Ему известно про Линду?

– Нет. В ином случае он пришел бы к вам и все рассказал. Уолли восхищается вами, Стив. Он нашел несколько имен и копает дальше. В основном это прислуга. В списке ваша служанка Сисси.

Я достал платок и вытер вспотевшие ладони.

– А кроме прислуги? Помните какие-нибудь имена?

– Салли Латимер, Мэйбл Криден, Лучилла Боуэр.

Принесли устриц, обложенных колотым льдом. Разлив вино по бокалам, Луиджи лучезарно улыбнулся, и они с официантом удалились.

– Откуда Уолли все узнал? Где он взял эти имена?

– Понятия не имею. Я лишь перепечатала его листки. Там были и другие имена, но я их не помню.

– Уверены, что в этом списке нет Линды?

– Ну конечно.

– Он что-то говорил насчет статьи о магазине, но не сказал, что уже собирает сведения. Интересно почему?

Подцепив устрицу, Джин отправила ее в рот.

– Вы же знаете нашего Уолли. Он любит делать сюрпризы. Наверное, хотел принести вам все на блюдечке.

Да, вполне возможно. Уолли был одиночка. Я и знать не знал, что он занимается капитаном полиции, пока Уолли не выложил передо мной все факты и цифры.

Как ни странно, я сумел проглотить устрицу. И вторую, и третью.

– Линда украла флакон духов. У Горди есть запись с камеры наблюдения. Он хочет двадцать тысяч долларов.

Джин тихонько охнула:

– Которых у вас нет.

Все мои чеки проходили через нее, и она была в курсе моего финансового положения.

– Которых у меня нет. Похоже, мне конец. И журналу тоже. Я уже поручил Уэбберу покопаться в прошлом Горди. Надеюсь, он что-то найдет. Больше надеяться не на что. Если повезет, я смогу ответить шантажом на шантаж.

– Осторожнее с Уэббером. Это человек мистера Чандлера.

– Верно. Сегодня вечером мне нужно поговорить с Уолли.

– Зачем?

– Хочу выяснить, откуда он взял имена. Это важно.

– Стив, вы же знаете: наш Уолли не раскрывает своих источников. Вы ничего от него не добьетесь.

– Придется попробовать.

Она кивнула:

– Доедайте устриц, а я позвоню ему домой. Может, застану.

Выскользнув из-за стола, она направилась к телефонной будке. Я посмотрел на блюдо с устрицами, решил, что наелся, и перевел взгляд на ее стройную фигуру. Через три минуты Джин вернулась к столику:

– Уолли только что ушел. К Максу. Ширли сказала, он вернется примерно через час.

– Думаете, Макс в курсе дела?

– Это исключено. – У Джин был взволнованный вид. – Вы же понимаете, Стив, что я выдала вам секрет? Уолли просил никому не говорить об этих записках.

– И правильно, что выдали. Дело-то серьезное, – произнес я.

– Не удивляйтесь, если Уолли ничего вам не расскажет.

– Расскажет! Он просто обязан все рассказать!

– А что вы не едите?

– Не знаю. Наелся, наверное.

– Стив! Ну-ка перестаньте! Это же не конец света.

Я подумал о Линде: как она сидит дома, голодная, с подбитым глазом. Зря я ее бросил.

– Мне нужно позвонить.

Я ушел в телефонную будку, набрал свой домашний номер. После долгой задержки мне ответила женщина:

– Мистера Мэнсона нет дома, а миссис Мэнсон нездоровится. Кто это?

Я узнал гнусавый голос Лучиллы Боуэр и повесил трубку. Линда быстро нашла, кому поплакаться. Интересно, хватит ли ей ума не рассказывать о флаконе духов? И тут я вспомнил, что Лучилла тоже воровка. Ее имя было в списке Уолли. Выходит, у меня теперь не дом, а воровской притон.

Я вернулся к столику и сказал:

– Давайте возьмем еще устриц. Больному человеку от них сплошная польза.

– Хватит, Стив! – резко произнесла Джин. – Только не начинайте жалеть себя. Такого я не потерплю.

Я бросил на нее изумленный взгляд:

– Ничего себе! Что ж, прошу прощения. Сами понимаете, вечер выдался непростой. И все же я съел бы еще устриц.

Джин взглянула на Луиджи и подняла руку. Устрицы прибыли с такой скоростью, словно только и ждали, как бы попасть к нам на стол.

Через сорок минут мы вышли из ресторана, и Джин отвезла меня назад к офису. Я решил съездить к Уолли и поговорить с ним лично, хоть Джин и настаивала, что дело может потерпеть до завтра.

– Спасибо за все, Джин, – сказал я. – Вы спасли мне жизнь.

Какое-то время она смотрела на меня, потом улыбнулась и уехала прочь.

Я же отправился на другой конец города. Уолли жил в скромном бунгало – миленьком, но не более того. И к тому же в зоне смога. Однако я был уверен, что его банковский счет выглядит получше моего.

Остановившись возле дома Уолли, я с удивлением увидел, что в окнах нет света. Взглянул на часы. Было всего лишь начало десятого. Я вышел из машины, открыл калитку, подошел к двери, нажал на кнопку звонка, подождал. Ничего не произошло. Я позвонил снова.

– Их нет дома, – раздался чей-то голос.

Я обернулся. У калитки стоял пожилой мужчина с собакой.

– У них беда, – продолжил он. – Вы друг мистера Митфорда? Я его сосед.

Я подошел к калитке:

– Меня зовут Стив Мэнсон. Беда?

– Я читал про вас, мистер Мэнсон. У вас отличный журнал. Да, настоящая беда. На несчастного Уолли напали грабители. Его увезли в больницу.

По спине у меня снова прошел холодок.

– Его сильно избили?

– По-моему, да. Полицейские вызвали «скорую». Миссис Митфорд уехала вместе с ним.

– В какую больницу?

– В Северную.

– Можно от вас позвонить?

– Конечно, мистер Мэнсон. Я живу в соседнем доме. – Он свистнул пса и проводил меня к своему бунгало – точной копии дома Уолли.

Через две минуты я разговаривал с Джин:

– Митфорда избили. Он в Северной больнице. Вы не могли бы приехать? Ширли наверняка понадобится помощь.

– Сейчас буду, – сказала она и повесила трубку.

Я думал, что Джин приедет позже меня, но у больницы мы оказались одновременно. Наверное, ее «порше» был помощнее моего «мерседеса». Она вышла из машины, и мы мрачно переглянулись.

– Он совсем плох?

– Не знаю. Давайте выясним.

Оказалось, что в тот вечер дежурил доктор Генри Стэнстед, мой приятель по игре в гольф.

– Что скажете, Генри? – спросил я, заглянув в ординаторскую.

– Дело плохо. Эти подонки на нем живого места не оставили. Сломана челюсть, треснули четыре ребра. И его по меньшей мере трижды ударили ногой по голове.

– А Ширли?

Он кивнул на дверь:

– Там. Послушайте, Стив, сегодня у нас напряженная смена. Вы не могли бы взять Ширли на себя?

– Для того и приехали. – Я повернулся. – Джин?..

Она кивнула и скрылась за дверью.

– Он выживет?

– Да, но ближайшие дни будут сложными. Не исключено, что он ослепнет на один глаз.

– А что полиция?

– Взять показания можно будет дней через пять. В лучшем случае через четыре. Раньше он не заговорит.

Джин вывела из комнаты Ширли, дрожащую, зареванную. Я подошел к ним:

– Ширли, милая, мне так жаль…

Промокнув опухшие глаза носовым платком, она бросила на меня гневный взгляд:

– Это все ты и твой проклятый журнал! Я предупреждала Уолли, а он и слушать ничего не хотел!

Она вцепилась в Джин. Та посмотрела на меня и покачала головой. Я отступил в сторону, и обе женщины ушли.

– Ну ладно, Стив. Звони и заходи в любое время. Он выживет.

Пожав мне руку, Стэнстед убежал по делам.