Летту показательно игнорирует и идёт пить березовый сок, говорят, полезен для здоровья, ей не предлагает, здоровье у неё хоть завались. Уж очень ситуация напоминает их совместное прошлое.
Знакомая не выдерживает первая и говорит сбившимся голосом:
- Я думала, ты умер, раз твоя маска лежит в песках Анамниса, и плащ летает вокруг неё, собирая кровь с жителей. Ты очень долго не появлялся в нашем сообществе, все думали, что ты суициднулся, - на него смотрели пустые и холодные вечнозеленые глаза, на лице вечное спокойствие, а губы сжаты и не видно, что дрожат. Хорошая попытка, но в глазах душа.
Николай невольно вспоминает, какой она была с ним до той игры ва-банк, до того, когда он узнал правду. Весёлая, с цветами на голове, рыжими, будто огненными глазами, с вечными игривыми искорками в них, преступно красными губами, с их изгибами.
Олицетворение тепла и обещания хеппи-энда, счастливой жизни и прочего, чего желают люди. Сейчас же перед ним стоит малахитовая дева из недр холодных и гибельных гор, как затащит так и не найдут, скажут – пропал с концами. Улыбается чуть криво при упоминании суицида и смеётся взахлёб, слыша эти предположения. Знали бы они, что, покончить со своей жизнью на посту раньше срока никак не выходит. По-крайней мере у него не получилось. Маску и плащ он бросил от отчаяния и иронии ради в Анамнисе.
Йоу, начальник шутку понял и видимо вот так возвращает свои дары, потому что блять, от них, если и вручили, уже не отделаешься.
- Зря волнуетесь, я вас всех ещё переживу, а ты, если хочешь еще поработать доставщиком Яндекс, приставай к новичкам, они те ещё Маши-растеряши, - ногу на ногу, режим мудака включен.
Летта молча, перемещается на свою территорию, а Николай обрабатывает местность своим огоньком: от неё всего можно ожидать.
- Я пизданутый пиздабол? – спрашивает у оставшихся Виндия и души мира. Конь фыркает, мол я с тобой много видел, но чтоб такого… Душа мира мигает озадаченно, мол поясни.
- Я потерявший края лжец, ищущий свой путь вслепую?
Она ответила, мол ну так живи с этим.
***
========== Глава 11. Страшась рассвета, люби закаты. ==========
Комментарий к Глава 11. Страшась рассвета, люби закаты.
Ожидаю жесткие дедлайны, поэтому строчу бешено.😭🕯️🥪
Не волнуйтесь, главы будут обязательно выходить хотя бы раз в месяц.🤧📌
Комфортная получилась глава, наслаждайтесь)
Глава 11. Страшась рассвета, люби закаты.
Маска ярко блестела на солнце, золоченные и медные вставки светились теплым
светом, а остальная ткань была значительно потрёпанной и иссушенной. Плащ
бесформенной грудой лежал под маской и казался потасканной серой тряпкой,
которую бережно сложили и положили на белый камень.
Николай любовно обводит изгибы узоров пальцами, несколько раз острые края
оставляли ранки на коже, пустыня изрядно потрепала её. Летта вытряхнула весь
песок из его одежды, но это далеко не улучшило ситуацию.
Оставляя их в Анамнисе, он руководствовался не желанием высказать свой
протест, а желанием спрятать от чужих глаз до определенного времени. Куда их
теперь прятать? Не в косу же? Или…
Его озаряет. Он спешно настраивает свободные два канала на энергетическую
привязку, сканирование и обработку. Теперь восстановление должно пройти
спокойно.
¶ ¶ ¶
Наблюдая с самого высокого дерева шикарные закаты, Николай всё думает о ней,
касаясь своей груди и тут же одергиваясь.
Вспоминать больно. Особенно, когда увидел, во что она сейчас превратилась.
— Эх, сам не лучше, — говорит вслух он, когда мир остался без людей, стало несколько спокойней. И немножко лениво всё же. Иногда приходили с помощью игл мироходцы, что бы тут же уйти - Кощей сделал отличный маркетинговый ход и его теперь знают все.
— Всё не то.
Этот покой ему подспудно не нравится, как собака с улицы, в вечном ожидании
подвоха и пинка в теплом доме. Без хозяев только, да и без какого-либо дома.
Быть собакой при хозяевах или собакой с улиц без ничего?
Увольте. Он скорее верная собака, проводящая на улице большую часть времени и хозяина в лице пусть и знает, но давать чесать пузико станет. Пусть говорят, что такого нет в жизни и на двух стульях усидеть не получится, как ни старайся.
Он лишь засмеется им в лицо, махнет черной полой своего бессменного подранного плаща и скроется во тьме, еще до прихода инквизиторов и стражи.
Жизнь такова, что выживают в ней все по-разному. Классифицировать пути их
выживание невозможно, так как этим занят человеческий разум, подвластный
внешнему воздействию и внутренним переживаниям наравне с психическими травмами,
что распухают и гниют с каждым годом, пока их прикрывают лживыми убеждениями,
что лишь ухудшают состояние и не являются панацеей.
Если бы его спросили, а как он оценивает жизнь людей в своем веке?
Молодой Николай ответил бы что-то оптимистичное, но короткое. (О, мой Бог, он уже не помнит прошлого себя).
Настоящий Николай заявил бы, что не вашего умишка дело, что творится в
человеческой среде, раз вы сидите в тепле и достатке, не в силах понять мир за
розовым дурманом. Но, когда вы поживёте жизнью, что с удовольствием очерняете
за деньги в своих публикациях, и распробуете эту жизнь на вкус, я задам вам тот
же вопрос. На этот вопрос он бы тоже не ответил.
Будущий Николай улыбнется очаровательно и заговорит так, что все будут считать,
что на вопрос он ответил, но смутно припоминать что.
Реставрировать свои отношения с Леттой Николай не будет, ибо хватит проводить мутации одного понятия. Да, все зашло слишком далеко, но продолжать они чисто психически не могут. Плавали уже, опробовали так сказать, новый формат отношений после(…). Гадать не стоит, когда они возьмут в руки чеховское ружьё и стрельнут друг в друга на поражение, когда они будут удивляться результатом причиненного зла и зализывать раны.
Они, сознательно, не дают друг другу излечиться полностью, любовно сковыривая корочку при встречах и любуясь результатами работы после. Он знает где её шрамы, а она где его. Они знают: как и при каких обстоятельствах их получили, что чувствовали в этот момент. Казалось бы, это должно их остановить, не делать друг другу больно, прислушаться хотя бы к отголоскам боли, но …
Всё начинается заново, их опыт обнуляется, они снова натыкаются на старые массивные двери из ясеня и из любопытства ищут к ним ключи. Когда же находят, проходят половину пути круга, а к концу ощущают боль и пустоту.
После каждого нового рестарта ему хотелось бы забыть её с концами, как старые сны из прошлого, вырвать из сердца колючие красные цветы. Но их красота и изящество останавливают карающую руку и она превращается в ласкающую, которая раздирает погрубевшую кожу в кровь, на радость цветам.
Сейчас же их нет, в сердце пустыня и кладбище. На губах странный привкус, он всё никак не распознает его. То ли ил, то ли прах, то ли земля или прошлогодняя хвоя. Странный, но манящий.
